Итак, он выбрал форму защитного цвета. Или форма выбрала его? Так или иначе, но из нервного прыщавого подростка вылупился курсант Сидоров – микроскопический винтик огромной и мощной машины.
- Строевая подготовка – это вам не высшая математика! Тут думать надо! – ревел по утрам ротный по прозвищу Таракан – обладатель замечательных рыжих усов и ценитель изящной армейской философии
Голос у Таракана громкий. Глотка лужёная. Слова он заколачивает словно гвозди.
- Здорррово курррсанты!
- Здравия желаем товарищ, старший лейтенант!
- Вы что-то пищали, девочки! Я не рррасслышал.
И всё-таки, хорошее это было время. Быть может – самое лучшее. Да и может ли, молодость восприниматься иначе? К тому же армейское существование имело и свои плюсы. Питание, например, за казённый счёт. Чем не плюс? А ещё друзья, каких на гражданке не встретишь! Родители опять же довольны. Когда наведывался домой в форме курсанта отец расправлял плечи и важничал так, словно погоны носил он сам.
- Меня в армию не взяли, так хоть сын за меня…
- Куда уж тебе, - отца оттесняла мать. Почему-то мать всегда стремилась занять собой, как можно больше пространства. Отец только вздыхал и увеличивал громкость телевизора.
В общем всё вроде бы шло своим чередом, но иногда появлялось странное ощущение - словно бы живёт он не свою, а чью-то чужую жизнь. Накрывало обычно ночью.
Днём курсанту Сидорову как-то и не думалось вовсе. Да и некогда было, если честно. Весь день от подъёма до отбоя был забит до отказа разными делами. Построения, занятия, бесконечные уборки территории, дежурства, завтраки и обеды. И всегда-то на людях, бок о бок с такими же курсантами, как и он сам. Дни были похожи друг на друга, как капли воды. Если человек и способен слышать самого себя – то только ночью, потому, что голос сомнений и совести не орёт по телевизору и его не легко расслышать в сонме чужих голосов. Да, день мог легко обмануть шумом и суетой, зато ночь – заглядывала в самую душу, забрасывала неприятными вопросами, от которых не закроешься накинутым на голову одеялом.
Подолгу ворочаясь на своём пружинистом ложе и проклиная храп сотоварищей он пережёвывал побочный продукт бессонницы – мысли, совсем, как корова, жующая свою жвачку. Перспектива военной карьеры привлекала его всё меньше, юношеский пыл поутих, а уроки истории мнились теперь далёкой сказкой и только. Реальная солдатская жизнь, состоящая из запретов и приказов, оказалась чужой, лишённой всякого смысла.
- Ты спятил! - родители возмутились в один голос, узнав о его намерении отказаться от контракта. Впервые в жизни они были единодушны в своём порыве, - Как? Учиться три года и бросить всё! Позор! И подумай сам, что тебя ждёт на гражданке? Найти приличную работу не так-то просто! Ты меняешь стабильность на… неизвестно что!
- Твой дед дошёл до Берлина! А ты..., - отец сокрушённо качал головой, - я так мечтал о военной карьере! Пусть у меня не вышло. Но есть ты – мой сын. Моя надежда.
В глазах отца блеснули слёзы, он выглядел жалким и постаревшим. Что было делать? Уступил. Расстраивать не хотел. А зря. Выбор, который делаешь не ты, всё равно, что обувь с чужой ноги – жмёт потом всю дорогу.
Впрочем, скоро произошли события затмившее собой все сомнения. Он встретил Её.
Это случилось в мае. 9 числа! Он прогуливался в городском парке с приятелем. Бушевала сирень. Живой оркестр наигрывал вальсы военных лет. Наряженные в пилотки дети шли с цветами к вечному огню. Все улыбались и поздравляли друг друга с Победой.
Она сидела на скамейке и ела мороженое. Солнечные блики отсвечивали в пушистых светло-русых волосах, делая их похожими на облако. От этого создавалось впечатление, что вся девушка соткана из солнечного света и воздуха. Тем более, что и одета она была в голубое и белое.
- Ты чего? – приятель пихнул его в бок, и заговорщицки подмигнул, - нравится?
Кажется, он промямлил что-то невнятное в ответ.
- А-а, - понимающе кивнул приятель. Был он расторопным парнем.
- Стой здесь,- приказал приятель и, отломив ветку сирени, направился к незнакомке.
- Послушайте, мой друг мечтает с Вами познакомиться, но будучи ослеплён Вашей красотой временно потерял дар речи.
Девушка нахмурилась и ему захотелось провалиться сквозь землю, потом она улыбнулась - сердце чуть не выпрыгнуло из груди от волнения. Приятель что-то зашептал ей на ухо, и он тут же разозлился – зачем не он подошёл первым? Девушка засмеялась. «Наверное, надо мной!» – решил он и сделал шаг в сторону.
