Не успел я озаботиться поисками пропавшей фигуры, как в помещение клуба буквально вбежал Валериан Брониславович, тяжело дыша и повторяя на ходу:
- Простите, извините ради бога, - он подскочил к столу и поставил на нужное поле белую ладью, - потом повернулся к Тамаре Трофимовне и виновато пояснил, - Возраст, понимаете, хотя вам молодым это не понять.
Последнее замечание заставило смолчать, уже желавшую съязвить домоправительницу. Руководитель шахматной секции раскланялся и уже спокойно покинул помещение.
Обладательница карих глаз снисходительно наблюдала за описанной картиной, всем своим видом показывая, что в их клубе такое недоразумение не могло бы произойти. Но поставленная на своё место прямо возле ноготочка, которым она секундой назад постукивала, указывала, что если и случаются в нашем клубе проблемы, то устраняются они немедленно.
- Е два, е четыре, - сказала гостья и передвинула королевскую пешку соответственно.
Тамара Трофимовна убедившись, что контакт между кураторами установлен, попрощавшись, ушла.
- Е семь, е шесть, - сказал я и подвинул королевскую пешку на одно поле.
- Молодой человек склонен к осторожности и обдуманным поступкам, - прокомментировала мой ход соперница и, протянув руку, сказала, - Карина.
-Лаврентий, - сказал я, нежно и с удовольствием пожимая протянутую руку.
- Тогда, Лаврентий, предлагаю ничью, - и, увидев мой смущение, добавила, -Соглашайтесь, у вас нет шансов в противостоянии со мной. Абсолютно нет.
Потом мы сидели в ближайшем кафе и обсуждали технические детали предстоящего матча. Я даже не заметил, как согласился на все предлагаемые Кариной условия проведения соревнований, даже на те, которые были явно не выгодны нашему клубу.
Но это я осознал только потом, когда делился с членами нашего клуба результатами переговоров. А сейчас же я был полностью очарован собеседницей, у которой к привлекательной внешности имелся утонченный ум, замечательное чувство юмора и голос, которым она владела, как отличным инструментом. Тембр голоса менялся в процессе общения от чистых высоких нот до бархатного грудного звука. Думаю, что если бы нужно было всех неженатых мужчин нашего города вывести за пределы населённого пункта, то никакой волшебной дудочки моей собеседнице не понадобилось бы, настолько идеально она владела своим голосом. Пошли бы все как миленькие влекомые волшебным тембром голоса Карины.
Потому я провожал коллегу до подъезда, благо дома наши стояли по соседству. По дороге Карина интересовалась успехами нашего клуба и как-то само собой получалось, что она в основном спрашивала, а я рассказывал о буднях клуба, о соревнованиях и успехах. Её внимание ко мне заставляло вспоминать всё новые и новые факты и детали. Сильно её повеселил рассказ про первенство клуба, причём рассказ про братьев Беловых она не восприняла, а вот описание других партий, особенностей игры наших лидеров её очень даже интересовал. А милое удивление девушки по поводу того, что молодой человек, то есть я, не имеющий даже разряда по шахматам мог запомнить название дебютов, сильные и слабые стороны игроков клуба заставляло меня вспоминать всё новые и новые факты.
Расставались у подъезда мы уже почти друзьями и даже намёк на романтические отношения имел место. Но из всех достоинств новой знакомой меня очаровало её чувство меры.
Сразу вспомнилось положение из Свода правил шахматного клуба: «В всём должна быть мера. Даже чувство меры должно иметь меру». Прочитав это первый раз, я принял фразу за игру слов, но сейчас я имел возможность убедиться в корректности этого правила. Отношения в течение всего вечера были выстроены таким образом, что всё было в меру. При этом Карина незаметно добивалась и от меня следованию этому правилу. Поэтому желание на прощание поцеловать её у меня было в меру. Что значит: поцелуя не было, но надежда на возможность такого в будущем осталась.
Думаю, что даже не стоит рассказывать о том, что следующие две ночи сон мой был не крепок. А когда удавалось забыться яркие губы Карины оказывались так близко, что я ощущал её дыхание, но за мгновение до того, чтобы почувствовать их своими губами я просыпался.
Уверен, что опытные шахматисты, да и не обязательно шахматисты, уже догадались о результате нашего матча. Мы проиграли с треском. Только Иван Моисеевич, заменивший заболевшего участника соревнований выиграл у своего соперника. Даже у нашего чемпиона результат был мягко скажем неважнецкий. Видно было, что соперник был готов к стилю игры Вандреича и даже глубоко изучил его любимые дебюты.
После матча ко мне подошла Тамара Трофимовна и сказала странную фразу, значение, которой я понял много позже:
- Человек без сердечных ран считай не жил.
Остальные члены команды были расстроены и ничего не говорили. Только Иван Моисеевич сказал ещё одну непонятную мне фразу:
- Не обижайтесь на неё. Она женщина и чтобы её считали равной, ей нужно быть на голову выше.
Когда я попросил его объяснить, что сие значит, адвокат положив мне руку на плечо и глядя в глаза, сказал:
- Карина очаровала вас и вы, даже того не понимая, выложили всю необходимую ей информацию, чтобы она подобрала соответствующих соперников каждому из нашей команды, а те подготовились с учётом того, что они уже знали про соперников. Про меня они ничего не знали, потому что я не планировался на матч.
Осознание того, что мной, моим доверием просто воспользовались ввергло меня в ступор и в голове зашумело, как-будто сильный ветер вдруг прошёлся по кронам деревьев прямо у меня над головой. Сквозь этот шум я услышал слова Ивана Моисеевича:
- И не держите зла на неё, получить такой урок - это своего рода прививка, -посоветовал адвокат и пожал на прощанье руку.
В другом конце помещения я увидел как Карина разговаривала, с каким-то спортивным чиновником, должность, которого я не помнил, хоть это и озвучивали перед соревнованиями. Почувствовав мой взгляд Карина повернулась в мою сторону, но не смутилась, как я ожидал, а заулыбалась и помахала рукой. Я опустил глаза и сделал вид, что не заметил. И через мгновение подбежавшая ко мне девушка уже тянула меня за руку и говорила:
- Пойдём, пойдём, я тебя познакомлю, - и когда мы подошли к чиновнику, она продолжила, -Познакомьтесь - это Лаврентий, мой сегодняшний оппонент, а это Семён Андреевич, председатель областной федерации.
Чиновник снисходительно протянул мне руку и, пожимая, сказал:
- Не расстраивайтесь, молодой человек, Карина Ильинична, монстр. Любого на своём пути раздавит.
- Ну, что вы, - мягко не согласилась с оценкой Карина, впрочем было понятно, что эту оценку она воспринимала, как комплимент.
- Тем более, - продолжил чиновник, - Теперь у вас в городской федерации председатель будет знакомый. Мы Карину Ильиничну на этот пост ставим.
Когда чиновник отошёл и я уже собирался уходить Карина дернула меня за рукав.
- Не хочешь за меня порадоваться? - спросила она спокойно.
- Нет, - ответил я.
- Ничего, это пройдёт, - пообещала она.
Домой я шёл и вспоминал, как Тамара Трофимовна высказывала своё негативное отношение к человеку с отчеством Ильич.
«Это она ещё не всё знает про людей с отчеством Ильинична», - зло думал я. Но злости становилось всё меньше и меньше, как я ни старался этому воспрепятствовать.