В правительстве называют цифры вернувшихся в страну россиян из тех, что рванули за кордон после начала спецоперации. Итак, они снова здесь: просто испуганные и истинные неполживцы. Даже в британской газете Guardian вышла подборка интервью возвращенцев.
Текст Михаила Дряшина
Как вернуться, не потеряв лица, если, уходя, громко хлопал дверью? Никак. Такое удавалось разве что Уинстону Черчиллю.
Особенно если ты отваливал «навсегда», с проклятиями остающимся, обвинением Родины в смертных грехах, истошным «сюда я больше не ездок», битьём посуды и мордобоем. Как актёр Серебряков в довоенные ещё времена. Дескать, знать вас не знаю, меня обманывали тем, что «Ленин жив», а он давно умер. Я вам верил, а как всё раскрылось, сжёг пионерский галстук.
Потом в-детстве-жестоко-обманутый, поджав хвост, вернулся. Стал ломать из себя режиссёра Якина: вы меня не так поняли. Я не я, и канадская хата не моя (она для детей, и то не моих), и вообще ничего я не говорил. Однако осадок остался, ибо память у соотечественников не как у рыбки гуппи. Да и следов в Сети не затрёшь.
Чем режиссёр Якин занят ныне, как себя мыслит – вопрос. Свидетели говорят, бодрится горячительным, но врать не буду, сам не видел.
Не люблю классификаций, но публичных персон по их реакции на 24 февраля можно поделить на шесть категорий: 1) поддержавшие сразу; 2) сначала выступившие против, но тут же замолкшие и подтёршие за собой; 3) выступившие и не подтёршие, но оставшиеся; 4) уехавшие, хлопнув дверью; 5) уехавшие молча; 6) сначала молчавшие, а потом поддержавшие.
Ожидается и седьмая категория – приползшие с покаянием. Такие, разумеется, будут. Воротников и Сокол из арт-группы «Война» или Вальтер Литвиненко, отец беглого оперативника, ещё в памяти. Эти на любую потерю лица согласны, только б обратно взяли.
Понятны вернувшиеся молчальники, у которых тупо кончились деньги. Как говорят в народе, попа встала – место потеряла. Артисты какие-нибудь на первых порах ещё перебьются выступлениями в клубах или чёсом по деревням, пока заново не наберут зрителей, а что, скажите на милость, делать младшему делопроизводителю какого-нибудь департамента по возвращении из Грузии или Армении? Так бы рос он от младшего делопроизводителя к старшему, а к седым годам выбился в третьи замы и рассчитался бы наконец с ипотекой. А теперь всё. В банк или госструктуру с таким проколом больше не возьмут. Или всё же возьмут?
Особенно любопытна категория тех, кто поддержал военные действия, но через какое-то ощутимое время. Молчал и вдруг прорезался. Версий, кроме «братцы, поляна опустела, налетай!», у меня нет. Везде, откуда дёрнули если не изменники, то по трогательному определению Дмитрия Пескова «испуганные патриоты», теперь возможен такой карьерный патриотизм.
Кто хуже: карьерный патриот или патриот, сначала испугавшийся? Понятно, что оба. Но вовремя подсуетившиеся настораживают меня лично больше, нежели опрометчивые. Такие кого угодно подсидят, доведётся – и нас с вами.