Первоначальный вариант сценария, который носил рабочее название «Басмачи», руководство киностудии не устроил, и к делу были привлечены новые соавторы: Валентина Ежова и Рустам Ибрагимбеков.
Сценаристы уже начали собирать материал, когда в разговоре с ветераном Гражданской войны Валентин Ежов услышал историю о том, как один басмач бросил в пустыне во время бегства свой гарем. Эта история очень заинтересовала сценариста и легла в основу сюжета для нового фильма.
Пробы начались в январе 1968 года, и на главную роль красноармейца Сухова пробовались сразу двое актеров: Георгий Юматов и Анатолий Кузнецов. Первый из них был более известен, поскольку уже снялся в нескольких героико-приключенческих картинах в главных ролях. Однако Юматов имел репутацию человека, склонного к алкоголизму, и мог сорвать съемки. Так, собственно, и получилось...
Уже через неделю после начала съемочного процесса его обнаружили очень и очень пьяным с лицом, сильно пострадавшим после драки. Безусловно, о дальнейшем сотрудничестве с Юматовым не могло быть и речи, поэтому режиссер Владимир Мотыль вновь обратился к Кузнецову, чью кандидатуру первоначально отклонили на пробах. Актер на тот момент не был занят и потому согласился.
Роль Саида досталась актеру Театра сатиры Спартаку Мишулину, а роль Верещагина - актеру Ленинградского БДТ Павлу Луспекаеву. К моменту начала съемок Луспекаев был тяжело болен, и после ампутации пальцев на обеих ступнях мог ходить только с тростью.
Тогда Владимир Мотыль предложил Луспекаеву сняться на костылях и даже хотел вписать эту особенность в сценарий, однако актер не разрешил этого делать и даже поставил условие, что будет сниматься не только без костылей, но и без каскадеров.
Мотыль согласился, и в дальнейшем личность Павла Луспекаева и его актерская игра серьезно повлияли на сценарий. Режиссер увеличил первоначально незаметную роль таможенника практически до главной, и даже изменил имя персонажа: из Александра он стал Павлом.
Большая часть съемок проходила в Дагестане на берегу Каспия. Декорации были не то чтобы очень дорогостоящие, но, так или иначе, какие-то ценные предметы там присутствовали. Они-то моментально и привлекли внимание местных жуликов. В карманы воров перекочевали, в том числе, дорогие часы Буре, которые были предназначены Сухову.
Неприятная ситуация, однако режиссер Владимир Мотыль не растерялся и пошел «на поклон» к местному авторитету. Но не просто «на поклон» – Мотыль предложил тому роль в картине. Уважаемый человек не устоял перед соблазном стать героем экрана и согласился. Тогда Мотыль посетовал в присутствии новоиспеченного актера на пропажу необходимого реквизита. И уже на следующее утро все украденные вещи оказались на прежних местах...
Съемки фильма проходили в достаточно сложных климатических условиях: во-первых, жара, а, во-вторых, отсутствие элементарных удобств и, конечно же, воды. Проблемы с водой привели к тому, что Николай Годовиков, исполнитель роли Петрухи, тяжело заболел дизентерией.
Поэтому эпизод, где Петруха просит Гюльчатай в очередной раз открыть личико, снимался, когда у 18-летнего актера была температура под 40. Увы, на этом беды Петрухи не закончились...
Кахи Кавсадзе, сыгравший Абдуллу, в сцене, когда ему нужно было проткнуть красноармейца штыком, промахнулся мимо страховочной дощечки и... в общем, не сыгранный, а реальный вскрик Петрухи вполне удовлетворил режиссера, и эпизод был одобрен.
Не сладко пришлось на съемках и Спартаку Мишулину, сыгравшего Саида. Мало того, что он страдал от жары, его зарытая голова постоянно привлекала внимание местной фауны. То змея подползет поинтересоваться, то верблюд подойдет посмотреть, да еще и плюнет.
К тому же, существует слух, что кровь на лице Верещагина в эпизоде драки на баркасе, настоящая. Дело в том, что актер Павел Луспекаев пришел на площадку с ножевой раной на лице, которую получил накануне в потасовке с местными жителями в одной пивной. Собственно, эта рана отлично вписалась в общую канву картины. Вот только правдив этот слух или является очередной киношной байкой – неизвестно.
И еще об одной сцене с участием Луспекаева. Помните, когда его герой, Верещагин, выбрасывает из окна подпоручика из отряда Абдуллы, и тот, отряхнувшись, произносит ставшую знаменитой фразу «Да гранаты у него не той системы»? Надо сказать, что этой фразы в сценарии не было. Это чистой воды экспромт, который так понравился режиссеру, что вошел в фильм.
Песня «Ваше благородие» была написана специально для фильма творческим тандемом Исаака Шварца и Булата Окуджавы, а исполнил ее Павел Луспекаев. Партию гитары, звучащую в песне, записал гитарист Алексей Якушев, игравший в то время в известном Московском трио гитаристов и много работавший в кино. Как впоследствии признавался Шварц, песню он написал, представляя себе, как ее будет петь именно Павел Луспекаев.
В сентябре 1969 года, когда съемки фильма были закончены, директор «Мосфильма», отсмотрев картину, забраковал ее и не подписал акт о приемке. Такой вердикт мог бы стать приговором для фильма: он мог бы «лечь на полку» на долгие годы!
Но, в очередной раз, ситуацию фактически спас Леонид Ильич Брежнев, который считался большим поклонником вестернов и комедий. Накануне ноябрьских праздников, когда ему нечего было посмотреть на даче, ему прислали для закрытого просмотра новый фильм режиссера Мотыля.
Лента так понравилась Брежневу, что он сразу же позвонил председателю государственного комитета по кинематографии, Алексею Романову, и, не зная, что фильм запрещен к прокату, поблагодарил того за отличную картину!
Буду очень благодарен вашей подписке на мой канал и лайку под этой записью!
Обязательно подпишитесь на мой YouTube канал, где ежедневно выходят мои репортажи и короткие видео на тему истории, путешествий и личной жизни.
Увидимся на канале!