Вижу в статистике канала запросы: «Сколько в России скрипок Страдивари? Кому они принадлежат? Где находятся?» Да как это где? Вот же, в Москве, на улице Фадеева, в Национальном музее музыки! И принадлежат они — нам, потому что всенародные. Сходил для вас, проверил, на месте ли Антонио.
Тишина, красота и тысячи человеческих историй — вот что такое зал Государственной коллекции уникальных инструментов. Пожалуй, это был мой лучший музейный поход в этом сезоне. Успокоился и вдохновился.
О каких историях говорю? Да о каких угодно. Вот, например, для тонких натур — этическая дилемма высокого уровня. Госколлекция суть продукт большевистской революции. В 1919-м, по распоряжению наркома просвещения Анатолия Луначарского были обобществлены все ценные скрипки, виолончели, контрабасы и альты, принадлежавшие частным лицам.
Спецкомиссия тщательно их собрала (отобрала?) и сохранила.
Формально — грабеж и попрание частной собственности. По факту — а иначе нежные скрипки погибли бы в пожаре Гражданской. И скажите, что лучше: несправедливо, но нам, или справедливо — но никому? Не знаю, мне сложно ответить.
Или вот — детективная история в лучших традициях, с участием таинственных знаменитостей. Последним частным владельцем этого «страдивариуса» 1736 года был князь Феликс Юсупов, граф Сумароков-Эльстон. Тот самый тонкий красавец, который в ночь на 17 декабря 1916 года в подвале своего дворца на Мойке застрелил Григория Распутина.
В 1917-м Феликс через Крым бежал в Европу, прихватив с собой фамильные драгоценности и две картины Рембрандта. Предполагали, что уехала и скрипка — но в 1919-м ее нашли (при не очень ясных обстоятельствах) в том самом подвале того самого дворца на Мойке. Вот она, другой ракурс.
А еще — эту скрипку Антонио Страдивари сделал всего за год до смерти. Гению было уже 92 года! Качество то же, но силы не те: в 1736-м мастер выпустил в свет только четыре инструмента. «Юсупов» — это редкость из редкостей.
Соседом по витрине для раритета — тоже «страдивариус», принадлежал купцу Константину Третьякову. Этот Третьяков — не родственник тому, что основал галерею. Но душевно — брат. В 1878 году он подарил Московской консерватории 30 высококлассных смычковых инструментов — «для употребления беднейшими учениками».
И эту скрипку из Кремоны 1720 года (на фото слева), в том числе, подарил — а такая сейчас на рынке стоит $15-20 млн. Да и тогда была из самых дорогих. Хорошая фамилия — Третьяков.
А на этом инструменте 1703-1706 годов, как говорят, играл сам император Александр I. Еще Благословенный коллекционировал флейты, но до нас они не дошли. Флейты берегут не так, как скрипки.
Ну а бонусом — виолончель от Страдивари, и такое бывает. Он даже гитары делал, правда, редко.
Специалисты ведут безнадежный спор, что придает инструментам этого итальянского мастера «тот самый» голос, мощный и проникновенный. Характерная древесина? Особый лак?
В 2015-м специалисты Массачусетского технологического института вроде бы доказали, что все дело — в F-образных вырезах на корпусе, их особой форме и размерах. Пока придерживаемся этой версии, ждем новую, которая все опровергнет.
Да вы сами можете послушать и составить свое мнение. Всего в Госколлекции — 10 скрипок Антонио Страдивари, плюс виолончель и альт. В витринах я увидел пять инструментов, остальные, видимо, «на гастролях». Уникальные госинструменты отдают в аренду музыкантам. Тот же «Юсупов» побывал в руках и Ойстраха, и Спивакова.
Это справедливо и технологично — чтобы жить, скрипка должна петь. Наверняка при распределении случаются ссоры и цеховые обиды, но в целом ситуация смотрится удивительно гармонично. «Свои драгоценные скрипки народ доверял лучшим музыкантам», — звучит, как быт и будни Солнечного города, буквально.
Вот и хорошо.