- Постойте!
Вспорхнув со скамейки, прекрасная незнакомка процокала каблучками и встала прямо перед ним.
- Вилма, - протянула она ладошку, сложенную лодочкой.
Она оказалась высокой, чуть выше его самого. Её полная грудь поднималась и опускалась, выдавая волнение, а глаза – яркие, голубые смотрели прямо и немного насмешливо.
- Руслан, - прохрипел он, и смущённо откашлялся.
- Вы, кажется, хотели со мной познакомиться? – она говорила с лёгким акцентом,- Я из Таллина. В гости приехала. К родственникам.
В родной город она так и не вернулась. Через месяц они поженились.
Получив назначение, он увёз её в небольшой приграничный гарнизон. Там родились их дети. Сын и спустя два года дочка. Вот так и началось его обычное, человеческое счастье в тесной служебной квартире. Карьера, правда, не задалась. Службой тяготился и уже знал, что на самом деле не солдат он… Художник.
Открылось это внезапно. Как-то в выходной, проснулся по привычке рано, и стукнуло в голову - нарисовать спящую жену. Вилма лежала, закинув полные руки вверх, на щеках трепетали тени, ресницы подрагивали, полные губы слегка приоткрылись, будто ожидая поцелуя. Волосы спелой пшеницей рассыпались по подушке. От женщины исходил такой счастливый, такой тёплый покой.
Поддавшись минутному порыву, он схватил со стола тетрадный листок, карандаш и взялся рисовать. За окном ссорились воробьи. Сладко посапывали спящие дети. Вилма дышала глубоко и ровно. А остриё карандаша тихонько царапало бумагу, в попытке остановить время. Руки действовали сами. По крайней мере, он ни разу не задумался о точности линий и черт.
- Неужели, это ты? – проснувшаяся Вилма с удивлением рассматривала его творчество.
- Вообще-то, это ты, - улыбнулся он.
- Ну, ты даёшь… Да, ты же художник! Тебе следует всерьёз заняться искусством! – воскликнула жена.
- А готова ли ты быть женой неизвестного художника?
Она промолчала. Он поцеловал жену. Оба знали ответ. Через пару лет им полагалась квартира. Своя, двухкомнатная! И досрочная пенсия, и льготы для детей при поступлении в ВУЗы. У художников, особенно неизвестных, всего этого нет. Оно и понятно – военные нужней.
«Вот выйду на пенсию!» - утешал он сам себя,- «тогда и займусь мечтой. Ведь мечта на то и мечта, чтобы маячить вдалеке»
Разве мог он предположить, что случится потом.
Кажется, всё началось с невинной философской дискуссии двух аналитиков.
«Запад и Восток - всё равно что вода и камень. Культуры кардинально противоположны! Нет и не может быть никакой единой Евразии! Есть только Европа и есть Азия! Какой путь предпочтёт человечество? Европейский? Или азиатский?»
Из философской плоскости спор постепенно перетекал в политическую и общественную сферы, а оттуда, конечно же, в медиа. Журналисты и блогеры с рвением снимали «сливки», разжигая аппетиты аудитории и рекламодателей. Спортсмены и артисты метались меж двух огней, норовя прибиться к тем, кто сильнее и популярнее. С каждым днём дебаты становились всё жарче. Поглощая всё больше умов и сердец, спор нарастал, как снежный ком, будто бы запущенный с Олимпа неким молодым и не в меру игривым Богом.
Восток упрекал Запад в оголтелом потреблении и отсутствии духовных норм пусть, даже самой примитивной догматики. Запад ужасался иррациональности Востока. Как можно подавлять личные свободы ради общественной стабильности? Дальше больше: страны перессорились совсем, как домохозяйки на кухне коммунальной квартиры. Почему одним достаются самые удобные конфорки и самые большие кастрюли? Тогда, как другие должны полдня топтаться в очереди? Где справедливость?
Справедливость требовала силы. Вскоре, как того и следовало ожидать, сформировались две коалиции. Страны Востока против стран Запада. Вслед за политиками, к делу подключились религиозные лидеры, а за ними и военные.
Наконец, наступил момент истины. Началась внеочередная мировая война, от которой ждали решения всех вопросов.
( Окончание в следующей публикации) - здесь!
Иллюстрация - картина знаменитого бельгийского художника Рене Магритта "Победа" Примечательно, что картина написана в сложный для Европы 1939 год.
Начало истории - тут!
Глава 5, Глава 6,Глава 7, Глава 8, Глава 9, Глава 10,
Спасибо за внимание, уважаемый читатель!