Отношение биекции можно назвать неким основным характером минимальной алгебраической структуры логики высказываний. Иначе говоря, взаимно однозначное соответствие некоего множества высказываний и одного и только одного, реплицируемого количественно символа, значения истинности, из множества таких значений, прежде всего, отфильтровываемого из множества, состоящего из двух таких логических значений, что определяется, в том числе, и виде логического описания состояния, имплицитно входя в него, как внутренняя основа, задает характерную черту минимальной алгебраической структуры такой формальной логики. Бинарный код, что задается, кроме проего, формализмом характеристической функции( функции что принимает только два значения), и что отсылает к попарному не пересечению множеств состоящих из таких значений и репликаций их экземплификаций, "представительств" в знаках, что объединяются в состоянии отождествления, так или иначе , более или менее имплицитно или эксплицитно, определяется в любом минимальном алгебраическом построении, корневого статуса. Одно из самых известных, для исмволической логики, описание состояние Карнапа, по-видимому, имплицирует биекцию в том виде, что множество, состоящее из всех высказываний А, однозначно соответствует множеству всех отрицаний такого высказывания, и в описание состояния не может входить ничего кроме знака высказывания и знаков его отрицания, ибо их два, знак логической функции отрицания и знак высказывания. Сами такие знаки находятся в состоянии отождествления. То есть любой такой абстракный знак рассматривается как тождественный любому иному его экземпляру. Но и по тому же основанию, множество знаков отрицания взаимно однозначно соответствует множеству знаков высказываний, для отрицаний которых такой знак, используется в такой паре. То есть, множество всех знаков отрицания, его экземпляров, для данного отрицательного всказывания взаимно однозначно соответвует множеству всех абстракных знаков такого высказывания, что являются экземплярами. Логическая функция означивания, таким образом, что сокращенно может быть названа просто логической функцией, является алгебраической именно в том смысле, что любому атомарному выказыванию взаимно однозначно соответствует выделенный логический знак его истинности, отсылающий, как репликация исходного знака к логическому значению, то есть к множеству тех высказываний, в которое входит так означенное. ( Масштаб, обычно в таких случаях не принимается во внимание, и именно благодаря отождествлению. То, что экземпляры знака отсылают к возможному значению их тождественности друг с другом, и возможно ни только к значению истинности или ложности какого либо высказывания, обычно в таким случае, во внимание не принимается, просто и не просто потому, что это отношние считается абстракно принятым допущением, и само по себе тождественно отношению попарного не пересечения, что используется для кодирования значений логических экстенсионалов.) Противоположность, это прежде всего в этом формальном смысле попарное не пересечение двух множеств таких высказываний. Определение, что было бы исчерпывающим, если бы не существовало, как минимум двух смыслов такой логической противоположности, контрарный и контрадикторный. Что ближайшим образом видимо могут быть приняты в виде смыслов противоположности множеств переменных высказываний и тавтологий. Различие между этими множествами высказываний тавтологиями и переменными высказываниями, пусть бы оно и получило бы принципиально относительный характер, в виду исследования уместности(релевантности), что и является основой, в том числе, и возможности формализма исчисления логического парадокса, коль скоро, в противном случае, абсолютной бессодержательности тавтологий, такое понятие о логическом парадоксе было бы невозможно, все же составляет специфическое отличие логики высказываний. Тем не менее, исходя из всего двух значений истинности, отрицание одного не может быть ничем иным, как утверждением другого, коль скоро имеет место, или одно множество значений или другое. Ближайшим образом расширение такой минимальной структуры,- одной из основных черт, которой, является только что развернутая,- в логике высказываний, является то, в котором имеются не два множества высказываний, что попарно не пересекаются, но