Глава 26
Загадочные события продолжались. Вслед за неожиданным поступком Киры Андрей нашёл на столе в кухне не менее неожиданную записку. Катя сообщала, что нашла квартиру своей мечты и срочно купила её, пока никто не перехватил. Оформив сделку, разумеется, сразу и переехала. Андрей пробежал текст глазами несколько раз, вытащил из кармана телефон и тупо на него уставился. Вот же – после совета директоров он написал Кате, что победил, и она ответила – очень за него рада. Ни слова о переезде. Оно, конечно, понятно – наверняка она подумала, что ему просто не до такой информации, тем более что он и раньше говорил – в случае победы придёт домой поздно, ведь в офисе случится ещё и кадровый дурдом помимо связанного с презентацией, но всё равно… Бросив цветы и сладости на стол, Андрей набрал Катин номер. После сигнала включился автоответчик, и Андрей узнал, что владелица телефона уже спит и можно или оставить ей послание, или перезвонить завтра утром. Глянул на часы. Да, времени много, но обычно Катя не особенно рано укладывалась.
– Спокойно, – приказал он сам себе. – Если она срочно переехала, то устала, и уснуть ей вполне логично.
Внутри всё-таки заскребло – как же так, не предупредив, вдруг сорваться с места? Катин переезд был вроде чем-то естественным – она изначально не собиралась жить в этой коммуналке вечно, ждала только денег от бывшего, – и в то же время оказался чем-то из ряда вон. Ещё позавчера они сидели вот на этой кухне, ужинали, общались, и ни про какие выплаты, поиски квартиры и прочее Катя и не заикалась. Может, это было частью её политики поролоновых стен? Радость от победы на совете директоров сильно поубавилась. Андрей включил чайник и в ожидании, когда он закипит, пошёл к Катиной комнате. Будто Катя могла спрятаться там, оставив записку в шутку. Комната была заперта. А вот мастерская – открыта. На столе Андрей обнаружил ещё одну записку от Кати – уже для Аськи. О том, что Катя дарит ей всё, что оставила здесь и на кухне. Рядом с этим листом валялась визитка некоего господина Кузнецова и бумага, вероятно, от этого Кузнецова. Он предлагал позвонить по телефону на визитке, чтобы обсудить условия пользования его комнатами. Лежала на столе и знакомая связка ключей. Сообразив, что этот тип – хозяин всей квартиры, кроме комнатушки с карлсонами на стенах, Андрей опустился на диван. Теперь Катино неожиданное бегство уже не вызывало никаких сомнений. Она провернула всё тайно, не беспокоя его и не прося помощи, и это здорово задело. Пусть у него и в самом деле не было свободного времени, но она могла бы попросить. Возможно, оттого, что она переехала бы завтра, а то и после показа, ничего бы и не изменилось, а уж после показа он бы ей обязательно помог…
Телефон ожил, и Андрей обрадовался – Катя. Проверила автоответчик и сейчас всё объяснит. Но нет… звонила Аська, наверняка из-под одеяла или из туалета. Рассказывала, как славно они повеселились на дне рождения одноклассницы, устроенном сегодня прямо после уроков. То-то мама не спешила из «Зималетто» за внучкой… То, что Андрей стал президентом, дочь как раз волновало не очень. Папа или мама руководят компанией – она в любом случае ребёнок руководства.
– Ты не забудь взять меня на показ, – напомнила Аська, – мы с Катей договорились, и ты обещал!
– Я-то не забуду.
Не уловив в его словах намёк на то, что случилось нечто, способное нарушить эти планы, Аська попрощалась. Может, и хорошо, что она пока не знает о Катином переезде. Но как быть с показом? Пойдёт на него уже бывшая соседка или нет?
Отправившись к себе в комнату, Андрей расстелил постель. Раз празднование с Катей отменяется и он без её помощи всё равно не узнает, почему она поступила именно так, уехав молча, имеет смысл просто заснуть. Он устал. Адски, чертовски. Испытывал тысячу разных ощущений одновременно – восторг от победы, недоумение от того, как эта победа досталась, совершенно излишнюю, но въевшуюся за годы капельку вины перед Екатериной номер один – вот взял и лишил тётку приличного места работы, немного разочарования от несостоявшегося вечера с Екатериной номер два… И ещё, и ещё, и ещё… Всё это мешало вырубиться за секунду, но организм, лишённый сна прошлой ночью, требовал своё. И Андрей впал в странный полусон – с неясными всполохами перед глазами, переживаниями, каких не бывает в глубоком сне, и обрывочными картинками. Мерещилась Валерьевна времён их первой встречи – с нелепой зелёной маской на лице. Вопила, что она здесь живёт, и размахивала паспортом, а он наблюдал это, глупо улыбаясь, и было ему легко и тепло – да, она живёт именно здесь, и так и должно быть. Тут же Валерьевна пропала, и появился Аськин скалодром, по которому надо было подняться не до потолка, а на нереальную, ужасную высоту, и он лез туда и лез, а потом устал и оказался в собственной машине. Открыл багажник, увидел железную птицу, сказал ей – мол, привет, орёл, а я о тебе совсем забыл… Орёл укоризненно покачал головой…
Открыв глаза утром, Андрей вдруг вспомнил этого орла. Он ведь и верно так и валялся в машине с того самого родительского собрания. Пережил аварию, переезд и всё прочее молча и безропотно. Бедная птичка.
