@Наталия Шимонова
Ликвидация безграмотности, политическое просвещение, охрана материнства и детства — все это первые шаги нового советского правительства. В 1920-х гг. создавались многочисленные комиссии по вопросам труда и быта женщин, по вопросам охраны материнства и детства. Е. Гамелько отмечает: «1930-е годы стали временем бурного развития политического сознания женщин, массового вовлечения их в общественную деятельность».
На арене общественной и политической жизни появляются такие фигуры как А. Коллонтай, Л. Рейснер — женщины-дипломаты, государственные и общественные деятельницы, писательницы; П. Ангелина и В. Гризодубова — женщина-тракторист и женщина-летчик «Чкалов в юбке» и многие другие. Все они символизировали собой новое женское лицо новой эпохи.
Советский кинематограф не остался в стороне от темы женской эмансипации. Фильм А. Роома «Третья Мещанская» (1927) был основан на вполне реальной истории, почерпнутой В. Шкловским на страницах газеты «Комсомольская правда».
Любовь втроем без ревности — лозунг нового мира, очень популярный в 1920-х гг. Уже в этот период была заложена основа для широкого диапазона образов советских женщин на экране.
Перед Великой Отечественной войной советским правительством был взят курс на стремительную индустриализацию, которая требовала рабочей силы. Не только мужчины, но и женщины должны были работать на экономический рост. Производства, заводы, колхозы — везде женщина работала с мужчиной наравне. Государство, в лице институтов партии, решительно эмансипировало советскую женщину, чтобы иметь возможность полноценно ее эксплуатировать в «строительстве нового мира». Эксплуатация явилась суррогатом свободы.
Эмансипированных женщин-героинь нового времени мы видим в ряде знаковых советских фильмов: «Свинарка и пастух» (1941) и «Кубанские казаки» (1949) И. Пырьева, «Светлый путь» (1940), Г. Александрова и многих других. Но в межличностных отношениях, в семье, женщина все так же жила по патриархальному укладу. Никто не освобождал ее от обязанностей матери и жены.
В 1920-е гг. была предпринята попытка коренного переустройства быта, «индустриализации кухонь», по меткому выражению Ю. Олеши: «Женщины! Мы сдуем с вас копоть, очистим ваши ноздри от дыма, уши — от галдежа, мы заставим картошку волшебно, в одно мгновенье, сбрасывать с себя шкуру; мы вернем вам часы, украденные у вас кухней,— половину жизни получите вы обратно. Ты, молодая жена, варишь для мужа суп. И лужице супа отдаешь ты половину своего дня! Мы превратим ваши лужицы в сверкающие моря, щи разольем океаном, кашу насыплем курганами, глетчером поползет кисель! Слушайте, хозяйки, ждите!».
Целью всего этого действа было дать женщине свободу от так называемого «кухонного рабства», но попытка эта, призванная освободить женские силы для «созидательного труда» как-то быстро сошла на «нет». То есть «созидательный труд» остался, но к нему прибавился еще и труд домашний. Были созданы ясли и детские сады, чтобы женщина-мать как можно раньше могла выйти на производство. Но с производства она неизменно возвращалась домой и становилась хозяйкой. Государство эксплуатировало женщину: делая ее рабочей единицей и обязывая ее поставлять новых граждан стране. Освобождение в «новом мире» оказалось иллюзией. Тем не менее, советское кино создавало образ свободной женщины, женщины-лидера.
Рассмотрим советские фильмы 1930–1960 гг. Выбор временного отрезка неслучаен, он охватывает период от рождения звукового кино до начала «оттепели», когда новые поколения кинематографистов обновляют и обогащают гуманистический потенциал экрана, его образный язык и жанрово-стилевую палитру. При всех этих качественных изменениях женский образ в советском кино трактуется неизменно устойчиво в своем глубинном социокультурном посыле. Кино 1930-х гг. выводит на экраны яркие образы главных героинь в фильмах Пырьева и в фильмах Александрова.
В фильмах Александрова перед нами прошли образы Анюты в «Веселых ребятах» (1934), Марион Диксон в «Цирке» (1936) и Дуни Стрелки в «Волге-Волге» (1938), безусловных советских хитах 1930-х гг. Анюта освобождалась от домашнего хозяйства, Марион — от ложных предрассудков, Дуня билась за выход на большую сцену. Все эти героини обладали каждая своим особым даром, были так или иначе артистками внутри своего сюжета и эмансипировались благодаря своему таланту. Причем везде им сопутствовал герой-мужчина. Тот, кто помогал и вел героиню к ее заветной цели.