три множества высказываний, два из которых, это тавтологии: истины и лжи, и одно состоит из "переменных" высказываний, принимающих, по преимуществу, то или иное из двух значений по ситуации, то минимальная алгебраическая структура является частным случаем такого построения теории и языка логики высказываний. Просто и не просто потому, что характер соответствия атомарного высказывания,- что может входить в сложное, в такой логике высказываний,- логическому значению истинности, а затем и выделенному значению истинности, остается алгебраическим в указанном смысле, а именно отношения биекции множества высказываний и множества реплицируемых абстрактных знаков формально логического значения истинности, отсылающих к такому множеству, которому по значению теперь принадлежит атомарное. В известном смысле такое построение, для которого характерна такая часть можно назвать и "классическим" и/или "традиционным" построением алгебраической логистики, теории и языка логики высказываний. По отношению, к которому, все расширения такой логики высказываний, что поддерживают ее, будут или они "однозначны", включать только два выделенных логических значения, экстенчионала в множество таких, или многозначны, с Н выделенными логическими значениями, и в языках, которых можно найти еще какие-либо множества знаков, отсылающих к множествам: операторов, констант или еще каких-либо логических постоянных, кроме логических связок, имея группы из правил вывода, если есть а не одно такое правило, содержат логику высказываний, как частный случай. Основная теорема алгебры в теперешнем наиболее распространенном варианте формулировки, (Википедия) говорит о том, что последний ряд чисел, принадлежащий алгебре, замкнут, то есть уравнения комплексного поля имеют хотя бы одно решение, корень. Коль скоро, любое отличное от комплексного вещественное число может быть записано и понято, как комплексное с нулевой мнимой частью, то утверждение является расширением по отношению к остальному множеству алгебраических вещественных чисел и уравнений на нем, и потому не комплексная алгебра, в этом смысле, это частный случай комплексной. Конечно, можно использовать любые цифровые обозначения и слова в качестве знаков выделенных логических экстенсионалов. Коль скоро, в процессе такого использования каждая такая цифра может отсылать, в строгом и достаточно точном смысле только к одному из попарно непересекающихся множеств, более не имея никакого значения. То есть в ситуации, когда все остальные свойства тех числовых множеств, к которым обычно отсылают такие цифры вынесены за скобки логического рассмотрения и анализа. Но это в известной части может быть и не так, остаток смысла в таком использовании может присутствовать и смущать, но даже если и так, то основная теорема алгебры указывает на то, что и в этом случае алгебраических характер присущий минимальному распределению может сохраняться, при существенном расширении характера размытости общего поля биекции, скажем от участия мнимых чисел. Дело, может состоять, однако и в том, что комплексные числа не последние. И еще именно, таким образом, использование цифр и чисел по ту строну от цифр и комплексных чисел, в качестве выделенных логических значений с частичным сохранением их стандартной референции,- а как бы это не могло быть в ином случае, то есть в случае как раз фракталов и фрактальных распределений,- может предельно приближать к предельно не разрешимой проблеме, просто и не просто потому, если именно об этом зайдет речь, что и одного корня для уравнения нельзя будет найти, как и тем более какой либо характеристической функции. В известном смысле, чем более отрыто поле чисел, и/или вообще какое-либо множество, тем более оно незамкнуто. Ближайшим образом, для логики высказываний в теперь традиционном отношении, логика норм или временная, могут быть такими расширениями. Временная, кроме прочего и потому, что коль скоро, и компенсируя, видимо, приращение операторов, числом четыре , прибавление еще одного множества логических постоянных, кроме связок и значений истинности, такая логика может иметь всего одно правило вывода- модус-поненс. И таким образом, можно утверждать, что фрактальная логика, коль скоро, та должна в построении теории и языка, отражать характер колебания парадоксального