В дом вошёл крупный мужчина с усами и бородой. Он был хорошо и богато одет, и по внешнему виду было понятно, что дела у этого мужчины идут очень хорошо.
Вместе с ним вошёл худощавый и высокий пожилой мужчина с такими большими руками, что они выглядели как лопаты – таких рук я ещё ни разу не видела. Он сложил свои руки-громадины на груди – я глаз не могла от его рук отвести – подмигнул мне и, увидев мой интерес, спросил у меня:
– Что, понравился?
Я смутилась, а за моей спиной раздался смех всех присутствующих.
И хорошо одетый мужчина, и мужик с руками-лопатами – все обнялись с Никитой, а он рассадил всех за стол.
Мы с Сонькой быстро добавили миски и ложки, так же мы добавили и еды. Если так с гостями и дальше пойдёт, то нам нужно будет занимать посуду о соседей.
Мужчины не спеша ели и чинно разговаривали друг с другом.
– И где же моя невестка? – услышала я из кухни голос того усатого-бородатого мужчины, который только что приехал.
Я вышла из кухни и остановилась в дверях.
А этот крупный мужчина, сидя рядом с Никитой за столом, смотрел на меня прищурившись и улыбался
– Очень хотел на тебя посмотреть, дочка, – обратился он ко мне. – Много я про тебя наслышан! Особенно – про твою смелость, ведь ты – первая, кто смогла моего сына Владимира побить.
Все громко засмеялись, а я пыталась понять: кто такой Владимир, и когда же я успела его побить.
– Что ж, поделом ему! Не будет лезть к чужим жёнам! Вот такая, Никита, нужна жена и твоему брату. Что бы не он её держал в кулаке, а она его – тогда и порядок в доме будет, – все опять засмеялись, а отец моего Никиты продолжил, обращаясь ко мне. – А ты, моя дорогуша, что стоишь? Иди во двор, там Владимир подарок тебе привёз! Намучился с ним он по дороге. Сказал, что у твоего подарка такой же характер, как и у тебя, так что вы договоритесь.
Я недоумённо и вопросительно посмотрела на Никиту, но он махнул утвердительно рукой, и мы с Сонькой пошли смотреть мой подарок. Когда вышли во двор, то увидели, что у нас возле конюшни стояло два обоза, полностью чем-то загруженных. Два незнакомых мне парня как раз раскручивали верёвки на одной из телег, а им помогал третий, стоявший ко мне спиной.
И тут этот третий обернулся, и я узнала того парня, которого я встретила на рынке ночью, и которому заехала коленом в одно болючее мужское место. Он мне улыбнулся и махнул рукой, чтобы я шла за ним в сарай.
Когда мы с Сонькой вслед за ним зашли туда, то увидели козу и козлёнка, который стоял, видимо, возле своей матери. Козлёнок уже крупный был – чуть меньше, чем сама коза.
– Это – тебе! – сказал – как я поняла Владимир – глядя на меня. – Я не успел извиниться за то, что напугал тогда тебя ночью. Поэтому привёз тебе подарок, как прощение от меня за неприятности, – объяснил он и спросил. – Принимаешь подарок?
Вот же ж! Даже слов нет!
Кто ж в здравом уме откажется от козы, да ещё если она досталась бесплатно?
– Спасибо большое! Я тоже хочу извиниться, надеюсь, что я не нанесла вам увечий? – стала я притворно разводить политесы, хотя на самом деле мне хотелось рассмеяться в голос – надо же: «Не нанесла ли некрупная баба здоровенному мужику увечий? Ха-ха...».
Он, как будто поняв мой настрой, сам громко засмеялся, взял меня за плечи и сказал:
– Да, повезло Никите! С тобой ему не будет скучно! Нет, увечий ты мне – хвала всем небесам и светлым духам – не нанесла. Только... Вот завидно мне...Не думал я, что Никите вот так повезёт – это мне всегда доставались лучшие девушки. Такое у меня – в первый раз. Я б тебя украл, если бы ты не была женой брата.
Я высвободилась из его рук, развернулась к выходу и предложила:
Идёмте к столу! – и тут же обернулась к подруге. – Соня, коза теперь наша, так что её нужно пристроить куда-нибудь в сарай. А еще... – протянула я и пошутила с намёком. – И держись-ка ты, Сонька, подальше и от этого дарителя, а то с такими братьями Никиты ты точно замуж не выйдешь за Ярослава.