Заталкивая в рот пирожное, немного подсохшее от лежания на столе в открытом пакете, и запивая его чаем, мыслями Андрей был уже в офисе. Последний день перед показом, плюс надо принять дела от Екатерины Валерьевны Ждановой. Позвонить Кате-два он решил попозже, вдруг она так утомилась переездом, что в этот час ещё спит.
У здания «Зималетто» Андрей открыл багажник, извлёк оттуда орла и мысленно пообещал птице – теперь она займёт своё прежнее место на столе президента и никто её оттуда не свергнет.
– Наконец-то, – встретила его мадам Жданова. Словно он не явился в субботу в восемь утра, а пропустил половину рабочего дня. – Я думала, передавать дела будет некому.
– Ошибаешься. Мы с орлом готовы!
– Кстати, если ты надеешься, что я уволилась и превращусь в глазах суда в безработную, а ты успеешь донести до судьи эту информацию, то не напрягайся, я оформляюсь экономистом к Юлиане.
Агентство Виноградовой за эти годы окрепло и разрослось, и устроиться туда экономистом было удачей. Лёгкую долю его вины это полностью уничтожало.
– Я рад, – честно сказал он. – А если она отыщет тебе очередного кулинара, буду рад вдвойне.
Проигнорировав это пожелание, Жданова приступила к разбору документов. Андрей подумал – она носит эту фамилию последние дни. После суда снова станет Сухарёвой. Чтобы от их брака осталось как можно меньше.
Погрузившись в дела, о Кате Пушкарёвой Андрей вспомнил, когда позвонила Ася, доложившая, что бабушка вот-вот привезёт её в офис и она пробудет там до возвращения домой. Но и тут позвонить не удалось – Милко снова обнаружил в процессе подготовки к показу проблемные моменты и впал в очередную истерику. Обе его действующие молодые помощницы и Ольга Вячеславовна, которая уже не обмеряла и не наряжала моделей, а только руководила молодняком и подавала гению капли, носились за ним и убеждали не умирать. Но Милко жаждал успокаивающего ритуала непосредственно от руководства компанией. Свергнутая Жданова тут же демонстративно дала всем понять – разбирайтесь сами – и, как только Ася прибыла в офис, разместилась с ней в баре, чтобы можно было одновременно и угостить дочку сладким, и понаблюдать, как Милко пьёт из Андрея кровь…
Усаживая вечером Асю в машину, Андрей понял – успел всё, кроме одного – всё-таки позвонить Кате. А дочка даже не в курсе, что в коммуналке они теперь единственные жильцы.
– Аська, – предупредил он заранее, – Катя нашла себе квартиру.
– Что ты сделал? – прочитав Катину записку, Ася уставилась на него подозрительно. – Что ты сделал такого, что она уехала?!
– Я? – возмутился Андрей. – Уж тапочки к полу точно не клеил и соль в кофе не насыпал. Просто она нашла жильё, и это нормально. Люди не любят жить в коммуналках.
– Любят! – заявила Аська. – А показ? Она теперь не придёт?
– Я ещё не знаю.
– Тогда узнаю я.
Дочь схватилась за телефон, и Андрей настороженно прислушался. И верно, сейчас всё выяснится без его участия. Кате Ася слова не дала, начав сразу с того, что если она собирается пропустить показ, то это невероятно плохой поступок. Ведь она обещала, а обещания надо выполнять. Взрослые обычно внушают это детям.
– Ты должна прийти! И вот – на, поговори с папой.
Получив телефоном в ухо от детки, слишком энергично махнувшей рукой, он услышал Катин голос:
– Я же не отказываюсь, конечно, приеду.
Выяснение отношений на расстоянии сразу потеряло смысл. Если завтра Катя явится в «Зималетто», куда проще задать ей все вопросы прямо в глаза. Поинтересоваться, почему она была такая странная в последнее время, отчего не попросила содействия при переезде, да и вообще – неужели ей так плохо жилось с ними? И как они будут жить дальше? Должны же у неё быть какие-то планы, связанные с ним и с Асей. Так не бывает, чтобы вчера люди спали вместе, вели совместное хозяйство и вдруг разошлись без разговоров. Раз – и в разные стороны. Бред.
