Маленькая Наташа была папиной любимицей. А папа был военным. Красивым, здоровенным.
Каждый день поутру он тихонько пробирался в коридор, чтобы не разбудить родных, брал портфель и уезжал на работу. А возвращался папа лишь вечером, к ужину. Звонил в дверь, непременно два раза, один короткий и один длинный гудок, мама и Наташа бежали его встречать. Папа медленно снимал пахнущую городом куртку, клал тяжелый портфель с бумагами на тумбочку. Сначала обнимал маму, целуя в обе румяные щеки, а потом подхватывал маленькую Натулю. И поднимал высоко-высоко, крутил, а она визжала… таков был семейный ритуал. И никто никогда его не нарушал.
Чуть позже на кухне лююимый папа садился на свое место и доставал из кармана конфетку для дочурки. То «Раковую шейку», которая Наташа любила больше всего, то ириску, а то и «Мишку на севере», но это по случалось лишь по большим праздникам. И каждый вечер папа шептал ей, что она самая красивая, самая драгоценная и непременно будет звездой.
– Как это звездой? Они же на небе, – удивлялась маленькая Наташа.
– А ты будешь светить на земле, и тебя непременно покажут по телевизору.
– Пап, а всех показывают по телевизору?
– Нет, только красивых и известных.
– А тебя показывали по телевизору?
– Меня нет.
– Но ты же такой красивый… А нашу маму?
– И маму тоже нет. Но ты самая красивая, тебя непременно покажут.
Жизнь обычной московской семьи текла своим чередом. Наташа пошла в садик по соседству, а потом и в школу. Училась неплохо, пятёрки, четвёрки, редко троечки попадались. Девочка была спокойная, покладистая, помогала маме печь пироги и собиралась… сначала, конечно, быть артисткой, раз надо, но потом обдумав, решила поступать в педагогический.
На счёт красоты девочки, сложно сказать объективно, но сама Наташа с папиной подачи считала себя необыкновенно хорошенькой и очень счастливой.
Каждый день рождения папа устраивал для дочки грандиозный праздник. Мама пекла вкусный торт, папа украшал квартиру воздушными шарами. Самой Наташе непременно покупали новое платье и красивые туфельки на небольших каблучках. Девочке казалось, что она и есть сказочная принцесса, где-то там далеко находится её замок, а за тридевять земель скачет принц на белом коне.
Папа сажал Наташу на колени, доставал конфету и шептал, что хочет дожить до старости и непременно увидеть 3 вещи. Чтоб Наташу показали по телевизору, это уж все знали, чтобы она родила ему внучку, непременно такую же красивую... И чтобы Наташа вырастила на даче большой яблоневый сад. Вот сейчас они все вместе посадят деревца, но пока это крохи. А через много лет будут румяные яблочки. Все смеялись, бормоча, что сад и внучку – это можно, а уж с телевизором – вряд ли выйдет.
– Я обещаю, – бегала по саду Наташа и кричала. – Я обещаю и сад, и внучку, и телевизор.
Переходный возраст подкрался незаметно. Ушли в мае 7 класса на летние каникулы, вернулись в 8 класс на торжественную линейку, а Наташу не узнать. Грудь 6 размера, вместо тугой косы модная стрижка каре.
– Теперь уж непременно надо в телевизор, – мурлыкал папа. Мальчики-одноклассники глядели с удивлением, девицы – с завистью, но Наташину жизнь это как будто не изменило. Те же тихие семейные вечера, пироги с мамой, подружки, и главное, каждый вечер папа с конфетой.
Хотя нет, конфеты теперь Наташа попросила не дарить. Попа, как и грудь, росла как дрожжах. Девушка пыталась сидеть на диете, держалась с трудом. А в остальном, живи и радуйся. Даже кавалер завёлся в классе, поцеловалась с ним на дискотеке и считала себя взрослой. Правда, папа его увидел, выгнал и велел Наташе бросить эту затею, учиться и готовиться быть звездой. – Пусть и учительницей, – добавил папа, но самой красивой и самой лучшей. И непременно доживу, чтобы мою любимую дочку показали по телевизору. А ещё сад и внучку, не забудь.
