Если идеологическим пиаром в 19 веке занимались классики, то они нащупали гениальный прием. А именно, что Россия — это исключительно особенное место. Причем необъяснимо особенное. Настолько, что его любишь всей душой даже сквозь ненависть. Богоизбранность — вот уже не один век как вульгарный антитренд. А загадочная Россия, загадочная русская душа — это ювелирно тонкий и привлекательно возвышенный образ. Удивительно, но классики смогли внедрить этот образ не только в интеллигенцию, но и в массы. Он закрепляется поколениями в системе образования и никогда не устаревает. Более того, он объясняет абсолютно любое явление на этой территории: от внутриличностного до геополитического.
Любопытно, что образ по большому счету рассчитан на людей, как сейчас принято выражаться в психологизированных кругах, с магическим сознанием. То есть русскую загадку невозможно разгадать логикой. Ее можно только прочувствовать душой или худо-бедно нафантазировать, если у кого-то этой души нет.
Существует концепция, которая все что угодно может поделить на три составляющие: форму, содержание и суть. Если, например, рассмотреть человека, то тело относится к форме, личность - к содержанию, а душа – к сути. У большинства людей и объектов сильны одна или две составляющих, а остальные развиты гораздо меньше. Условно говоря, кто-то красивый, но не особо умный и интересный, а кто-то - наоборот.
Если же применить эту концепцию к геополитике, то можно заметить, что Россия безусловно сильна своей сутью. Загадочную русскую душу и богатую, в чем-то непостижимую и оттого странную, даже пугающую, но притягательную духовность выделяли всегда.
Но вот с содержанием и, простите, с формами у России, прямо скажем, беда. Не будем уходить глубоко в историю. Вспомним то, на что пришлась наша жизнь. Для философа или историка это ерунда, но любая широта сознания ограничена простой человеческой формой – телом, которому хотелось бы пребывать в комфорте. Например, для того, чтобы фоновый шум дискомфорта не мешал сути и содержанию успеть хоть немного развернуться за недолгий человеческий век.
Всякий раз, когда Россия пытается заполнить очередную брешь в своем культурном пространстве чем-то самобытным, родным по-настоящему русским, под стать своей сути, чаще всего это превращается в беспощадный или даже опасный для психики кринж. Тем самым еще больше подрывается и без того слабое звено. О причинах можно рассуждать бесконечно. То ли суть слишком эфемерна и невыразимо тонка, то ли не нашлось талантливых ювелиров, способных достойно и популярно огранить алмаз русской духовности.
Интересно определить каждому для себя, что представляет собой это русское? Я попыталась ответить на вопрос и тут же столкнулась с неадаптивной методологией определения. Нас с детства учили ассоциировать Россию с военными, научными достижениями и с тем, что мы их в итоге про… утеряли. Несмотря на то, что это факт, глупо и невыгодно ставить крест на себе и среде обитания. Как проассоциируешь лодку, так она и поплывет. Ну, то есть, если хочется топить за негативные ассоциации, - без проблем. Вам будет плохо, а тем, кто мыслит иначе, - хорошо. Кому-то бытие определяет сознание, а кому-то - сознание определяет бытие. Поэтому стоит изменить вопрос. Не «с чем у меня ассоциируется русское?», а «с чем я хочу, чтобы у меня ассоциировалось русское?». Именно русское, а не Россия. Если речь пойдет о стране, то тут есть вероятность увязнуть в слишком прикипевших, неподъемных ассоциациях, застрять в возмущениях, дескать, как такое может быть, что мы живем не в утопии и тротуары у нас грязные? Что касается русского, то это что-то тонкое, душевное, на которое не влияет внешний комфорт и порядок. Это порядок внутренний. Он может лишь окрепнуть от дискомфорта внешнего, но никак не разрушиться. Далеко не все великие русские композиторы, писатели, художники, творили в идеальных условиях, но все одинаково чувствовали, что есть в русском пространстве что-то неуловимо особенное, чего нет и никогда не будет больше нигде. Как писал Достоевский: «…и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, все это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия…».
Что касается западного культурного содержании, оно всегда было на высоте. Продуманное до мелочей, яркое, привлекательное и глобально желанное, культурное ПО. У запада никогда не возникало проблем с духовным самоопределением. Западные ценности понятны всем: комфорт, логика, выгода. Их культура никогда не сталкивалась с тем необъяснимо загадочным, с чем зачастую сталкивается в быту простой русский человек, а не только писатель. Разница лишь в том, что первый чувствует, но не стремится описать или как-то иначе выразить, а у второго – это первостепенная задача. Иначе говоря, если запад прекрасно себя чувствует в комфорте, то русскому человеку этого комфорта всегда будет невыносимо мало. Так уж вышло, что то ли сложная среда рождает загадочный, неутомимый, но в то же время ленивый русский дух, то ли сложный дух создает вокруг себя неоднозначную, непредсказуемую среду.
Долгое время сознание гражданина России затачивалось и обкатывалось исключительно прозападно. Даже если человек патриотических взглядов, его взрастила западная культура. Хотим мы этого или нет, но она нам всем тоже родная. Фильмы, юмор, сленг, образы, в мозге формировались целые гектары прозападных нейросетей. В это же время русское культурное поле зиждилось на классике или наполнялось современным кринжем.
После начала спецоперации в одночасье с наших мозгов слетел западный софт и осталась пустота. То самое неизведанное и пугающее. Эплпей и нетфликс, которые перестали работать внутри головы. Это действительно страшно. И есть 2 выбора. Вернуть старый софт любыми судьбами или писать новый с нуля из пустоты, по наитию. Если поддаться страху, то пойдешь на все, лишь бы вернуть старое, привычное, удобное. А если прислушаться к творческой части себя, то наоборот очень скучно возвращаться к старому и хочется создавать новое хоть из палок. Потому что в старом подвижному сознанию уже тесно. Комфортно в нем может быть только жертвенному, закостеневшему или предельно логичному.
Краткость – сестра таланта, а еще пиара и маркетинга. Но в случае с Россией краткость непременно должна быть одушевлена тем загадочным, но в то же время до благодати понятна любому русскому человеку, а не только логична. И никакие заигрывания на менталитете ее не заменят. Менталитет – это способ мышления, склад ума, а не души.
Русские классики безусловно великие, но все же не боги. Если им вполне четко, ясно и красиво удалось выразить то эфемерное, что витает на первый взгляд в пустом русском пространстве, значит стоит хотя бы попытаться и современникам.