– Очень хорошо, что приедешь. Я буду ждать! Я звонил вчера, но было уже поздно. Кать, может за тобой прислать машину?
– Зачем? Я отлично доберусь сама. Не беспокойся.
Поздравив его ещё раз с победой и заверив, что завтра они непременно увидятся, Катя завершила разговор.
– Пап, – Аська уселась в кухне напротив мультиварки и тяжело вздохнула, – может, Катя ещё переедет обратно? Я не хочу тут жить без неё.
Едва не сказав, что и он без Кати уже не особенно представляет их жизнь, тем не менее удержался.
– Завтра на показе поговорим. Может, она и перебралась недалеко? Будем ходить друг к другу в гости.
Утром Андрей собрал Асины вещи для показа – платье, шкатулку с розами на крышке в подарок бабушке – и отвёз её к Екатерине I. Та страстно желала привезти дочку на показ лично. Для мамы Ася сплела затейливый браслетик. Был у неё и подарок для Кати, создаваемый тайно в комнате. Брелок для телефона из тех же вечных резиночек… Сам Андрей планировал подарить Кате любой наряд из новой коллекции Милко, который ей понравится на презентации. И теперь думал – подарит, а как она будет его носить, может, сам и не увидит? Нет, об этом не стоило размышлять заранее.
В миллионный раз умирающий Милко мгновенно занял всё его внимание в офисе. Да и показ обещал быть напряжённым – журналисты уже пронюхали о смене власти в компании, и количество желающих взять у Андрея интервью зашкаливало. Малиновский полагал, что отказывать никому не надо и стоит как можно громче провозгласить, что Андрей Жданов вновь стал президентом «Зималетто». Подогреть интерес к коллекции. Часть работников клавиатуры Ромка был готов взять на себя.
Перед самым открытием к Андрею подошла Аська – в нарядном платьице и с отвращением на лице.
– Это было ужасно, – доложила она, – там дёргали волосы так, что чуть не вырвали, и вот такое на голове мне не нравится!
На голове была причёска, и вроде бы вполне пристойная, насколько Андрей в этом разбирался, но Ася настаивала – та парикмахерская, где мама заставила её просидеть битых два часа, – издевательство. И результат ребёнка не удовлетворяет. И…
– Катя бы сделала лучше за пятнадцать минут. И не больно.
Ответить на это было нечего, и Андрей отослал Асю общаться с мамой или с бабушкой, у него на неё сейчас нет времени…
Уже заходя за кулисы, он выхватил взглядом в толпе гостей сначала тётушек из опеки, собиравшихся с ним в суд для определения Асиного места жительства. Тётушки, такие вроде бы сильные духом на своей территории, сейчас испуганно жались друг другу. И – Катю. В Катину руку вцепилась Ася, а вот другой рукой деточка держалась за сумочку мадам Ждановой. Две Екатерины Валерьевны, Аська может загадать желание, – глупо подумал Андрей…
Показ шёл своим чередом – даже спустившись в зал, Андрей не принадлежал себе. Партнёры, жаждущие знать, чем грозит их отношениям с «Зималетто» смена президента компании. Журналисты. Просто знакомые. И Катя, как назло, – нет бы подойти поближе и даже, может, влезть в разговор, – неизвестно где бродила. Оглядываясь, он не видел ни её, ни дочери, ни почти бывшей жены. И только когда самые важные гости разъехались, а запоздалых акул пера взял на себя Малиновский, Андрей увидел Аську с Катей у выхода из зала. Они обнялись, Катя ткнулась губами Аське в щёку, махнула рукой и…
– Она что, уходит?
Какая-то девица посмотрела на него удивлённо и отхлебнула коктейля.
– Какого чёрта? – спросил он у девицы и тоже рванул на выход.
– Стоп, – дорогу ему преградил поднадоевший Юлианин зонт, – Андрей Палыч, тебе не кажется, что нам нужно поговорить?
– Не кажется.
На то, чтобы отвязаться от Виноградовой, ушло совсем немного времени, но в лифт с Катей он не успел. А когда спустился вниз, она уже села за руль. Можно было ей позвонить, попросить остановиться, но Андрей обнаружил, что телефон разрядился. И решил – проще догнать.
Мелкокалиберная машина Валерьевны двигалась резво, но из вида не пропадала. Андрей возмущался. Эта Катенька ушла раньше, чем он с ней поговорил, раньше, чем толком разглядел, и раньше, чем предложил ей выбрать себе платье. Словно заявилась на показ ради Аськи, а он теперь ей и вовсе не интересен…
– Куда это мы поворачиваем?
