Настроение моё от слов дядьки Фёдора поднялось на небывалую высоту, да что там – я просто летала на крыльях счастья!
Теперь-то я понимала слова Никиты про Марьяну, что всё будет хорошо, но почему он мне прямо не сказал, что уже всё решено, и мне нечего бояться. Зачем мучил и расстраивал меня – я не понимала. Ладно, об этом мы потом с ним поговорим...
За эти дни я очень сильно соскучилась по Мишутке. Как только в нашем доме появились Иван и Павел, он обосновался у них на руках, и они его таскали с собой везде и всюду. Он с ними ел, пас коней, ходил хвостиком по двору. Мне отдавали ребёнка только помыть и переодеть.
Я никогда не видела, чтобы молодые парни вот так возились с маленькими детьми. Да они и сами, как братья близнецы, не расставались, а потом оказалось – они вообще не братья. Павла взяла мать Ивана, как кормилица, так как его родители умерли, угорели от печки, а он остался чудом жив, и никого из родственников у него не было. В семье Ивана он и вырос, и до сих пор названные братья были не разлей вода. Младших детей в семье не осталось, из всех только им удалось выжить. Вот Мишутка и оказался на месте тех братьев, что не выжили.
Макар тоже был кузнецом, таким же хмурым и не улыбчивым, как Никита – это, наверное, семейная черта. Если кузнец – бука и неразговорчивый.
Утром – в тот день, когда должно было состоятся сватовство – мы с девочками встали очень рано. Да и в другие дни вставать ни свет, ни заря мы уже привыкли – на такую толпу мужиков приходилось очень много готовить.
Никита ещё не ушёл в свою кузню, они сидели за столом с Фёдором и что-то обсуждали.
Я пошла в купальню обмыться, а когда вышла, то прямо передо мной, облокотившись на косяк двери, стоял Владимир.
– Доброе утро! Я могу пройти? – спросила нейтрально, но в душе насторожилась.
– Конечно, – он отошёл, пропуская меня, и сказал. – Лада, я не хотел тебя обидеть. Ты мне просто очень нравишься.
Я обернулась, посмотрела на него и сказала строго:
– Вы опять за своё? Так знайте: я люблю Никиту, у нас с ним скоро будет ребёнок, а вам, Владимир... Нужно думать про вашу невесту, а не чужим жёнам симпатии высказывать!
Он схватил меня за локоть и прошипел в лицо:
– Я ни за кем не бегаю! Ты не подходишь Никите – это же видно! Ты не для вот этого всего создана! – показал он рукой вокруг.
– А для кого я создана? Для тебя? – я уже разозлилась, перешла на «ты» и резко выдернула руку.
Он посмотрел на меня, нахмурился, потом опустил глаза и медленно сказал:
– Если вдруг... Я понимаю, что мне не на что надеяться... Но если вдруг так произойдёт, что вы разойдётесь с Никитой – я буду тебя ждать. Я всю жизнь буду тебя ждать, ты меня слышишь?
– Я тебя услышала, а теперь и ты меня услышь – повторяю в последний раз: я люблю Никиту и никого больше! А сейчас тебе нужно готовиться к сватовству. Ты ещё не видел свою невесту, а она – очень красивая, может быть, тебе повезёт полюбить её.
Я развернулась к дому и подошла к крыльцу, в этот момент навстречу вышел Никита:
– Он что, опять к тебе пристаёт? – спросил со злобой в голосе.
– Нет, он просто спросил – красивая ли у него невеста, – ответила я нейтрально.
Никита нахмурился, видно было, что не поверил мне, но ничего не сказал, пропустил меня в дом и пошёл на улицу, обдав Владимира ледяным взглядом.
В прошлом мире – так получилось – до замужества за мной не бегали парни, может, у меня внешность была обычная, может, ещё что-то, а потом, когда вышла замуж, мне никто не намекал на адюльтер, и поэтому сейчас я себя чувствовала неловко, и мне было неприятны приставания Владимира. Я не хотела привлекать внимание брата Никиты, тем более – меньше всего хотела, чтобы они из-за меня сорились. Поэтому я стала избегать Владимира, старалась обходить его как можно дальше. Но чувствовала, как он провожает меня взглядом, и от этого по спине бежал неприятный холодок.
После завтрака все мужчины стали наряжаться, чтобы идти к сватам.
Мы с девчонками тоже надели свои наряды, и хотя в доме старосты мы присутствовать не будем, но на улице весь посёлок соберётся – все девушки и женщины будут одеты в лучшие свои наряды. А мы чем хуже остальных?
Лизка повязала коням ленты, на телегу закрепили «солнце» тоже с лентами.
Парни все сели на лошадей, так как им к невесте нужно было подъехать именно верхом. У всех – кроме жениха – на руках были повязаны цветные платки-косынки.
Владимир сидел на коне хмурый и смотрел на меня, и я тут же зашла в дом под каким-то надуманным предлогом – не нравилось мне его поведение, очень не нравилось...