высказывания, характер приостановки и трассировки, прежде всего, логических тавтологий, что могут быть парадоксальны, в той или иной, логической ситуации, быть приостановленными, и коль скоро, фрактальная логика, это исчисление логических парадоксов, прежде всего, не может иметь логику высказываний выше описанного характера своим частным случаем, в том отношении, в каком этот термин может быть синонимичен отношению, в котором может находиться расширение такой логики высказываний к ней самой, при условии выше определенного характера минимальной алгебраической структуры. Просто и не просто потому, что даже локальное, участие фрактального распределения, что не является непрерывным по всему горизонту логической ситуации, теперь, фрактальной логики, явным образом и во всяком случае, локально для такой ситуации, приостанавливает действие такой минимальной алгебраической структуры. Короче, атомарное высказывание в означенной логике не может и не должно иметь, как минимум два выделенных логических значения, что находятся в состоянии колебания, обоюдной приостановки значимости, и что необходимо в известной мере в логике фрактальной, и что составляют возможный кортеж смысла такого парадоксального высказывания, в описании формально логического состояния значения истинности. Граница с неопределенностью в такой логике парадокса гораздо более размыта, ибо даже двузначный характер кортежа смысла, в известном отношении, отсылает к тому простому и не простому обстоятельству, что у парадоксального высказывания, ближайшим образом, просто нет не приостановленного и однозначного логического экстенсионала. Каков тот минимально необходимый набор предикатов логики высказываний, что сохраняет отношение само тождественности, в том числе и в разного рода абстракйиях отождествления букв и слов алфавиитов и словарей, и шире самим абстракных алфавитов и языков, поверх известного разрыва, что она претерпевает в расширении, может быть отсюда относительно корректным вопросом. Коль скоро, по ту сторону, такой границы, и ее возможной глубины, что может измеряться числом таких предикатов, речь может как раз идти о том, что любая алгебраическая структура с означенным характером, это непосредственная часть: фрактального, мицелярного, пористого, рассеянного, диффузного, не четкого, корневого распределения, со сколь угодно диффузной и/или не четкой границей с таким распределением. В этом отношении, само тождественность прямой линии в двумерном , целочисленном, в виду его пространственной размерности многообразии, не является частным случаем с указанным характером, для геометрического фрактала ни в каком непосредственном смысле. Линия Пиано, что заполняет квадрат- это скорее броуновское движение, что-то по определению вероятностное, колебание точек, и его проекция- это вовсе не тождество линии, как было принято думать, как раз в виду афористичности, коль скоро, афоризм об афоризме, это ближайшим же образом обыденное, массовое явление, но фрактал и его подобие. И сложность ее понимания, как раз и состоит в том, каким образом все еще "бескоенчный цикл" может дать результат, покрытие. Каким образом, афористичный сплошь язык может иметь прямой референт. Или кубит вообще что то считать. Сложность в том, что теория пределов и приближений к ним, вполне ясно и отчетливо говорит о том, что не существует абсолютно прямых линий, ибо, как и целые числа, что пределы неограниченных последовательностей дробей, прямые линии это пределы колебаний точечности. И потому те линии, как раз, вполне могут сойти за такой фрактал. Тем не менее, если логика, это и геометрия, то наиболее общая, если это и логистика, то наиболее формальная. Если это и вид, то наиболее идеальный. Полнота логики предикатов первого порядка, как и логики высказываний в минимальных построениях, достаточно четкое свойство таких исчислений, для того чтобы им всегда пренебрегать. То, что это понятие полноты таких исчислений таким же образом относительно, просто и непросто потому, что речь идет о полноте форматной истины, а не содержательной и, по крайней мере, в этом смысле, такое понятие не является понятием об абсолютной полноте,- любые истины, и утверждаются, и принимаются, на основе не полных данных,- не делает его форму менее тождественной из всех возможных.
