Песня.

На рассвете, когда солнце только показало свои лучи из-за верхушек деревьев, Лебедева вызвали в штаб полка. Опухшими и красными от недосыпа глазами на него смотрел его командир.
- Знаю, что устал, что тяжело, что от батальона у тебя осталась чуть больше роты, всё знаю, но перекрой мне эту чёртову дорогу. Как нож в печень, немцы по ней к нам во фланг заходят!
- Моими силами это почти невозможно.
- Прими пополнение, две сорокопятки дам, всё, больше ничего нет.
- Есть, перекрыть дорогу.
Четвёртые сутки дивизия вела бои, четвёртые сутки их «утюжила» авиация противника, обстреливала артиллерия, враг наступал раз за разом, каким чудом удавалось его сдерживать, да ещё и не допустить своего окружения, никто не знал.

Прибыло пополнение, Лебедев замер, увидев людей – это были казаки, гарцуя на своих лошадях, они красовались перед бойцами. Длинные пики врезались в небо, у каждого шашка, у многих кинжал или нож. Остановившись возле хаты, в которую вчера попал немецкий снаряд, казаки выровняли строй, подняв головы, ждали. Лебедев, выйдя к прибывшим, спросил:
- Старший кто?
- Командир эскадрона…
- Сдайте лошадей и пики в обоз, - перебил его Лебедев.
- Как это? Мы что пешими воевать будем?!
- Именно так.
- Так не обучены!
- А мы сейчас все учимся. Построение через десять минут.
Командир конников не скрывал разочарование, несколько раз поворачивался к своим товарищам, те поддерживали его тихим гулом.
- Перед выходом получите боеприпасы, - Лебедев устроился на снарядном ящике, очень хотелось спать.

Батальон должен был занять оборону в низине, слева болотистый лес, справа дорога. Выстроив позицию полукругом, Лебедев отдал приказ окопаться. Тут вышла незадача – никто из казаков не имел при себе лопат. Выход нашли простой, казаки шашками подрубили высокие кочки, торчащие посреди поля как пни в лесу, из них и устроили себе укрытие.
- А что, пушек не будет? – задал вопрос Лазарев, так звали командира конников.
- Они выше нас.
- Скажу своим, а то нервничают.
- Не говори, тогда они на них надеяться будут.
- Плохо ты нас знаешь, командир!
Они как-то сразу перешли на «ты».
- Какой есть, а если хочешь чего передать, то скажи, чтобы без приказа не стреляли, сигнал моя ракета.

Стрелка на больших наручных часах Лебедева показывала четыре часа, вечерело, все услышали приближающийся шум – это был враг. Вернувшиеся разведчики, или как их назвал Лазарев – пластуны, доложили, что движется вражеская колонна. Выходило так: первыми шли четыре танка, за ними пара бронетранспортеров, после крытые грузовики, вероятно с солдатами. Лебедев примерно догадывался, где артиллеристы встретят врага, расстояние совсем небольшое, тут хоть прямой наводкой бей. Выехавшие из леса танки шли уверено, преодолевая небольшую низину, первый танк прибавил ходу, за спиной командира батальона раздался чуть слышный пушечный выстрел, не успев выровняться, вражеская машина встала. Лебедев думал, что немцы остановятся, но вышло не так. Бронетранспортёры съехали с дороги, из них выпрыгивали немецкие солдаты. Раздалось ещё несколько пушечных выстрелов, второй танк в колонне загорелся, а третий, выпустив чад чёрного дыма, остановился.

Не совсем понимая откуда по ним ведут огонь, немцы, наконец, остановились, ушедший влево бронетранспортёр завяз - нет там ему дороги, уцелевший танк спрятался за остов погибшего товарища, наступило затишье.
- Чего сидим? В атаку надо! – подбежал Лазарев, он нервничал.
- У нас приказ – остановить врага, мы его выполняем.
- Не по-нашему это!
- «Вашему» или «не вашему» в Красной Армии нет, есть приказ!
- Дальше-то что?
- Ждём, посмотрим, что делать будут.

Пехота немцев подбиралась всё ближе, Лебедев, зная, сколько патронов у его бойцов, не торопился отдавать приказ. Теперь всё – ОГОНЬ! В небо взлетела ракета, во фланг немцам ударили пулемёты, «заговорили» карабины казаков и винтовки бойцов. Укрываясь за дорогой, немецкие грузовики подвозили новых солдат, как морская волна перекатывается через прибрежный камень, так немцы переходили через дорогу. За кочками послышалась песня «Не для тебя…». Казаки пели во весь голос, Лебедев видел, как блеснули шашки, вынимаемые из ножен.
- В атаку! – крикнул Лебедев, поднимаясь, выстрелил из своего пистолета, убив немецкого офицера, который был всего в десяти метрах от него. Видя, что происходит, Лебедев не мог поверить, что вокруг него люди! Бой шёл не на жизнь – насмерть! Блестели шашки, стреляли немецкие автоматы и карабины, крики ужаса, боли, лилась кровь, много крови, человек рвал, рубил человека. От неожиданности немцы даже остановились, уж чего-чего, а такого они не ожидали. Подхватив с земли винтовку погибшего бойца, Лебедев попытался выстрелить, но в оружии не оказалось патронов, он бил немцев по каскам, колол штыком, два раза его ранили. Немецкий танк, пытавшийся помочь своим, был подбит артиллеристами, яркое пламя взвилось в небо. Может это послужило сигналом к вражескому отступлению, немецкие солдаты бежали, страх был в их глазах. Несколько казаков увязались преследовать, но Лебедев, собрав силы, закричал, вернув ретивых обратно. Когда к Лебедеву подошло подкрепление, многие не верили тому, что увидели, ходили, проверяли, благо немцы отошли. Пришёл командир артиллеристов, пожал Лебедеву руку. Лазарев, весь в крови, сказал просто:
- Я с тобой до конца войны!
Обессиленный комбат лёг на землю, в ушах звучало:

«Не для тебя придёт весна,
Не для тебя Дон разольётся,
И сердце девичье забьётся
С восторгом чувств – не для тебя…»