Это было так давно, что я уже ничего и не помню. А вот позвонила мне моя двоюродная сестра Оля, и я вспомнила.
Мы жили тогда за большой- большой рекой. Толстой, как артерия. Земная, огромная артерия. А бабушка моя Ира жила в городе, красивом, новом городе, какие бывают на Дальнем Востоке, и в Сибири где-- нибудь. Потому что здесь, в Европейской части России, города очень старые, столетние, со столетней историей.
А наш город начали строить в 1932 году. И строят до сих пор, наверно...
Бабушка Ира жила на Мылках. Это поселок сразу за чертой города. Ее улица тонула в высоких тополях, которые сходились кронами над головой, если идти по ней. А под ногами вечно ковром лежал тополиный пух.
Ехать к бабушке надо было сначала на поезде до Амура, а потом на стремительном, как большая рыбина, катере. Мы приезжали в город праздничные, с отмытыми коленками, причесанными волосами из своей деревни за Амуром и за синими сопками , где только ухабистые, глинистые дороги, солнце, да лес, как дремучий гребень, стеной.
Я была маленькая, а Оля тоже маленькая, на год старше, но развитая, городская.
Меня привезут и оставят на день у бабушки Иры, а родители по своим делам пойдут. Они же учителя, им в РОНО надо.
А я не могу у бабушки.
Бабушка какая- то не своя, с горбатым , крючковатым носом, строгая, сердитая. Стенка в комнате лаковая, белая, пол блестит в комнатах, на столе швейная машинка - все чинно- строго. Бабушка из разоренных молокан была. Первый муж ее из семьи Саяпиных - богатых молокан Приамурья. Сейчас дом Саяпиных - музей в городе Благовещенске.
После Зазейского восстания молокан и расстрела мужа бабушка почти бежала из родного Гельчина ( чувствуете, дальневосточное название деревни, на ДВ все такие названия - китайские, нанайские)
Бежала на необжитый берег Амура, где разворачивалась стройка большого города Комсомольска- на - Амуре.
Жила в бараках, а потом встретила моего деда Сергея, машиниста паровоза, они сошлись и прожили до конца жизни , родив ещё двух детей. Мою маму и ее сестру, тетю Фису.
Дед умер первый, а бабушка потом...
Все мне были в городе не очень привычные. Потому что жили мы сначала далеко от них, в Приморье.
А это по владивостокской ветке, и никогда до этого я их не видела.
Ни бабушки Иры, ни деда Сергея, ни Оли .
А тут привезли и сиди.
Я сижу , а сама в окно выглядываю.
Скорее бы мама вернулась, да мы домой поехали , на тот берег Амура( а там ещё часа два- три на поезде)
Я сижу, а Оля меня развлекает.
Она голенастая, живая, все вокруг знает.
Ее строгая бабушка и печальный дед любят, она им своя, с пелёнок растят. Дед Сергей - печальный. Он работает машинистом на паровозе, ночные смены тяжело даются тонкому человеку, и он больше сидит на крыльце, со мной разговаривает мало.
А мы все на Дальнем Востоке раньше Москвой бредили. Во времена моего детства. Особенно в деревне.
Потому что город для нас был другим миром, открытием, а уж Москва...
Примерно раз за жизнь почти все добропорядочные семьи на Дальнем Востоке выбирались на Запад. Так у нас говорят:
- Поехал на Запад! В Россию!
Будто Дальний Восток это не Россия,.. Самая настоящая Россия.
Самые крепкие россияне там живут. В Сибири ещё тоже крепкие...
Знаете, какая черта у России.
Вот едешь - едешь на поезде семь суток, все реки мелькают, толстые, шумные, сибирские, все ныряешь в тоннели, все смотришь на бескрайние заливные луга в которых теряется солнце, ловишь очертания дальних деревень в дымке, переваливаешь за Уральские горы, и вот одна, две, все начались...
мелькают, мелькают...
Плакучие русские березы, как на картинке.
Повесили свои косы, распустили, как девушки, и стоят, задумавшись, во всей своей русской красе.
Это началась Россия. Так мне отец говорил...
А Москва уж... С ее каменной Красной площадью, Кремлём. Это сердце ❤️ России.
Ногой боишься наступить на ее мостовые.
Это в детстве было...
Это потом я побывала с Москве и не раз, а тогда...тогда на Дальнем Востоке, у бабушки в ее лаковых комнатах, я только помечтать могла о Москве.
И вдруг Оля говорит:
- Хочешь Москву покажу?
Я говорю:
- Как? Москву? Отсюда Москву видно?
Оля говорит:
- Да. Видно.
Я в недоумении, восторге. Как может быть отсюда из дальневосточного города Москву видно.
- Видно.- Отвечает Оля.
Мы вместе встаём на бабушкин коричневый стул с круглой, витой спинкой, и видим в окно острые шпили красных московских башен.
Москва! Вот она ! Правдушная Москва! Это же ее шпили...
Как может быть такое, такое преломление расстояний,, я не понимаю. Но радуюсь, верю и не верю.
Уезжаю домой на поезде со счастливым чувством - видела Москву. Есть что девчонкам рассказать.
Потом стало понятно, что это были просто " сталинские" высотки на площади Ленина в Комсомольске.
Дома с такими крышами строились тогда повсеместно и украшали центральные улицы многих городв.
Я совсем забыла этот эпизод своей жизни, но позвонила мне Оля, моя двоюродная сестра, и я вспомнила...
Читайте, ставьте лайки, пишите комментарии...всем рада...
Хотите почитать зарисовку о простом парне Воване, почитайте...
