Сегодня у нас – простенькая карикатура про сороку-белобоку, которая «этому дала и этому дала».
Карикатура эта служит иллюстрацией цитаты: «Академические пайки в качестве «наиболее необходимых для Республики работников» получили: Арцыбашев, Щепкина-Куперник, танцовщица Тиан, сотрудник журнала «Автомобилист» и др.» (из газет).
А внизу – подпись: «Автомобилисту дала, - танцовщице дала, - а пролетарскому писателю не дала; - Ты мал, недорос, обращайся в Наркомпрос!».
В принципе, все понятно. Здесь даже смысл карикатуры растолковывать особенно не требуется – настолько типична ситуация.
Творческие люди – они особенные, поэтому обижаться и ругаться они не просто любят – это их неотъемлемая черта и образ жизни.
А особенно активно они обижаются и ругаются после революций, ну или когда происходит что-то глобальное. «Наша власть пришла к власти! – кричат они. – А продажные функционеры по-прежнему кормят не нас, а своих! Примите меры!».
Так было, так есть, и так будет в будущем. Недовольные не переведутся никогда, потому что академических пайков на всех никогда не хватает.
Значимы лишь нюансы времени.
Сорока на карикатуре подписана «Цекубу». Немного об этом забытом буквосочетании.
В не менее забытом фильме Михаила Ромма «Ленин в 1918 году» есть эпизод, когда к пролетарскому вождю Ленину приходит пролетарский писатель Горький и напоминает ему: «Интеллигенцию кормить надо, Владимир Ильич. А то помрут писатели. И ученые - помрут».
Действительно, именно Горький инициировал спасение ученых от голода. Голода в самом прямом смысле слова. В сентябре 1919 года Горький писал Ленину: «Я знаю, что Вы привыкли оперировать массами и личность для Вас — явление ничтожное,— для меня Мечников, Павлов, Федоров — гениальнейшие ученые мира, мозг его… В России мозга мало, у нас мало талантливых людей и слишком — слишком! — много жуликов, мерзавцев, авантюристов. <…> Ученый человек ныне для нас должен быть дороже, чем когда-либо, именно он, и только он, способен обогатить страну новой интеллектуальной энергией, он разовьет ее, он создаст необходимую нам армию техников во всех областях борьбы человеческого разума с мертвой материей…
<…>Понятно недоверчивое и даже подозрительное отношение к представителям гуманитарных наук, но отношение к людям положительного знания я считаю варварским, дурацким, крайне вредным делу революции… А искоренять полуголодных стариков-ученых, засовывая их в тюрьмы, ставя под кулаки обалдевших от сознания власти своей идиотов,— это не дело, а варварство».
В итоге в январе 1920 года и была создана Петроградская комиссия по улучшению быта ученых (ПетроКУБУ), во главе которой стоял Максим Горький. Главной задачей этого новосозданного органа было «Предоставить усиленное довольствие наиболее выдающимся специалистам». Первоначально Горькому разрешили облагодетельствовать 500 ученых, потом к ним добавили 50 литераторов.
А в ноябре 1921 года из ПетроКУБУ выросла всероссийская Центральная комиссия по улучшению быта ученых (ЦеКУБУ) при Совнаркоме. К тому моменту академические пайки получили уже 5400 человек: 2770 в Москве, 2000 в Петрограде и 630 в провинции.
В первый же месяц деятельности ЦеКУБУ количество пайков увеличилось более чем вдвое, до 12 тысяч, и продолжило расти. К моменту появления карикатуры, в ноябре 1922 года количество пайков выросло до 17 600, и это без Украины, для которой был создан самостоятельный фонд в 5000 академических пайков. Им распоряжался Всеукраинский комитет содействия ученым (ВУКСУ).
ЦЕКУБУ занималась не только распределением продовольствия, ей принадлежали Дом Ученых, библиотека, дом отдыха, санаторий и всяческие общежития и мастерские,за которые шла вечная война.
Но самым главным активом – по крайней мере, в голодном 1922 году – были продовольственные пайки.
Знаменитый кулинар Вильям Похлебкин в своей книге «Кухня века» сообщает точные нормы – сколько же чего получал в месяц счастливый обладатель вожделенного академического пайка:
35 фунтов муки (пшеничной и ржаной) — 14 кг 350 г
12 фунтов крупы (разных круп) — 5 кг
6 фунтов гороха — 2 кг 500 г
15 фунтов мяса — 6 кг 150 г
5 фунтов рыбы — 2 кг
4 фунта жиров — 1 кг 640 г
2,5 фунта сахара — 1 кг 25 г
0,5 фунта кофе — 205 г
2 фунта соли — 820 г
1 фунт мыла — 450 г
0,75 фунта табака
5 коробок спичек
Разумеется, среди 18 тысяч облагодетельствованных далеко не все были научными светилами или классиками русской литературы, поэтому негодованию "Крокодила" удивляться не приходится.
Сотрудник журнала «Автомобилист» вызвал неудовольствие потому, что автомобиль в начале двадцатых, вопреки лозунгу классиков – это действительно не роскошь.
Это запредельная роскошь.
В другой своей книге я уже рассказывал про докладную записку личного секретаря Ленина Горбунова, который жаловался на Сталина, уехавшего в Царицын на единственном автомобиле, имевшемся в секретариате. Даже «в ставке Ленина» автомобилей не было, что вы хотите?