Владимир на мои слова громко засмеялся и галантно пропустил меня в дом, но мне было как-то не по себе от того, что он идёт сзади, видимо, рассматривая мои формы.
Вслед за нами в дом зашёл ещё один молодой парень – как выяснилось, сын Осипа, того мужчины с большими руками, звали его Олег, и он был женат.
– А вот и мой второй сын пришёл! – сказал Фёдор, все встали из-за стола и начали приветствовать друг друга.
Владимир сел вместе со всеми за стол – я поставила перед ним миску и положила ложку – и за всё время обеда не спускал с меня глаз.
Я даже спиной ощущала, и как на меня смотрит Владимир, и тяжёлый взгляд Никиты...
Чтобы не попасть в молотки между братьями, я быстро скрылась на кухне – не нужны мне такие «семейные» разборки. Но прежде, чем уйти, услышала:
– Ешь и на чужих жён не заглядывайся! Ты же знаешь, что у Никиты рука тяжёлая. Не раз тебе попадало от него! – это смеялся и говорил Фёдор, видимо, обращаясь к Владимиру.
– Никита, если ты вдруг найдёшь себе другую жену – эту могу я забрать! – услышала я теперь уже голос Владимира и даже задохнулась от возмущения – как малые дети делят игрушки, не задумываясь, что я – человек!
– Слюни подбери, я жён не раздаю. Особенно – тебе! – буркнул в ответ Никита негромко, но я услышала.
Все опять рассмеялись, и дальше разговор за столом перешёл на чисто мужские дела: обсуждался урожай, железки и механизмы, постройки, какие-то поставки зерна, родственники...
Как я поняла из разговора, отец Владимира – Фёдор – был на самом деле Никите не отцом, а родным дядькой, и получается, что называя Владимира братом, мой муж имел в виду двоюродного брата. Но так как Никита сызмальства рос и воспитывался в семье Фёдора – своего прёмного отца – то и Владимира он привык называть везде просто братом.
Фёдор занимался торговлей. Возил товар и пушнину по реке в другие города.
Вот бы мне бы с ним поговорить: он точно сможет подсказать – за сколько я продам свои шкурки, и кому можно их продать.
Закончив обедать, все наши гости разошлись по дому и двору, где каждый нашёл себе дело.
Мы же с Сонькой убрали со стола и стали мыть посуду.
Когда закончилась вода, я пошла с ведром во двор к подъёмнику набрать воды. Поднимая ведро, я вдруг ощутила, как чья-то рука помогает поднять мне ведро. Я оглянулась и увидела Владимира, который стоял за моей спиной и улыбался.
– Я помогу? – спросил он как-то игриво, что мне сразу не понравилось.
– Нет, спасибо. Я сама как-то справляюсь, без посторонней помощи.
– А мне не трудно...
– Вы, наверное, любите неприятности? – спросила я раздражённо.
– Почему? – он поднял брови и построжал лицом.
– Ну вы же знаете правил, что к чужой жене ни помогать, ни приставать, нельзя.
Он рассмеялся, но уже немного натужно.
– Правила! Ах, да! Интересно... Это Никита тебя так научил, или сама придумала? Это, наверное, после встречи со мной, там, на рынке? А ещё, видимо, мой братец рассказал, что девушки прохода мне не дают и ищут способ со мной познакомиться... А я – ветреный, он всегда так обо мне говорил. Да, я угадал?
– Вы играете с огнём. Вам никто повода не давал так думать ни о Никите, ни обо мне! – резко отповедала я.
Тут Владимир поставил ведро с водой, подошел вплотную и взял меня за плечи.
В этот момент перед моим мысленным взором пронеслась картинка: «Никита хватает своего братца за грудки, прижимает к стене дома и со всей силы бьёт кулаком в наглую рожу!».
Но...
Это был просто мой домысел, а наяву мой муж просто стоял невдалеке, смотрел флегматично на возмутительную – с точки зрения нравов этого мира – картину, молчал и ничего не делал своему зарвавшемуся брату.
И тут я поняла, что Владимир всё это делал нарочно, просто чтобы позлить брата. Для него это было игрой.
А вот Никита – как бы принимая правила этой игры – всё-таки не лез всерьёз в ссору с братом, хоть и помрачнел лицом, сжимая-разжимая свои немаленькие кулаки.