11 класс, экзамены на носу. Наташе взяли репетитора. Теперь вместо пирогов и ожидания прихода папы Наташа по вечерам писала громадные сочинения, запоминала биографии писателей, учила цитаты и готовилась к экзаменам. Учительница её хвалила, папа кивал, кажется, поступление не так уж сложная вещь, как все говорят.
Наташин мир рухнул в апреле, через 10 дней после её дня рождения… Папа, любимый и единственный папа умер. Совершенно здоровый человек, который каждый год сдавал какие-то там нормативы на работе, проходил медкомиссию, всегда выглядел бодрым и свежим. Просто в одну секунду, короткий миг и подвело сердце.
Мама рыдала. Ей, домашней хозяйке, казалось, что жить теперь не для кого, не на что. Она часами лежала на кровати заплаканная, вся в чёрном, и не хотела вставать. Мамины подружки пытались немного помогать по хозяйству, но все понимали, что вечно так длиться не может. Наташе тоже было непросто, но она старалась поддерживать привычный распорядок дня, понимая, что экзамены на носу.
Мама не пошла на последний звонок, не приехала на выпускной, хотя заранее ещё при папе было куплено роскошное платье. Мама лежала и смотрела в стену. А ведь Наташа в тот вечер была чудо как хороша, папа бы непременно оценил. Папа…
Наташа поступила. Это радостное событие немного взбодрило маму. Она встала и испекла вкусный торт. Худеющая Наташа хотела бы отказаться, но ради такого случая съела двойную порцию и всячески подбадривала мать.
Они вместе поехали на дачу, посадили помидоры в папину теплицу, привели сад в порядок, подвязали растущие яблони. Всё как будто как прежде, думала каждая, только нет его, главной опоры, стержня, лучшего мужа и отца.
Лето душное пролетело, окрепли молодые яблони, наступил сентябрь, потекла новая студенческая жизнь. Наташа ни свет ни заря через весь город ехала в пед, а мама… впрочем, кто знает, чем она занималась… только перед новым годом объявила, что выходит замуж.
Мужчина-избранник Наташе не понравился, однако не ей же с ним жить… хотя нет, жить вместе все же пришлось. Новоиспеченный мамин муж поселился с ними в квартире и вел себя хозяином, совершенно не считаясь с Наташей. Вещи пропадали, кругом грязь и растущая помойка, в доме поселились вино, шампанское, водка. Папа бы никогда... Кроме того, к маме и её кавалер круглые сутки захаживали новые гости: шумели, гремели, веселились. Наташе здесь места не было. Трехкомнатная квартира перестала казаться уютной и просторной.
Девочка и так приходила домой под вечер, а теперь и вовсе старалась показываться реже, уезжая на выходные с новыми институтскими приятельницами, куда позовут. То в литературный музей, то в гости к одногруппникам, а то и в поход большой студенческой компанией.
В одну из таких вылазок на природу она и познакомилась с Амиром. Он учился на 5 курсе Института Дружбы народов. Что-то там по энергетике. Сам был из Пакистана, но после окончания и защиты диплома собирался в Лондон к родственникам. Любовь закружилась, восточные люди понимают в этом толк. Раньше папа и мама не дали бы ход такому роману. А теперь... про папу и говорить нечего, а маме с новым кавалером... им было не до Наташи. Они и про день рождения забыли.
В начале наташиного 3 курса мама продала дачу. Наташа узнала об этом случайно, никто с ней не советовался. Не бывать саду с яблонями, ох, папочка, мелькнула мысль. Тут Амир предложить пожениться и уехать с ним.
Подружки кричали, мол, не дури, оденешь там паранджу и будешь третьей женой в пятом ряду. А ещё сделают рабыней, милостыню просить заставят, погибнешь молодой. Наташа лишь поправляла их оденешь на наденешь, никого не слушала. В ноябре она смело купила билет в Лондон, получила визу и поехала знакомиться с семьёй жениха.
И… так и осталась там. Институт бросила, маме написала, чтобы та приезжала на свадьбу, выслала деньги на билет, а сама погрузилась с головой в новую жизнь.