Если же допускается достаточно произвольное понимание значения истинности, как и знаков, что используются в соответствующем построении языка и теории логики высказываний, обобщенные описания состояния, то понятие частного случая в отношении элементарной математики, очевидно, может претерпевать изменения, что могут превратить его в понятие фрактала, в самом широком смысле. Различие подобия и тождества, аналогии и тождества, аналогии и пропорции, метафоры и равенства, относительны, коль скоро, можно признать, нет ничего в абсолютном смысле абсолютного, и более того, верно, может быть, что одни являются, просто и не просто, последними из множества других, в некоторых рядах приближения к таким последним. Но в некоторых локальностях, на некоторых интервалах, такое различие, абсолютного иотносительного, имеет абсолютный оттенок смыла. И в известном отношении, не может не иметь, ибо в противном случае, не существовало бы ничего, что мы не могли бы не знать. Тем не менее, сложность мыслительной ситуации сохраняется и в том, простом и не простом, обстоятельстве, что уместность, основанная на алгебраических описаниях состояния и таких минимальных структурах, не только не исключает парадоксы в формальной логике, но и является неким образом неизбежным условием их генерации. Коль скоро, логика вообще формальна и следует такой абстракной алгебре, как не странно, в ней могут и генерируются логические парадоксы, единственным способом справиться с которыми, в виду направленности на тождественность, а не иначе на подобие, оказываются, в том числе, и обобщенные описания состояния, различного уровня, то есть, то или иное, ограничение, нивелировка, усреднение, приостановка указанного алгебраического характера, как и соответствующих ей геометрий. Алгебраическая форма, в этом отношении, стоит на голове по отношению к содержательной истине, которая сплошь афористична. При чем так, что сама по себе, такая алгебраическая форма, коль скоро, претендует, даже, впрочем, теперь, скорее, так можно было бы сказать только в прошедшем времени, на абсолютную пустоту тавтологий логики, есть ничто иное, как вопиющее сокращение, афоризм. И потому, в общем смысле, является частью общего фрактального распределения, что может быть названо в известном смысле общим горизонтом любых вторичных знаковых систем. Ибо в широчайшем смысле фрактальное распределение и афористическое распределение, фрактальное распределение и метафорическое распределение- это синонимы. Сложность в том, что контраст отношений частей и целого, кроме прочего, что не одно и не один, только и может дать понять, что есть истина. Применение логики, как важнейшая часть, кроме прочего, и ее само понимания, поэтому неизбежно отходит от минимальных структур к их приостановкам различного свойства, что приближает такое применение к не формальному использованию языка при условии сохранения выделенного логического характера проявления мыслительной формы. Конечно, звезды не прибиты гвоздями к небосводу, как афористически и поэтически, мыслили себе это античные философы древности, но технологии кубита и управляемого термоядерного синтеза, кроме прочего, это достаточно продвинутые технологии, для того чтобы, пусть и в традиционном стиле метафоры о метафоре, дать понять, о чем может идти речь. Парадокс, в том числе, и логический, это бессмысленное утверждение, коль скоро он отсылает ко всему и потому ни к чему конкретному не отсылает по формуле, все связано со всем. То же можно сказать и произведениях искусства, как машинах желания, они действительно могут быть связаны, всякое со всяким, но потому, такая связь может быть бессмысленной от такого преизбытка смысла, что ближайшим образом просто отсылка к любому иному направлению перехода, в отличие от значения, что выделенным образом может мыслиться, как стоп машина для любого такого перехода и отсылать ни к неограниченной способности к соединению, но к конкретной референции. Претензия на значимость художника, это чаще всего, поэтому, может быть вопрос нового стиля в его творениях, вопрос создания новых правил генерации таких произведений искусства. Что явным образом могут приостанавливать колебания в ходе таких переходов с характером связи всего со всем. Но технология кубита дает возможность извлечь из квантовой суперпозиции двоичную