В таком же ключе созданы и героини фильмов Пырьева. Они ударно трудятся и успешно устраивают свою личную жизнь. Таковы «Богатая невеста» Маринка Лукаш (1937) свинарка Глаша («Свинарка и пастух») и председатель колхоза Галина Ермолаевна вместе со звеньевой Дашей Шелест («Кубанские казаки»). Немного особняком стоит фильм «Светлый путь» (1940). Григория Александрова, эта не просто советская сказка о Золушке без принца.
В одной из финальных песен этого фильма прямо сказано: «Не волшебница седая подавала мне совет. И не фея молодая, а товарищ средних лет». Это фильм о женщине-лидере, редкий гость на наших экранах. В чем же состоит история Татьяны — главной героини «Светлого пути»? Чумазая Татьяна-Золушка становится ткачихой, и упорный доблестный стахановский труд делает из нее не только передовика производства, но и депутата и орденоносца. В финале фильма герои гуляют в Москве на фоне монументальных барельефов ВДНХ, которые воспевают человека труда и утверждают, что самый главный тот, кто делает что-то полезное для других.
Визуальная метафора — сопоставление Татьяны (Л. Орлова) и Алексея Николаевича (Е. Самойлов) со знаменитыми «Рабочим и колхозницей» В. Мухиной — это утверждение полного равенства мужчины и женщины. Равенства не только в труде, но равенства в жизни. Татьяна «полноценный созидатель» этого мира. Все остальные герои фильма уважительно относятся к Татьяне после того, как она прославилась трудовыми подвигами. И при этом никто не отнимает у нее женского — она любит и выйдет замуж за любимого. Но будет трудиться наравне с мужем, чтобы они оба были достойны друг друга. Не мужчина и женщина, а два человека труда создадут счастливую семью. Пожалуй, это единственная столь гармоничная история о новой судьбе советской женщины.
Нельзя обойти внимание картину «Девушка с характером» (1939) К. Юдина. Ее героиня Катя Иванова (В. Серова)— продукт новой советской эпохи. Если ткачиху Таню (героиню «Светлого пути») новый мир «перековал», и в ее судьбе мы читаем заявление о том, что новый мир перекует любого, кто хочет, кто может трудится, кто не боится работы, то Катя Иванова — девушка абсолютно новой формации.
Она родилась и формировалась в советское время, при новой идеологии. Эта героиня не золушка, она ничего не боится и вершит не только свою судьбу. Катя не боится вершить судьбы окружающих и, в конечном итоге, судьбу страны. Она ловит шпионов, агитирует девушек ехать на Дальний Восток. И, кроме этого, находит свое личное счастье. Такие героини — запрос раннесталинской эпохи, ее отражение. Этих новых девушек и женщин ковал социум. Он ждал от них такого поведения.
Эти девушки и женщины нового времени — лидеры не только в труде, но и в отношениях с мужчиной. Это заявляется очень четко. Мужчине и самому приходится сильно потрудиться, чтобы завоевать ее любовь, чтобы быть достойным ее. Но и нашей героине необходимо трудиться и вписываться в общепринятые социально-политические рамки для взаимного соответствия. Она не может быть простой домохозяйкой, ярко одетой модницей с замысловатой прической, легкомысленной особой. Такая женщина — счастья и уважения недостойна.
Вторая половина 1950-х гг.— первая половина 1960 гг., то есть эпоха «оттепели», слегка переставляет акценты. Наша героиня по-прежнему отважная и неутомимая труженица, но все это — лишь яркая оболочка, приманка. По сути, героиня постсталинской эпохи —обычная домохозяйка в поисках женского счастья, которая ходит на работу и даже успешно трудится, но работа отнюдь не ее призвание.
А как вы оцениваете кинофеминизм тех лет❓ Могли такие героини прижиться на экране сегодня❓
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
полная версия статьи в журнале Телекинет
подписывайтесь на наш канал, чтобы не пропустить свежих релизов и аналитических материалов от медиаэкспертов