Когда началась эра здравого смысла, люди стали избегать всего, что было до нее, словно это была чума или зараза. Как-то вдруг оказалось невозможно жить в домах и кварталах, которые всем своим внешним видом — цветом, арками, балкончиками с резным орнаментом, постоянно напоминали о разнообразии. Сначала кварталы постепенно уничтожали, заменяя однотипными постройками, но их было слишком много и города разрастались в другую сторону. Теперь старую часть посещали только историки, изучая как символ царившего когда-то безумия. Остальные обходили молчанием, словно ее никогда не существовало. Лучше места скрыться было не найти.
Они молча вышли из дома, огляделись и быстро пошли по улице. Стоял поздний вечер, холодало, лужи понемногу затягивало тонким льдом.
Сначала Эндрю хотел зайти поглубже в старую часть города, но усталость брала свое. Пройдя мимо четырех или пяти домов, Лайзи толкнул одну из дверей в следующем и, она открылась, осыпав их пылью. Эндрю провел рукой по гладкой деревянной поверхности перилл. Пыль собралась под пальцами и упала серым комком. На втором этаже они нашли незапертую дверь. Внутри все выглядело так, словно жители ненадолго вышли. Мебель, одежда, утварь, игрушки — все было на месте. Это было логично — ведь они строили новый мир, где этим вещам не было места.
Эндрю сел у стены в гостинной. Лайзи подошел к мутному окну через который пробивался вечерний свет.
— Мне жаль, что так вышло. Как ты ушел к клайсам, Джейн стала какой-то нервной, дергалась. Часто выходила на улицу, воздуха её не хватало. — он грустно усмехнулся. — Мне бы проследить за ней… Я так обрадовался, что ты сварил зелье, и все мозги набекрень... Э-эх… А потом она вернулась с Сандерсом. Он сразу меня на мушку взял.
— Ты врал, что можешь сварить «Переход»…
— У меня и рецепта-то нет. Я вообще не могу варить. Из Аллии никто не может. А тут ты. Иномирец, глаза ошалевшие, ничего не сечешь. Когда ты сказал откуда, я решил проверить, а вдруг? И фрея, голубая… Дверь в любой мир… Я бы все бросил, чтобы только заглянуть… Но ты все же вернулся домой.
— Теперь это не важно. Сандерс управляет лихорадкой, но без Джейн у меня нет доказательств. Я болен и меня отправят в санаторий, если Сандерс не найдет раньше и не прикончит, — Эндрю сжал кулаки и скривился от боли.
— Не, чей-то ничего не ясно… давай с самого начала.
Инспектор начал с вызова к Джейн, сначала он еще пытался рассказывать по порядку, но вскоре потерял связность. Он перепрыгивал с лихорадки на клайсов, возвращался к здравому смыслу и санаториям, перемешивая все со своими мыслями. Рассказал о родителях, взрыве и даже о последней прогулке с отцом. Наконец он замолчал, только сейчас заметив, что по его лицу текут слезы. Ощущая стыд и неловкость от того, что так раскис, Эндрю уткнулся глазами в пол, чтобы не встретиться взглядом с Лайзи.
— Это ничего, бывает, — хрипло произнес Лайзи и сел рядом. — Я своих вообще не помню, на улице вырос. Вечно голодный, в синяках и ботинках с оторванной подошвой. И Сандерс тогда не был жестоким, хотя всегда готов был врезать любому, кто смеялся на ним. Всем говорил, что выберется из дерьма, но я видел, как он плакал… Потом ввязался в какие-то темные дела, для тех, наверху. У меня не было таких мозгов как у него, только язык с детства был подвешен. Особенно хорошо у меня с иноземцами получалось, возил туда-сюда всякие диковины из других миров. Незаконно, сам понимаешь. Только звяки у меня не задерживались, все из-за легенды этой. Думаешь, откуда у нас зелья и все-такое. Лет триста назад Аллия была средненьким мирком, ничего особенного. И вдруг появился он. Алхимик. Просто ба-бах, воронка и, нате вам, стоит с голыми руками. Наобещал богатым власть над мирами и бессмертие. Кто-то посмеялся, но Аллия стала вдруг центром, а Алхимик жив и до сих пор варит зелья. Вот и пошла легенда, что в его мире остались тетради, в которых есть рецепт как стать алхимиком. Я столько звяков на «Переход» спустил, все бестолку.… Э-эх, — Лайзи горестно махнул рукой, встал и подошел к шкафу. — Прохладненько, задубеем ночью.
Эндрю улыбнулся и почувствовал, что ему стало легче.
— А тетрадь, что у тебя дома?
— Таких тут много, но это не Алхимика.
— Почему ты так решил?
— Почерк разный, даты разные. Да у вас тут только ленивый опытами не занимался, только потом извелись-то алхимики… Странно, но всякое бывает.
Эндрю задумчиво кивнул головой, какое-то смутное воспоминание вертелось в голове, но он никак не мог его поймать.
— А что ты под ноги кинул, там в комнате?
— Заметил, да? — Лайзи рылся в шкафу, — это со мной расплатились как-то, вот сгодилось…
На ковре постепенно появились подушки и одеяла.
— Ну вот, поесть бы еще, — довольно произнес Лайзи, — что с рукой-то?
Эндрю разжал кулак, ожидая увидеть кровь, но её не было. Он подошел к окну и в тусклом свете осмотрел опухшую ладонь. Не может быть! В кожу под пальцами впилась крошка голубой фреи.
— Смотри! — инспектор протянул развернутую ладонь вперед.
— Даже не знаю, хорошо ли, — с сомнением произнес Лайзи, — понимаешь, фрея — это источник энергии. Цветные сильней. Даже если мы найдем рецепт, он для обычной фреи. Только Алхимик знает, что будет если взять голубую. Может все рванет от одной крупинки или откроется проход в другую вселенную.