определенность конкретного ответа. Таким же образом, и по преимуществу электромагнитные ловушки, если не впрямую лазерные ловушки, света, оказываются прочнее бетона в деле удержания температуры в 100 000 000 градусов. То, что афоризмы и метафоры, могут быть, в известных отношениях по ситуации, еще как горячи, видимо не стоит таким образом, много раз повторять. Посчитать логические парадоксы, то, на что может претендовать в своем значении их формально логическое исчисление, логистика, значит в известном отношении удерживать их, а не исключать. Любая метафора, любой афоризм, любая фигура речи, то есть, вообще говоря, любая знаковая последовательность, состоящая из относительно непрерывных рядов знаков алфавита, может быть условно связана с любой другой. Просто и не просто потому, что любая произвольная относительно непрерывная последовательность знаков, что может быть названа слитной, может отсылать через пробел к любой такой же произвольной относительно непрерывной последовательности в технологии строителя строк, что может быть продвинута до состояния весьма большой степени такой произвольности в генерации таких последовательностей. Но явно, что обобщенное описание состояния, что как раз и говорит о том, что вообще могут быть записаны какие-то произвольные знаки в произвольном порядке, это непосредственно не то, что подходит к суперпозиции состояний в квантовом мире. Она слишком обща для этого, пуста. И потому, в целях упорядочения вероятностей, колебаний, имеют место не только, скажем словари Туэ-Морса, но и словари, массивы кортежей смысла одного из возможных построений языка фрактальной логики, что периодичны (Тарасенко). Короче, суперпозиция смысла была бы совершенно бесполезна, в деле любого конкретного рассмотрения сути происходящего, если бы ни статус исходного избытка означающего, чреватого дальней когерентностью. Известного рода широта взгляда не возможна без такого избытка. Но раз так, то невозможно и увидеть разнообразие, что позволяет понять конкретные особенности, в том числе, и исходя из сравнения. Но разве разнообразие само по себе не дано непосредственно? В известной мере это так, несмотря на то, что Аристотелю потребовалось иногда много усилий, чтобы указать на него своим современникам, и, коль скоро, вообще говоря, не существует ничего абсолютно непосредственного, как и опосредованного, если речь конечно не идет об этике, о должном, что вообще никогда не может быть существующим. Короче, ближайшим образом, может быть разница, между формальным и материальным разнообразием, как и между уровнями соответствующих платформ упорядочения. И потому, еще, могут так разница, и слова, и словари. Коль скоро, всякая логическая ситуация или система, состояние, ближайшим образом, когда заданы все логические постоянные, лишь локально уместна, то не существует пустого синтаксиса, как и абсолютной пустоты любой из логических тавтологий, и именно в виду возможности обобщенного описания состояния, это обстоятельство может быть контрастно проявлено и приведено к очевидности. Не существует абсолютной данности абсолютно абстрактного знака , нет, она задается минимальны формальным синтаксисом, минимальной формальной комбинаторикой, что вовсе не пуста, в свою очередь ,как бы ни была: абстрактна, обща, минимальна, проста и формальна. И потому еще, у всякого такого минимального синтаксиса не может не быть, пусть и сколь угодно сложной, и далекой, глубокой и поверхностной, но границы с фрактальным распределением, подобно тому, как сколь бы ни удачна ни была бы жизнь в виду априорного уклонения от ошибок, она может быть подчинена такому уклонению, сознательно или бессознательно. Минимальный синтаксис, к которому относится простейшая форматная комбинаторика, который и создает слова вида слов Туэ- Морса или кортежей смысле фрактальной логики, это возможность самой по себе логики любого сюжета и в этом смысле возможное целое для любой, сколь угодно отстоящей от какой-либо сюжетной и/или фрактальной линии, фигуры само тождественности. Алфавит, как часть языка- внелогический фактор, и не только теорема Новикова говорит об этом, но сама по себе логика, как часто агрегат правил вывода и логических постоянных, ничто иное, как часть сюжетных линий, связностей языка, как бы и сложна могла бы быть граница между множеством