Жизнь такое убожество, если подумать. Но почему? Не могу придумать не одной здравой мысли как бы я мог рискнуть, да не абы в чем, а в непременно достойном. Хуже того, нет во мне какой-то уверенной хотя бы страсти, не говоря уже о миссии и глубоком желании самореализоваться. Всё за что не берусь, всё скучное, всё рано или поздно (обычно рано) превращается в рутину. Потерял я вкус жизни. Хотя как потерял? Крошечные миги успеха, которые хоть как-то подслащивали жизнь, случались со мной так редко, что кажется и не было их вовсе.
Вернусь к рискам. До чего же хочется рискнуть. Нет, не в казино и не с проституткой (блондинкой) с большой дороги. Хочется дело большое вокруг себя организовать. Но вот незадача – какое? Всё брыхня, всё мелочно, а что хоть немного выбивается из повседневного мышления моего бедного ума, то всё мне недоступно. Как можно рисковать миллионами, если в карманах гроши? Класть на зелёное сукно по частичке от своего тела? Говорят, что самое ценное у человека – этот время. Сколько же этого времени ушло в трубу. И я уж точно не достаточно сильно об этом страдаю, раз не меняю своего поведения к лучшему.
Уродские книги! Они развращают моё мышление. Читаю их и после уже не могу думать как прежде. И тем хуже книга, чем большими мазками она рисует. Не понимаю людей, которые читают, думают, что читают, говорят, что читают, но при этом остаются такими же мелочными скрягами. Но не это в книгах меня раздражает, и не копеечные люди являются камнем преткновения. Беда в том, что вселенского масштаба размышления будто открывают огромный канал между моей энергией и бесконечностью. И с напором, который я более нигде по величине мощи не встречал, высасываются из меня все силы в эту бездонную глубь.
Отвратительное же противоречие. Ум убогий, зато мысли роскошные. Вакуум, который из-за этого образуется, втягивает в себя всю деятельность. Однако остается же, конечно, то чистое, хотя едва ли ощутимое чувство счастья от созерцания тени истины. Но что мне до этого счастья, когда его так мало? Кажется есть решение. Не думай и живи как все. Но, скажите, в чём отрада в жизни блохи? Не отвечайте. Не знаю блошиного.
Каков же должен быть разрыв между масштабом личности и мечтами, чтобы его можно было преодолеть? Чем жертвовать? Масштабом или мечтами? Не знаю ответа. Но чувствую, что каждый раз запинаюсь о своё эго и падаю, когда пытаюсь строить мосты. Кажется, что верным решением будет избавиться от эго. Послать его к чёрту. Однако эго невозможно изгнать, его можно лишь запутать также как оно путает заблудший ум. Его нужно обмануть, накормить иллюзиями и молиться, чтобы оно не начало мстить тем же в больших масштабах. Иначе никак. Точнее есть как, но есть ли в человеке человек, если он изгнал из себя всю самонадеянность и иллюзию бесконечной правоты во всём?
Теоретический ум в отрыве от жизни плодит только химеры. Хуже того он еще и гордится этим. Я не вижу ни одной причины для радости, когда тобою нарисованная карта не подходит не к одной территории. Хотя есть в этом некая праздность, да и вообще куда не плюнь везде, в самом деле, будут карты каких-то фэнтезийных миров. И вот она еще проблема. Чем больше масштаб, тем выше шанс платонизации. Порочный круг – идиотский разум плодит большие идеи, который замыкаются на своем идиотстве. Как идиоту доказать, что он идиот? Как доказать себе, что ты не идиот, когда доказываешь себе, что ты не идиот?
Успех... Успех – такое же уродство, как и книги, но только без шуток. Нет ничего более неприсущего человеку, чем успех. Это такая адски ужасная химера, что даже стыдно о ней думать. Но стыдом тут не отделаешься. Уродство этой химеры на столько велико, что все кому не лень в нее влюбились по уши. А не лень, на удивление, оказалось всем. С каждым мгновением из под рук всяких умников выходит новая линейка. И все только, что и делают по жизни, так это сидят и меряют, и меряются. Короче мир у нас фалломерский. И я в нём тоже пытаюсь трясти своим достоинством.
Противно еще и от того, что противно. Бесноватые фанатики говорят, что нужно радоваться мелочам, да и вообще жить в потоке. Но в чем наслаждение лежать в сточной канаве? Радость в том, что тело омывает теплый, хоть и мутный поток воды? Радость в том, что можно повернуться к течению, открыть рот и словить едва ли надкусанный, но чертовски дешевый бургер? В этом радость? Короче, нет. Я человек большой воды, хоть и по уши лежу в канаве.