Поэтому выдать паек сотруднику журнала «Автомобилист» - это примерно как пролетарски поддержать издание, пишущее про бриллианты и ювелирные дома.
Про «танцовщицу Тиан» я никакой информации не нашел, но вот ее профессия заставляет немного по-другому воспринимать отрывок из мемуаров астрофизика Всеволода Стратонова «По волнам жизни»:
«Это было в 1920 году, когда советская власть вдруг «повернулась лицом» к ученым, как она поворачивалась впоследствии к лошади, корове, кроликам и т. д. Академический паек был относительно очень хорош, и его также стали давать деятелям искусства, писателям, а часто, по протекции Луначарского,— и лицам, никакого отношения ни к науке, ни к искусству не имеющим».
Судьба оставшихся двоих «отрицательных примеров» работы ЦеКУБУ очень показательна, так как они олицетворяют собой два пути дореволюционного творческого интеллигента.
Скажу про них пару слов – лишним не будет, тем более, что обоих уже практически не помнят.
И Арцыбашев, и Щепкина-Куперник были писателями. Известными писателями. Даже очень известными до революции. Но это, пожалуй, единственное, что их объединяет.
Михаил Петрович Арцыбашев в начале двадцатого века был одним из главных властителей дум, вот только популярность его была несколько скандальной. Его роман «Санин» изобилует откровенными сценами, что спровоцировало несколько судебных процессов по обвинению в непристойности, и за Арцыбашевым прочно закрепилась репутация «порнографа».
Сейчас, конечно, скажут - ну порнограф и порнограф, как будто что-то плохое. Написание под псевдонимом Мэтью Булл эротических романов по фильмам «Дикая орхидея» и «Девять с половиной недель» не помешало Дмитрию Львовичу Быкову стать первым лауреатом премии «Большая книга», а потом получить ее еще дважды.
Но по меркам того времени академический паек от большевиков Арцыбашеву был действительно перебором. Тем более, что тот вскоре подтвердил свое «буржуазное нутро», эмигрировав через год после получения пайка в Польшу.
За кордоном, разумеется, молчать не стал и все высказал: «Что такое эмигранты?… Это люди, которые не могли примириться с большевицкой тиранией и тяжкую свободу изгнания предпочли существованию под бичами кремлёвских палачей. Честь им и хвала!..».
Всего за границей Арцыбашев опубликовал около сотни статей с разоблачением большевизма и снискал славу первого публициста русской эмиграции.
Если репутацию Арцыбашева сгубили тексты, то настороженное отношение к получению пайка писательницей и переводчицей Татьяной Львовной Щепкиной-Куперник было обусловлено не столько ее творчеством, сколько личной жизнью.
Татьяна Львовна была правнучкой великого актера Михаила Щепкина, близкой приятельницей Антона Чехова и, как не преминул заметить ее единственный современный биограф Дональд Рейфилд, «самой известной петербургской лесбиянкой».
О ее бурных романах с актрисами Лидией Яворской и Марией Крестовской, переводчицей Маргаритой Зелениной (дочерью Марии Ермоловой) и даже большевичкой Александрой Коллонтай в столице ходили самые дикие слухи. Причем, как утверждает Рейфилд, «ее колоссальная плодовитость как переводчика — результат не только естественной бойкости ее пера, она диктовалась финансовой необходимостью оплачивать прихоти расточительных актрис, не говоря уже о множестве нуждающихся прихлебательниц».
Однако, в отличие от Арцыбашева, Щепкина-Куперник ни на йоту не подставила выделивших ей паек большевистских функционеров. Напротив – вполне себе прижилась при новом режиме, активно переводила на русский язык пьесы Ростана, Лопе де Веги, Шекспира и других классиков зарубежной драматургии, писала стихи и воспоминания…
В общем, стала вполне себе уважаемым и номенклатурным советским писателем.
Скончалась в 1952 году заслуженным деятелем искусств РСФСР, кавалером орденов Трудового Красного Знамени и «Знак Почета». Похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.
А академические пайки «натурой» на следующий год после карикатуры отменили. Все, кончился военный коммунизм!
Заменили с октября 1923 года продукты академическим денежным обеспечением — доплатой к заработной плате.
Что, конечно, жалобы и дрязги не прекратило, а только усилило.
________
Это проект "История в карикатурах".
Каждый день я буду показывать вам карикатуру из журнала "Крокодил" и коротко рассказывать про нее. Начну с 1920-х годов и буду понемногу складывать мозаику нашей истории столетней давности.
Присоединяйтесь и подписывайтесь на канал!
_________________
Если вы любите историю, можете почитать мою книгу Двинулись земли низы. Том 1. Двадцатые - https://author.today/reader/99947/793448
После страшной междоусобной войны пятеро 20-летних мальчишек-ветеранов, выживших в кровавой купели, встретились в стенах первой Академии новой Империи. Они пришли сюда научиться чему-нибудь, кроме как убивать. И это у них получилось.
Роман-мозаика в лицах о пятерых юношах, живших в одной комнате общежития Московской горной академии в двадцатые годы двадцатого века.
Если вам понравится - я буду очень рад.