Мы продолжаем тему Пушкин/Чаадаев, которая весьма полезна для обсуждения темы Россия-Запад, для обсуждения духовной роли и самой сути нашего с вами государства. То есть для понимания, стоит ли нам преклоняться и каяться перед Западом так, как это делается сейчас либеральной интеллектуальной верхушкой, да и не только ею.
Много людей и в простонародных массах, которые истово презирают и ненавидят собственную страну. Но о них мы говорить и рассуждать сейчас не будем, потому что неудачники, во всех своих личных бедах винящие собственное правительство, есть, наверное, в каждой стране. Им хорошо лишь там, где их нет. По большому счету они не уважают сами себя, потому что только не уважая самого себя, можно так откровенно и грубо презирать свою родину. (Об этой категории лиц у меня есть давно статья на другом моем канале. Кому интересно, почитайте: "Кто эти люди, которые говорят "рашка" ? "). Имеют ли они на это моральное право? имеют ли они право называться русскими, такие люди?
Здесь и сейчас мы будем рассуждать о другой категории. Это состоявшиеся, успешные, мыслящие и высоко образованные люди, уважающие себя, уважающие и хорошо знающие свою культуру и историю, причем много думающие о своей стране. Вот как Петр Якволевич Чаадаев (1794-1856). Но как и Чаадаев, они то ли любят, то ли не любят, а чаще всего принижают свою страну, во всем ориентируясь на Запад. И как и он, очень любят покидать родину с громкими заявлениями о несогласии с чем-то.
Мы показали, что два наиболее известных и содержательных поэтических обращения Пушкина к Чаадаеву относятся к годам романтической молодости:
"К Чаадаеву" (1818)
"Чаадаеву" (1821) (В стране, где я забыл тревоги прежних лет...)
Но была еще и переписка с Чаадаевым, которая длилась до самого конца короткой жизни нашего поэта.
По прочтении этой переписки можно сделать вывод, что Пушкина по своим взглядам на место русской культуры в европейской нельзя прямо противопоставить Чаадаеву. Поэт подвергся в юности большому влиянию Чаадаева (об этом мы уже сделали вывод по его двум стихотворениям) и во многом принадлежал к тому же кругу.
Вообще вся аристократия была западническая в том смысле, что преклонение перед французской культурой было всеобщим, начиная с использования французского языка как единственно приличного в высшем обществе. Надо ли говорить, что вся переписка Чаадаева и Пушкина велась на французском. И даже когда Чаадаев, видя поэтические успехи Пушкина и признавая в нем "национального поэта", деликатно предлагает другу писать ему письма на русском, видимо, считая, что это доставит Пушкину больше удовольствия, Пушкин отвечает ему:
"Друг мой, я буду говорить с вами на языке Европы, он мне привычнее нашего...".
Но при этом Пушкин в своих письмах Чаадаеву последовательно опровергает идеи друга о незначительности и ничтожности русской цивилизации в сравнении с западной. В последнем своем письме, от 1836 года, когда уже вышло первое "Философическое письмо" даже в русском переводе и Пушкин их заново перечел, поэт особенно отчетливо спорит с представлениями Чаадаева о том, что вся русская история по сравнению с яркой европейской - это якобы "лишь бледный и полузабытый сон", и что русское православие сильно проигрывает западному католичеству.
И поэт признается:
"...клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество, или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал…"
И в то же время Пушкин принимает реалистическое зерно в критике русского общества, отразившейся в "Философических письмах" своего друга:
Поспорив с вами, я должен вам сказать, что многое в вашем послании глубоко верно. Действительно, нужно сознаться, что наша общественная жизнь - грустная вещь. Что это отсутствие общественного мнения, это равнодушие ко всякому долгу, справедливости и истине, это циничное презрение к человеческой мысли и достоинству - поистине могут привести в отчаяние. Вы хорошо сделали, что сказали это громко.
Но ведь так на самом деле мог сказать любой мыслящий человек в любой стране мира. Критиковать недостаток справедливости в любом земном обществе - нет ничего более вечного и повсеместного. Каждый, кто знаком с зарубежьем вживую, плотно, не понаслышке и/или с произведениями зарубежной литературы, со мной согласится. Везде то же самое - лучшие люди каждой страны всегда скорбят о ее грехах и несправедливостях.
Мысль Пушкина, его позиция в этом вопросе представляется мне наиболее правильным балансом, золотой серединой меж двух неправильных крайностей. Одна крайность - неумеренный слепой и глухой патриотизм, переходящий в неразумный национализм и принижение других наций. Другая крайность, не менее вредная - это неумеренное западничество, когда, как у Чаадаева, величие родной культуры принижается и идет чрезмерное восхваление Запада.
Золотая середина, проявленная жизнью и творчеством Пушкина - это прекрасно знать и любить европейскую культуру, вдохновляться лучшим, что в ней есть, но при этом видеть и все недостатки как там, так и у себя на Родине. Не уничижать ни одну из сторон, ни Запад, ни Россию, ни какую- либо другую часть света, скорее видя их как равноправные и абсолютно равноценные стороны. У каждой из них есть свои грехи и свои красоты, свои взлеты и свои падения, свои слабые и сильные стороны. Понимать это - вот что единственно правильно. Просто быть реалистом и при этом продолжать в глубине души больше всего любить свою Родину, и твердо ощущать, глубоко осознавать достоинство своей страны.
П.Я. Чаадаев у истоков русского самоуничижения
еще по теме: Истоки русской русофобии. Стихотворение Пушкина о либералах - "Ты просвещением свой разум осветил..."