Надо сказать, что обморок сослужил Любе хорошую службу; по селу вмиг разлетелось, что она от горя в обморок грохнулась, да в больницу загремела. Видимо сильно переживала смерть свекрови…
Вот и хорошо, пусть так думают…
Хоть и пролежала всего с неделю на больничной койке, а войти в привычный ритм жизни оказалось на удивление сложно. Все валилось из рук. Стала забывчивой и рассеянной и плаксивой…
«Да что же это такое? – присаживаясь на диван, Люба чуть ли не выла от бессилия. – Тридцать пять и здравствуй старость? Ну, не может быть, чтобы так резко и стремительно…»
Видя состояние жены, Петя все спрашивал, а пьет ли она таблетки и витамины, что прописал врач.
На что та лишь головой кивала…
Слово молвить лень было…
Стыдно признаться, но ссылаясь на плохой сон, Люба перешла жить в небольшую комнатку для гостей. С грехом пополам все дела переделает и нырк в комнату. Все, не трогать ее.
Петя только вздыхал, да грустнел. Да и дочки не могли понять, в чем дело. Кто им маму подменил?
Как-то Люба нечаянно подслушала, как муж объяснял дочкам, что болеет мама, надо помогать ей, а не по улице скакать. Девочки, умницы такие, им два раза говорить не надо.
А Люба совсем завяла как сирень сорванная. Жизнь не в радость стала…
Вот если подумать, а чего бы ей не радоваться? Муж любит, дочки послушные. Свекровь не изводит. Соседки шептаться перестали…
Все как хотела, а на тебе…
И вспомнила Люба слова свекра. Пусть это было бредом, или как там доктор назвал, не важно.
А вот, чем черт не шутит, сходит она на ту полянку! Решено!
Одуванчики на полянке уже давно отцвели, да и черемуха скинула наряд невесты. Присев под дерево, Люба и облака в небе успела пересчитать и понаблюдать за снующими муравьями, а свекор все не приходил.
- Дура я все-таки, - печально вздохнула она. – Примерещилось в обмороке черт знает что, а я и поверила.
Конечно, ее ожидание и бесполезно и напрасно, но возвращаться домой не хотелось. Разморившись на солнце, Люба и не заметила, как задремала.
Задремала да заново очутилась в том дне похорон свекрови. И как тогда, идет по двору, а сама с гроба, оббитого розовым бархатом, взгляда не спускает. Но теперь она знает, точно знает, что увидит открытые глаза свекрови. Будет смотреть та на нее, да рукой приманивать.
И жутко до щекотки в животе…
И бежать бы прочь, да ноги сами к гробу несут. Подошла, а гроб-то пустой!
- Я же говорила, что живая она! – развернувшись к соседям, выкрикнула Люба.
Но и двор пуст…
Никого…
Да куда же все делись?
продолжение следует
начало здесь