таких правил и последовательностей и сколь угодно сложно смежным ему многообразием языкового целого, что пронизывает и объемлет, сохраняя внутренние и внешние границы логики. Язык и алфавит, в этом смысле, сколь бы минимальными средствами они ни создавались, уже логичен известным образом минимального порядка и его допустмимого отсутствия. Что не исключает простого и не простого обстоятельства, он может быть бредовым, как чисто техническая деятельность, результатом припадка. И в другом смысле, ничто не произвело такого терапевтического эффекта, в ситуации известного рода тотальности биполярного состояния,- коль скоро, сторонние теории вообще могут его иметь, более чем теории квантовой механики и астрофизики больших звездных скоплений и пространств. Иначе говоря, возможно нет иного, в самом широком смысле понятого, пути, как следовать исходя из исходного кроме прочего, возможного произвольного избытка к выделенным абстракциям и от них к конкретным предметам и темам познания, в качественном своеобразии, о которых, в известной части и действительно можно что-то знать, что-то невозможно не знать. Пусть бы и необходимость, скорее была бы и должна была бы быть философской категорией,- и в этом смысле скорее находится в модальной логике,- чем нуждой и в нужде. В известном смысле, фрактальная логика парадокса, что содержит не периодические кортежи смысла, относиться к множеству Мандельброта, в геометрии, таким же образом, как формализация в логике высказываний логического синтаксиса какого-либо литературного предложения, коль скоро, оно может содержать такую форму мысли, к самому такому предложению. "Варенька смеется…": А... Что же, почему бы ни использовать словари Туэ -Морса , что состоят из апериодических слов неограниченной длинны вместо словаря строго периодических по масштабу кортежей смысла Тарасенко для формализации фрактального распределения логической значимости парадоксов? Просто и не просто потому, что словарь Морса- Туэ, гораздо более напоминает геометрическое фрактальное распределение Мандельброта, и именно не периодичностью масштаба кортежа, чем словарь кортежей Тарасенко, что близки, скорее к выделенным периодическим последовательностям де Брайна, если ни к простейшему одноименному графу. Исходно, словарь кортежей смысла фрактальной логики парадокса в одном из новых ее начал , исторических инициаций, имеет дело с периодическими по масштабу кортежа логическими фракталами. Формально, нет никакого противоречия в таком допущении, что такие картежи могут быть и не периодическими. Тем не менее, чтобы это могла быть за логическая функция? Можно ли таким образом говорить о том, что не периодичность могла бы отсылать, теперь, ни к одному парадоксальному высказыванию, сколь бы сложным оно ни было, но ко все большей их последовательности? И каждый из не периодически кортежей, что масштабируются в последовательностях Туэ-Морса, мог бы отсылать теперь к более чем одному сложному высказыванию ?И прежде всего, к той возможной смене по материи одного и того же афоризма, что тем не менее остается тем же самым? Очевидно, да, такое возможно, просто и не просто потому, что такой словарь, в качестве исходной, абстрактной модели, используется в теории обработки естественных языков предназначенной для создания кроме прочего машинных переводчиков. Исходная суперпозиция смысла, в которой за любым сколь угодно произвольным словом может последовать сколь угодно любое произвольное слово, по сколь угодно произвольному правилу, но что может оцениваться кк то же самое, таким образом определятся, кроме прочего, до вполне устойчивых вероятностей, встречи, из достаточной выборки, тех или иных знаков, самых разных языков в ситуации перевода последовательностей знаков одного языка во множество знаков другого. Сильно упрощая можно сказать, видимо, что сначала следует создать наиболее плотный абстракный словарь относительно произвольных формальных комбинаторных сочетаний, агрегатов относительно произвольных абстрактных знаков, чтобы затем попытаться перечесть наиболее употребляемые сочетания знаков различных языков из соразмерной выборки, с тем, чтобы переводить одни такие сочетания в другие, машинным образом на основе установленных правил, вероятностей встречи таких сочетаний в таком переводе. И выбор нуля и