Мишутку нарядили и тоже повязали на руку ленту. Он сидел на коне впереди Ивана, и я хотела его забрать, чтобы не мешал, но названные братья его мне не отдали. Так и поехали вместе с ним к сватам.
Когда процессия двинулась к дому старосты, я вышла из дома и вместе с девочками пошла вслед за телегой, на которой находились подарки.
У дома старосты собралось уже очень много народу, и люди всё подходили и подходили.
Процессия от нас остановилась перед домом, все мужчины слезли с коней и выстроились перед крыльцом. Парни достали из телеги какой-то маленький сундучок и поставили прямо перед женихом.
На крыльцо вышел староста и ещё пятеро мужчин с ним. Впереди стояли жёны старосты, очень нарядные, одна из них держала каравай хлеба, а другая – так же на полотенце – держала глубокую миску с мёдом. Все крыльцо старосты было украшено ветками от ёлки, их ветки были перетянуты цветными лентами.
Вперёд вышел отец Владимира, поклонился и сказал:
– Мы – купцы, проезжали мимо! Нам сказали, что здесь есть хороший товар! За хороший товар мы дорого заплатим!
– Добро пожаловать, купцы! У нас достойный товар, поэтому надеемся, что оплата будет достойная! – ответил староста.
Владимир, подойдя к женщинам, отломил кусочек хлеба, макнул его в мёд и съел. Потом он поднял сундук себе на плечо и прошёл в дом.
Все мужчины, что приехали от нас, сделали с хлебом и мёдом то же самое, и пошли следом за ним.
Жители не расходились, всё ждали продолжения и переговаривались: удастся ли родственникам старосты вынести жениха на руках.
Но прошло уже больше получаса, и ничего не происходило.
Толпа стала волноваться, в ней возникали какие-то движения и разговоры...
Когда я уже стала волноваться, что пошло что-то не так, как на крыльцо друзья жениха вывели связанного Владимира и невесту, накрытую покрывалом. Владимир был хорошо обвязан лентой, как мне и говорили раньше – её сложно было разорвать.
Толпа радостно закричала, это означало, что за связанного жениха невеста свой подарок получит, а вот за вынос его родственниками из дома –уже нет.
Я и не сомневалась, что вынести не смогут – парни в свите жениха были крепкие, как на подбор, вряд ли бы они позволили затюкать жениха родственникам невесты.
На крыльце староста – отец невесты – вручил ей свой нож, и Марьяна разрезала ленты.
В этот момент Иван принёс Владимиру что-то завёрнутое в полотенце, а когда Владимир развернул его и, взяв оттуда богатое ожерелье, надел на шею невесты – вся толпа в едином порыве ахнула от восхищения.
– Крепкой семьи вам! – стали кричать люди из толпы. – Побольше детей в вашей семье! Жарких ночей!
При этом Павел и Иван разносили вдоль толпы корзины с яблоками и грушами. Все угощались, и пока не закончились фрукты в корзинах, народ не расходился, и каждый что-нибудь желал стоящим на крыльце жениху и невесте.
Павел дошёл с корзинкой и до нас с девочками, он улыбался нам, и мы взяли по яблоку из корзины. Сонька с Лизой подошли поближе и что-то прокричали жениху и невесте. Я не пошла, не хотела лишний раз показываться на глаза Владимиру, видела, что не сильно он рад этой свадьбе.
Потом жених и невеста вошли в дом. Братья что-то носили из телеги и ставили на крыльцо.
Мы не стали оставаться дальше. Да и все жители начали расходиться, кроме молодых девушек, которые глаз не спускали с Ивана и Павла, которые, проходя мимо них, что-то им говорили, и они все дружно смеялись.
– Если так дальше пойдёт, то к нам ещё одни сваты приедут, – сказала я Соньке, когда мы с ней пошли домой.
Она улыбнулась и кивнула утвердительно мне головой. Лизка осталась с девушками стоять у дома старосты.
Наконец-то мы могли спокойно вздохнуть и не готовить на всю эту толпу мужчин. Я и не думала, что так устану от готовки еды каждый день. Сватовство обычно затягивались до вечера, потому что родители и родственники обсуждали дальнейшую жизнь молодых и обговаривают приданное. Так же не быстр идёт и показ приданого невесты. Всё это сопровождается застольем.
На следующий день будет сама свадьба, тогда и мы пойдём в гости. Соседям тоже будут выносить угощения, которые наготовили родственники невесты. От нас к столу еду отвезли сегодня, и нам – на радость мне и Соньке – ничего готовить не нужно. Поэтому мы, довольные тишиной, занимались делами по дому и отдыхали от той суеты, которая в последнее время на нас свалилась.
Вечером все вернулись к нам домой. Владимира привезли на телеге, там и оставили ночевать.
Предыдущая глава.
Продолжение.