Слёзы капали в раковину, в которую кто-то аккуратно поставил две кружки и пару тарелок. Когда Юля уходила на работу, вымыла всю посуду. Достав из шкафа ложку с длинной ручкой и помешивая суп в кастрюле, Юля вытерла слёзы рукавом.
- Мамочка, ты что, плачешь?
Она и не заметила, как в кухню зашёл Степан. Теперь он стоял, засунув в рот указательный палец, и с любопытством смотрел на Юлю.
- Стёпа, достань палец изо рта. Мы же с тобой разговаривали о микробах, - гундосым и хриплым от слёз голосом сказала Юля.
- Мама плачет! - неожиданно громко крикнул Стёпа, и Юля, вздрогнув, едва не выронила ложку.
В кухне тут же появились любопытные близнецы. А следом, выдержав мхатовскую паузу, появился муж.
- А что это у нас случилось? - преувеличенно бодрым голосом заговорил он. - Кто это здесь плачет? Скоро ужинать будем, да?
- Почему моя машина всё ещё не в ремонте, Коля? - Юля хмуро смотрела на мужа.
По его лицу было понятно, что о машине он забыл начисто и сразу. Как говорится, в одно ухо влетело, из другого вылетело. А теперь стоит и лихорадочно придумывает благовидную отмазку.
- Юленька, - вкрадчиво и миролюбиво заговорил, наконец, Николай.
Эврика! Кажется, что-то придумал. Ну-ну, послушаем!
- Ты же сама говорила, что тебе полезно будет пешком побегать, вот я и...
- Что? - подозрительно спокойно спросила Юля, подняв бровь.
Муж замялся.
- Если завтра моя машина всё ещё будет стоять у подъезда, послезавтра уеду на твоей, понял? Ты же на удалёнке. А Никиту и Даню встретишь пешком.
- Ладно, ладно, - успокаивающе закивал Коля. - Завтра же будет в ремонте.
Кажется, буря пронеслась мимо. Но не успел он обрадоваться, как последовал новый вопрос.
- Кто съел мой шоколад?
- А что, это был твой?
- Горький шоколад у нас дома люблю и ем только я. Но, как вижу, на халяву и уксус сладкий.
- Мы с ребятами съели. Есть хотелось.
- А когда вы инспектировали холодильник на предмет поиска моей шоколадки, вы кастрюлю с супом не заметили? А?!
- Вы съели шоколадку без меня?! - оказалось, Стёпа всё ещё в кухне.
Через секунду квартира содрогнулась от рёва Степана.
- Стёпушка, я куплю тебе завтра шоколадку, - присев перед сыном на корточки, начал лебезить Николай.
- А мне? - поинтересовалась Юля.
- Любимая, но ведь ты сама говорила, что тебе нужно худеть...
Договорить Коля не смог. Осёкся, сбитый на лету пылающим взглядом жены.
- Второй раз за вечер, Коля! То пешком ходить, то шоколад не есть. Ты что, хочешь сказать, что я толстая?
- Юля, ну нет, но ты же сама говорила...
- Мало ли, что я говорила! - уперев руки в боки, Юля наступала на мужа, а он пятился в комнату. - У тебя что, своей головы на плечах нет?
- Есть, есть!
- Тогда отвечай: ты считаешь меня толстой?