Мама не приехала, про деньги ничего не ответила. Свекровь подарила к свадьбе шаровары, которые Наташе очень понравились, да и вообще в Лондоне ей все было по нраву. Хотя ислам рекомендовали принять побыстрее и платок с головы кроме исключительных случаев не снимать. Женщины на женской половине с детишками, родственников полдома, да что там, пол-улицы, зато все приветливые, дружелюбные, приняли её как родную. А уж после того, как научила всех русским пирогам и родила сына, стала любимой невесткой.
На второй год Наташа родила второго сына, а ещё через 3 года третьего мальчика. Все, милый папа, не будет девчонок, пронеслось в голове и потонуло среди других жизненных вопросов.
Соседи и родственники считали сыновей божественным знаком, Наташа в их глазах возвысилась до небес. Женщины тут не работали, но Наташа легко устроилась переводчицей. Русский, английский, немецкий, а теперь и урду. Такие нужны везде. Деньги не весть какие, но приятная работа из дома, вроде как и польза от неё, и языки не забываются.
Наташа превратилась в дородную даму, обжилась за границей, почти полностью порвав с прежней жизнью. Одно тяготило – судя по редким письмам подруги по подъезду, мамин муж пил по-черному и втягивал в это маму. Наташа звонила, посылала деньги, пыталась перетащить родительницу в Лондон, пусть хотя бы приедет на внуков посмотрит, но тщетно. Мама не хотела. В какой-то момент вообще отвечать и вовсе перестала.
Через пару месяцев Наташа забила тревогу. Муж сказал, что никак не может отучиться, детям тоже каникулы не дадут. Если очень надо – пусть едет одна. Наташа взяла билет домой, но не успела. Мама умерла за день до вылета.
По святым местам воспоминаний проезжала взрослая Наталья без радости: ей приятно здесь быть, и видеть родную Москву, парк, где гуляла в детстве, школу… Она знает, как это было прекрасно и как осталось прекрасным. Видит, знает и не чувствует. Не бывать саду с яблонями, нет и внучки. Корой обросло чувство. Броня лондонская; ковалась годами — и выковалась прочною и холодною. Отражает солнце, строжайше воспрещает вход прежней восторженности. Чужая она здесь, да и некуда теперь податься.
Мамин сожитель успел подсуетиться с документами на квартиру, теперь Наташе ещё долго предстояло бы бороться за свою долю. Наташин муж велел ехать назад и не участвовать в склоках за жилплощадь. В конце концов, у них тут вид на жительство, который вот-вот обернётся европейским гражданством.
В самолёт в Лондон села грустная дама, руки безжизненно лежали на длинной юбке. Наталья достала из сумки и повязала платок, который в Москве был ей ни к чему. Чего уж там, домой, теперь дом по ту сторону. А ведь завтра её день рождения. Вспомнилось беззаботно детство, папа с яркими шариками, конфетки в карманах. Сад, внучка и телевизор. Давно она папу не вспоминала, а ведь как он хотел увидеть дочь принцессой, и чтобы непременно красавицу показали по телевизору.
Наташин рейс прилетел точно по расписанию. Она села в такси, затянув поглубже свои неуютные переживания. Все позади, она летит на встречу к мужу, детям, новому родному гнезду.
Вот они съехали с шоссе, здесь разворот, ещё 5 минут и будет Наташа дома. На перекрёстке большой рекламный щит, что это там, да это ж Наташина фотография. Муж решил так необычно поздравить её с днём рождения. Знал, готовился, приятно как. Эх, папа, это, конечно не телевизор, но тоже эффектно. Тебе бы понравилось. Маленькая слеза выкатилась, медленно поплыл по нежной коже и завернула под плотный платок.
А вот и дома. Наташа обнимается с родными, раздаёт гостинцы. Из кармана достала 3 конфеты, каждому по одной, папа бы непременно так сделал. А вечером её ждал главный сюрприз. Пока Наташи не было в Лондоне, приезжал репортёр с телевидения, они собирают материал про интернациональные семьи и хотят взять интервью у Наташи. Фильм будут показывать по центральному каналу. Эх, папа, твоя Наташка, Натуля, принцесса… жаль только ты не узнаешь этого… а может, ты тоже следишь за ней там на небесах.