«Ну и чёрт с ними обоими!», – со злостью подумала я. – «Тоже мне, развели тут какие-то внутрисемейные интриги...».
– Владимир, зачем ты задираешь Никиту? Тебе что, больше делать нечего? Или ты детство вспомнил, когда брат тебе прощал все твои дурацкие выкрутасы? Так вы – уже не дети, будешь приставать к жене Никиты – он тебе морду разобьёт и кости переломает, не посмотрит на родство, – заговорил Фёдор, незаметно для меня вышедший на улицу и видевший всю эту малоприятную сценку. – Ты же знаешь, что Никита спуску тебе не даст, отгребёшь у него... Никита, а ты не психуй, что, не видишь – этот оболтус просто завидует тебе. Жена у тебя – красавица и умница. Ты же знаешь, что такое сочетание в девушках редко бывает. Будет очень хорошо, если и он такую себе найдет. Хотя... Найдёт, как же... Не в коня корм...
Я слегка оторопела от такой отповеди отца Владимира, а он подошёл к нему и добавил-приказал:
– Проси, дуралей, у невестки прощения, а то тебе, когда досталось по мужским причиндалам от моей невестки – пришлось козу подарить, а когда достанется по морде от Никиты – и коровой не отделаешься!
Тут все гости – кто собрался к этому времени во дворе – просто попадали от смеха.
– Прости, Лада! Я – честное слово! – больше к тебе не подойду! – сказал он вроде как серьёзно, но губы его дёргались от еле сдерживаемого смеха, мне было видно, что отповедь отца его ничуть не задела – он и в дальнейшем, видимо, не думал менять своё поведение.
А мне, честно говоря, было вовсе не до смеха...
«Чёрного кобеля не отмоешь до бела...», – вспомнила я пословицу из моего мира и подумала дальше. – «Ох, чует моё сердце, что не бросит ко мне приставать этот самоуверенный самец... Ох, хватим мы с Никитой ещё горюшка через этого непутёвого братца...».
Я подняла ведро и вместе с Никитой пошла в дом, а вслед за нами зашёл и Фёдор.
– Никита, – обратился он к мужу. – Да не обращай ты внимание на Владимира, ему всегда тяжело давалось, если ты – в чём-то лучше его. Вспомни: он же и пряники твои в детстве воровал только потому, что ему они казались слаще своих... Не бери в голову...
– Хорошо, я понял... – Никита, как всегда, не отличаясь многословием, выпил воды и вышел из дома со словами. – Пойду в кузню, дело там одно осталось...
Фёдор же сел на лавку, посмотрел на меня и стал рассказывать:
– Лада, тут такое дело... Никита – он мне как родной сын, после смерти его родителей – ему и двух лет ещё не было – я забрал Никиту в свою семью, они с Владимиром росли вместе. Никита рос спокойным и бесхитростным мальчишкой, а вот Владимир... У него в характере – кроме шила, что досталось, наверное, от чертей – была ещё и зависть. Он завидовал Никите во всём: и пирожок тому достался вкуснее, и игрушек у брата больше, и хвалят Никиту чаще, и учится тот не в пример Владимиру... Да и всё у Никиты лучше, чем у него... А теперь... Даже жена Никите досталась и умница, и красавица. Вот и злится младший братец, завидует, понимая, что такую жену ему во век не сыскать, поэтому и пристаёт к тебе, чтобы насолить Никите. Мой приёмный сын вырос человеком уравновешенным и рассудительным, поэтому у меня надежда только на него – не даст Никита воплотиться зависти Владимира в большую беду для всей нашей семьи, к которой теперь принадлежишь и ты, Лада. А ещё... Если всё-таки Владимир не оставит свои штучки по отношению к тебе – обрывай его сразу, не давай и малейшего повода ему для проявления своей зависти. Чуть что – гони его в шею, не стесняясь при этом ни грубого слова, ни пинка ногой – за тобой, я знаю, такое не заржавеет!
К концу речи Фёдор – и это было видно – разволновался и даже стал повышать голос.
– Я всё поняла, не волнуйтесь вы так, – успокоила я приёмного отца своего мужа, получается – вроде как свёкра.
– На смотрины внука пригласишь нас? – после небольшого раздумья, совсем другим тоном спросил Фёдор.
– Приглашу, только у нас внучка будет, а не внук, – ответила я.
– Да, пропадут все парни в посёлке, если у вас родится такая же красивая девочка, как ты.
