Рюкзак рванул вниз. Привязанная к нему веревка зашипела в руках и порезала перчатку. Я схватил извивающуюся петлю и меня дёрнуло следом за рюкзаком. Его вовремя остановил камень и я удержался на месте. Теперь моя очередь. Не рухнуть бы, как и рюкзак.
Начал неуклюже карабкаться по крутому склону, держался за редкую траву. Ноги вдруг срывались, роняя вниз камни. Я замирал, смотрел, как они скакали по склону, гремя эхом по глухой долине, беззвучно исчезали за обрывом. Трижды примерялся к каждому шагу, часто останавливался успокоить дрожь в руках, вздохнуть сдавленной грудью. Смотрел вокруг, стараясь не думать о пропасти подо мной. С обеих сторон меня сдавливали черные острые скалы. Я пытался представить человека на обветренных ломаных утесах. Разглядел бы я смелого скалолаза? Влез бы он в ту длинную щель? Или провалился целиком? Может вошёл только ботинок? Трудно понять расстояния — кругом только камни. Далеко ещё до долины? Доползу до темна? Есть ли спуск впереди? Или путь обрежет отвесный обрыв? Назад подняться я не смогу, боюсь даже обернуться.
Зазвонил телефон. Родители.
- У меня все отлично.
Я сдерживал дрожь в голосе.
- Да, в горах. Шикарный вид!
Смотрел вперёд и понимал, что это может быть наш последний разговор.
- Нет, не холодно.
Я взмок от напряжения и тревоги.
- Все хорошо.
Через пару часов пошел дождь. Долина казалась ближе — росли блестящие блинчики озёр. Страх уступил утомлению и скуке. Ещё через час весь в грязи, мокрый от пота и дождя я надел протертый до дыр, рюкзак. Вступил на ровную землю. Выдохнул весь ужас, что запер внутри. Руки тряслись, ноги не слушались. Впервые оглянулся. Стена холодных скал упёрлась в сырые облака. Я не мог разглядеть свой опасный спуск.