единицы в нотации таких корневых фрактальных последовательностей абстрактных знаков, может быть тем более оправдан, что гладкая кривая и угол, овал и угол, это топологические не взаимообразные фигуры. Если овал можно без склеек и разрывов, изогнуть в угол, пусть и в виде частично параллельных теперь кривых, между которыми, теперь, парными и создастся угол, то угол без склеек невозможно превратить в овал, и в топологии переводимыми отображаемыми такие фигуры могут быть, только если одна из дуг одного из секторов овала перекручена дважды, в виде спирали. Ближайший визуальны анализ алфавитов естественных языков, могут ли они быть : буквенными, слоговыми или иероглифическими, показывает, что чередование через повтор и удвоение, гладкой кривой, полу овала и овала и угла, прямоугольника, является, в той или иной мере неизбежным для любого такого алфавита в написании его знаков. Впрочем, эти фигуры, углы и относительно гладкие кривые, в отличие от овала и угла, не являются в топологическом смысле разными, коль скоро без склеек и разрывов, они достаточно легко преобразовываются одна в другую, но геометрически, не в геометрии топологического характера исследования окрестностей, могут быть вполне различны. Громов мог бы многое рассказать об этом. Короче пористость любого исходного многообразия, может быть неограничена, и после того, как иссследования, что отвлекались от известных степеней такой пористости, но на символичеком уровне рассмотрения, все же, входили в нее, теперь, масштабирование свойственное иным формализмам может продвинуться в развертывании дальнейшего анализа. Смена размерности пространства информации логики может дать такую возможность. Если прянять, что двузначный код характеристической функции, это целочисленная размерность такого пространства информации, то логический фрактал отсылает к дробной размерности такого возможного инормационного пространства, прсто и не просто потому что у парадоксального высказывания могут быть две таблицы выделенных логических значений истинности. Тем не менее, может быть многое за то, что знаковым путем- буквально, просто невозможно найти способ формализовать отношение попарного не пересечения, и это не только особенность топологии, что единицу в овал нельзя отобразить, а овал в единицу, как раз, можно, нарушая таким образом частично отношение попарного не пересечения. Но речь может идти и о том, что сколь бы ни было просто элементарное атомарное высказывание, его можно масштабировать с тем, чтобы, все более и более, количественно, прежде всего, и кроме прочего, объемный, но единичный по масштабу, тем не менее, кортеж, мог бы быть применим, в соответствующем распределении, ко все более расширяющейся окрестности исходного предложения. И в этом смысле могло бы и может быть стать вполне очевидным, что между, вообще говоря, полными исчислениями высказываний и предикатов имеется пространство, что может быть заполнено фракталами. То, что машинный перевод практически сделал тривиальным когда-то, так называвшийся, перевод- "технический", при чем, на весьма высоких уровнях достигаемого качества такого машинного, теперь, перевода, свидетельствует ни о чем ином, как о том, что порядки знаков, сами по себе являются логикой, и граница вне логических и логических факторов, сильно смещается, обнаруживая невиданную глубину и широту поверхности. Отсутствие, как раз, необходимого логического распределения логических связок, и в целом, такого минимально необходимого и периодического распределения логических постоянных и правил вывода, заставляющее говорить о сюжетах таких распределений, что разняться от одной системы к другой, в самых разных теориях и языках построения формализмов элементарной математики и геометрии, логистики, компенсируется все большим проникновением фрактальных упорядочений в горизонты не перечислимого - языка и алфавита. Но, и то, и другое, сюжеты и комбинаторные фрактальные словари- фракталы. Можно, таким образом, уточнить и длину разграничительной линии логики и вне логических факторов, языка, прежде всего, подобно уточнению длинны береговой линии, но только фрактально ближайшим образом, ибо не перечислимое не пересчитать, и, ближайшим образом- формальным, агрегат перипетий, из которых состоит всякий сюжет, ни сделать гладким.
"СТЛА"
Караваев В.Г.