– Спасибо вам большое! – поблагодарила я и, выдержав паузу, перевела разговор в деловое русло. – Скажите, а я могу к вам обратиться с просьбой?
И когда свёкор кивнул утвердительно, я ему рассказала и про соль, и про шкурки...
Брови у Фёдора от удивления полезли вверх – ну не занимаются женщины этого мира такими серьёзными и вроде как мужскими делами! – и он перестал улыбаться, тут же превратившись в делового человека.
Я всё подробно ему рассказала, потом – принесла шкурки.
Он их посмотрел, потрогал, посмотрел и длину шерсти, и качество обработки.
– Что ж тебе сказать, девочка! Не за того ты брата замуж пошла, – подвел итог Фёдор.
– Вы что, смеётесь надо мной? –возмутилась я.
– Нет, я напротив – очень серьёзен. Дело в том, что Никита не будет заниматься торговлей, он изначально выбрал стезю кузнеца – как и его отец – в купцы подался Владимир.
– Да при чём тут Владимир? Я же всё это именно вам рассказала, и потому что я плохо знаю местный рынок, а вы – я это знаю – купец со стажем, и знаете его отлично.
– Не обижайся, дочка. Я конечно помогу тебе. Только вот торговать... Этим занимаются мужчины, и против многовековых традиций никто не пойдёт – у тебя здесь товар покупать никто не будет. Но мы что-нибудь обязательно придумаем... И ещё... Я тебе помогу не только потому, что ты моя невестка, а потому что вижу в тебе родственную душу, мне нравится и твой подход к делу, и интересны твои мысли. Я давно занимаюсь торговлей, но вот чтобы женщин... Ты бы понравилась моей жене, но её уже давно нет на этом свете.
Она была... Только её и слушался мой младший сын, а теперь распоясался. Надеюсь, что жена поставит ему мозги на место.
– Вы собираетесь его женить? – спросила я.
– А что мы по-твоему здесь делаем? Завтра в сваты идём к вашему старосте.
– Это что, к Марьяне? – сказать, что я удивилась – это ничего не сказать!
Фёдор улыбнулся и пояснил:
– А ты боялась, что Никита возьмёт её к себе второй женой? – я закусила губу и кивнула утвердительно головой. – Глупенькая, как только ты её выбросила из кузни – Никита договорился со старостой, что найдёт ей мужа, потому что понимал: вместе вы не уживётесь. И Никита передал мне с оказией, что для Владимира в вашем поселении есть хорошая партия. Я доверяю мнению своего старшего сына, поэтому решил, что пора моего младшего оболтуса женить – тем более что он не против жены – да и хозяйка в мой дом нужна. Мне жениться ещё раз уже поздновато, да и не хочу как-то – очень был привязан к своей жене, вот с Владимиром... Буду надеяться, что Марьяна будет ему хорошей женой, такой же, как ты.
– Да что вы! Она будет гораздо лучше! – от моего голоса за версту несло мёдом и патокой.
Фёдор громко рассмеялся на мои слова и сказал:
– Ладно, про женитьбу мы с тобой поговорили, а теперь давай продолжим разговор о делах... Значит так: сегодня же проверю свободные места в телегах, и если там они окажутся – я твои шкурки сейчас заберу, а денежку от продажи передам тебе с оказией. А дальнейшие дела... Это вопрос уже будем решать вместе с Никитой, с его разрешения, тут не обижайся – я между мужем и женой становиться не буду. Он мне – я уже говорил – как сын, я его вырастил. Никита очень хорошо учился и достиг бы много, но в память об отце решил стать кузнецом. Я его обучил этому ремеслу у самых лучших мастеров... Не смотри, что он в деревне живёт, а не в городе – его знания и умения тянут на столичный город! Только вот не любит он городов почему-то... Если ты хочешь большего, то должна понимать, что он отсюда не уедет. Это его дом и его посёлок, он останется здесь жить. Хочется верить, что ты понимаешь, о чём я говорю.
Тут он встал с лавки, и я поняла, что на этом наш разговор закончился...
На следующий день Владимир ко мне не подходил совсем – раскладывал вещи из тележек и продукты, приготовленные к сватовству Фёдором. А тот оказался хорошим хозяином и привёз всё необходимое для такой важной процедуры.
Мы с Сонькой вещи распределяли по местам хранения, а продукты снесли в погреб – чтобы ничего не пропало.
Предыдущая глава.
Продолжение.