Не доезжая до поворота к районам со старой застройкой, где им посчастливилось жить в последнее время, Катя свернула в другую сторону.
– Переехала поближе к офису, – сказал Андрей.
Зачем ей переезжать ближе к его офису, он не знал. Думал только – главное, чтобы его не вздумал тормознуть какой-нибудь гибддшник. Пара бокалов шампанского на показе – это, конечно, мелочи, но время уйдёт, и Валерьевна улизнёт из поля зрения.
Повезло, никто его не остановил, и он лишь немного отстал от Кати на последнем светофоре, но, въехав во дворы, почти сразу заметил её машину. Валерьевна припарковалась в огороженном дворе дома-свечки. Въехать туда можно было лишь через шлагбаум. Остановившись около, он прошёл внутрь пешком, добрался до подъезда, у которого и стоял Катин автомобиль. Подняв голову, осмотрел высотку, и только теперь в голову пришла простейшая мысль – а зачем он за ней вообще гнался? Кажется, женщина дала всё понять весьма недвусмысленно. Он ей не нужен. Она, конечно, пришла на показ, ведь обещала Аське. Понадобится – явится и на суд, раз они договаривались… Но в целом… их пути разошлись. И вряд ли её интересует платье из его рук. Можно было возвращаться в офис, где Аська ждёт его, ведь они собирались ехать домой, а не к бабушке.
Андрей отвернулся от подъезда, чтобы не думать, что не так уж трудно вычислить, в какой квартире живёт Катя. Охранник у шлагбаума точно знает кому принадлежит какое авто. Не поделится? Консьержки в Москве давно не редкость, возможно, есть и в подобных домах. Нет? Звоня во все квартиры подряд, рано или поздно получишь нужную информацию. Но… это не первый случай в его жизни, когда некая Катя исчезает. Возвращение первой ничем хорошим не закончилось. И она столько раз говорила, что он не дал им обоим переболеть расставанием и мирно начать раздельные жизни. С новой Катей всё иначе, но сейчас история повторяется. С ним пытаются мирно расстаться. Нужно ли этому мешать?
– Андрей, что за фокусы, – в офисе его встретила возмущённая мама, – ты куда уехал? Мне что думать?
– Где Аська?
– В мастерской. Катя хотела её забрать, но она отказалась. А зачем ты привёл эту свою соседку?
– Ради инспекторш из опеки, мама, – соврал Андрей, – видела двух упитанных дамочек оттуда? Они должны видеть, что у Аси с Катей хорошие отношения. Это может мне пригодиться.
– Что тебе сказала Катя? – таща дочку за руку к машине, поинтересовался Андрей.
– Она переехала не очень далеко, – отчиталась Аська, – но в гости пока не зовёт, у неё ремонт и грязь. Я буду ей писать в интернете. А ещё я их познакомила с мамой.
О чём разговаривали две Екатерины Валерьевны, дочь не услышала и об этом явно сожалела.
– После Катиного ремонта пойдём в гости, – сообщила она, собираясь в ванную.
– Нет.
Лучше бы Аська поняла всё сразу и не выдумывала лишнего.
– Почему нет?
– Потому что нас никто не позовёт. Не будь такой наивной. У Кати теперь другая жизнь. Может она вообще… замуж собирается. И тут ты.
– Замуж? – Аська скривила физиономию. – Она не может собираться замуж.
– Почему?
– Потому что ей нравимся мы!
– Шуруй уже в душ.
Перед сном Андрей просветил Аську, что от нравящихся людей не убегают, не оставив адреса, и что ей пора выбросить глупости из головы и знать, что они будут жить только вдвоём. Пока что здесь, ведь заниматься переездом у него нет времени, а потом, когда пройдёт суд и они с мамой разведутся, нужно будет искать другую квартиру. Возле школы. Чтобы не тащиться туда и оттуда по пробкам и чтобы Асе было удобней ходить в гости к бабушке и маме.
– Я не хочу уезжать отсюда.
– Этот дом снесут.
Разбивать иллюзии дочери было неприятно, но этим он разбивал и свои. Катя ушла, дом снесут, и глупо этого не принимать.
– Если бы ты женился на Кате, она бы не переехала, – проворчала Аська в подушку.
– Я вообще-то ещё женат.
Закрыв дверь в комнату дочери, Андрей добрался до своего дивана и, ворочаясь на нём, подумал – если он когда-нибудь ещё познакомится с Екатериной Валерьевной, убежит сразу, как от чумы. Это не имя, это проклятие.