Проходят десятилетия, минуют столетия, а знаменитая чеховская шляпа всё так же летает по страницам произведений самых разных жанров. Да, я имею в виду то нелепое предложение из рассказа А. П. Чехова «Жалобная книга»: «Подъезжая к сией станции и глядя на природу в окно, с меня слетела шляпа». Ошибка, которую высмеял Антон Павлович и сейчас встречается нередко, только за последнюю неделю я с ней столкнулась, наверное, раз десять. И решила о ней написать. Кстати, первым, кто заговорил о таком несогласовании деепричастий в русском языке, был ещё М. В. Ломоносов. Но его цитату я приведу чуть позже.
Что это за ошибка
У неё есть интересное официальное название — анаколуф, что с древнегреческого переводится как «непоследовательность». А по сути, это неправильное согласование слов в предложении. Анаколуф считается стилистической ошибкой. Разновидностей его несколько, но я остановлюсь на самой, на мой взгляд, нелепой, но весьма распространённой ошибке. Все примеры в статье из реальных текстов.
«Лёжа на кровати, её охватывал жуткий страх».
Что здесь не так? То, что тут явно что-то не так, я думаю, вы заметили. Разберём сначала правило. В этом предложении есть подлежащее, сказуемое и деепричастный оборот. Деепричастие ВСЕГДА обозначает дополнительное действие подлежащего, то есть дополняет сказуемое, уточняя, как действует субъект (подлежащее). А субъект действия один и у глагола (сказуемого), и у деепричастия.
В приведённом примере подлежащее «страх», сказуемое «охватывал». «Охватывал» (как?) «лёжа на кровати». Получается: «страх, лёжа на кровати, меня охватывал». «Меня» - это дополнение.
Другой пример:
«Помучавшись над разными вопросами, у них получились следующие фразы…».
Итак, сказуемое и поясняющее его деепричастие – это действия одного и того же субъекта — подлежащего. Здесь подлежащее — «фразы», которые «получились». Как? «Помучавшись». Как-то мне стало даже жалко фразы. Автор их явно совсем замучил.
Кстати, проверить правильность употребления деепричастия легко. Достаточно его превратить в глагол. Например, в нормальном предложении: «Он, разбежавшись, перепрыгнул лужу». Заменяем деепричастие на глагол — «Он разбежался и перепрыгнул лужу». Всё нормально, вполне вменяемое предложение. А попробуйте это же сделать с предложением из примера. «Следующие фразы помучались над разными вопросами и получились». Ну, как? Можно куда-нибудь воткнуть ещё дополнение «у нас».
А следующее предложение можете разобрать сами. Оно интересное.
«Обильно полив рис кетчупом и заедая его колбасой, принятие пищи стало намного приятнее». Как вам принятие пищи, заедавшее рис колбасой?
А это уже стало классикой: «Сидя на дереве, ко мне пришла интересная мысль». Сейчас мысли как только героям не приходят. Помню, я приводила в другой статье пример, как мысль дошла до героя, пробираясь сквозь кусты, причём смогла дойти только одна.(«Пробираясь через колючие кусты, до меня вдруг дошла одна мысль»).
А вот следующий пример немного другой, более сложный.
«Выйдя на улицу, мне стало холодно».
Ошибка тут менее заметна, но она, как суслик в анекдоте, здесь есть. Дело в том, что это предложение безличное, и в нём нет подлежащего — «мне» здесь не подлежащее, а дополнение. А раз нет подлежащего, то не может быть и деепричастия. Но оно есть (помните суслика?). В этом и ошибка.
Что со всем этим делать?
Лучше этого не делать. В противном случае — вылавливать и исправлять. Исправить такие предложения можно тремя способами:
- избавиться от деепричастия;
- заменить подлежащее;
- полностью перестроить синтаксис.
Пример № 1. «Лёжа в кровати, её охватил жуткий страх». Исправляем. Вот несколько вариантов:
«Она лежала на кровати и чувствовала жуткий страх» (да-да, «жуткий страх» - это масло масляное, но автор написал так. А здесь мы говорим о другой ошибке).
«Жуткий страх охватил её, когда она лежала на кровати».
«Лёжа в кровати, она почувствовала жуткий страх».
«Когда она лежала на кровати, её охватил жуткий страх».
«Её, лежащую на кровати, охватил жуткий страх».
Выбирает в зависимости от контекста и собственного чувства прекрасного. То же самое можно проделать и с другими предложениями, в том числе и с безличным, например, превратив его в обычное сложносочинённое предложение: «Я вышел на улицу, и мне стало холодно». Я вообще не понимаю, зачем здесь нужно деепричастие?
Откуда взялась эта ошибка
А. П. Чехов не зря иронизировал по поводу такой ошибки. В XIX она встречалась ещё чаще, чем сейчас. Даже Л. Н. Толстой этим грешил, что не является образцом для подражания. Причина этого — галлицизмы, точнее, синтаксические обороты, характерные для французского языка.
Наиболее образованная часть российского общества конца XVIII – начала XIX века французский язык знала, подчас лучше, чем русский, и постигали аристократы мировую культуру, читая, в основном, французские книги, ну, иногда немецкие. Но писать литературные произведения старались всё же на русском, испытывая нередко серьёзные трудности с передачей своих мыслей. И корявостей было много, а русский литературный язык ещё только складывался. Об этом писал М. В. Ломоносов:
«Весьма погрешают те, которые по свойству чужих языков деепричастия от глаголов личных лицами разделяют. Ибо деепричастие должно в лице согласоваться с главным глаголом личным, на котором всей речи состоит сила: идучи в школу, встретился я с приятелем; написав я грамотку, посылаю за море. Но многие в противность сему пишут: идучи я в школу, встретился со мной приятель; написав я грамотку, он приехал с моря; будучи я удостоверен о вашем к себе дружестве, вы можете уповать на мое к вам усердие; что весьма неправильно и досадно слуху, чувствующему правое Российское сочинение». (Российская грамматика, § 532).
Даже критикующий других Михайло Васильевич писал, на современный взгляд, мягко говоря, не слишком гладко. К концу XIX века, правда, ситуация изменилась, и стилистика русского языка стала выглядеть более прилично, но всё же «шляпы летали».
Однако ссылаться на классиков не стоит. Эта грубая стилистическая ошибка была ошибкой и в XIX веке. Но аристократов того времени хотя бы оправдывало, что французский язык для них часто был ближе русского. А чем могут оправдать свои ляпы современные авторы?
P. S. Кстати, если кто-то интересуется «кулинарной лингвистикой», то на моём втором канале «Ловец слов» появилась новая статья по этой тематике.