Костя замешкался лишь на миг, а потом перевёл взгляд на следующего гостя, того, который сидел рядом с Никой. Правда, Костя сначала даже не понял, кто там вообще был, на этом празднике. Сказал лаконичную, но искреннюю поздравительную речь дяде Саше, вручил подарок и устроился рядом с родителями.
- Костя, мы с матерью ничего не знали о приезде Ники. Даже не подумали. Она за все эти годы ни разу не приезжала, даже на праздники, Сашка с Натальей всегда сами её навещали, - тихо сказал отец.
- Всё нормально, пап, - так же тихо ответил Костя. - Подумаешь, событие. Нормальная ситуация. Не стоит придавать этому такое значение.
- Ну и слава Богу, - Юрий Иванович с облегчением вздохнул. - Переживал, что ты подумаешь на нас... Валя сама не своя.
- Поговори с мамой, успокой. Я в полном порядке. Да и почему я должен быть не в порядке?
Костя посмотрел на часы, отмерил на пребывание в гостях тридцать минут и включился в общую беседу. Некоторых из гостей он знал с детства, с тех пор, когда приходил с родителями на праздники к Азаровым. Были и новые лица.
Участвуя в разговоре, Костя время от времени встречался взглядом с Никой. Она смотрела только на него и ничуть не стеснялась остальных. Впрочем, ей всегда было наплевать на чьё-либо мнение.
В остальном держалась она скромно, всё больше молчала. Одета тоже была достаточно просто: в клетчатую рубашку, джинсы, курточку без рукавов и кроссовки. Совсем юное лицо без косметики, волосы убраны в хвост.
И всё равно она была самой красивой. Ничуть не изменилась.
Когда прошли двадцать восемь минут, Костя предупредил родителей о том, что уезжает, и подошёл попрощаться к хозяевам.
- Костя, сможешь меня подбросить? Хотя бы до остановки? Мне в центр надо. Я, конечно, на машине, но немного вина выпила, - так, чтобы её услышали все, попросила Ника.
И что он должен был ответить? Напомнить ей при всех, что до автобусной остановки тут десять минут ходьбы размеренным шагом? Очень будет по-мужски, ничего не скажешь!
- Хорошо, подброшу до остановки, - спокойно ответил Костя. - У меня ещё дела, я не в центр поеду.
... - А какие у тебя дела, Костя? - спросила Ника, устроившись в машине. - К девушке поедешь, потому и торопился так, всё на часы поглядывал?
- Что-то вроде того, - кивнул Костя.
- А как же тот факт, что счастливые часов не наблюдают?
- Вот доберусь до пункта назначения, тогда и не буду наблюдать.
- Костя, хватит скоморошничать. Неужели нам не о чем поговорить? Нет ни одного вопроса, который ты хотел бы мне задать?
- Нет.
- Жаль. А у меня есть вопросы, - вздохнула Ника.
Костя молчал. Увидев остановочный комплекс, начал сворачивать на обочину.
- Костя! - Ника заглянула в его лицо. - Я прекрасно знаю о том, что никуда ты не торопишься! И девушки у тебя нет в данный момент. Ты думал лишь о том, чтобы быстрее удрать с праздника, потому и на часы смотрел.
- А если и так? Имею право.
- Так и будешь теперь от меня шарахаться?
- Вряд ли.
- Вряд ли будешь шарахаться?
- Вряд ли мне придётся это делать, - Костя отстегнул ремень безопасности, вышел из машины и открыл дверцу перед Никой.
- Руку забыл подать, - усмехнулась Ника, не двигаясь с места.
Костя подал руку и слегка поклонился. Отстегнувшись, Ника вложила изящные пальцы в его ладонь, и Костя вдруг почувствовал, какие холодные руки у Ники. А ещё у неё чуть-чуть, едва заметно, дрожали пальцы. Почему-то это обстоятельство впервые поколебало его уверенность в правильности выбранной линии поведения. Скотиной он себя почувствовал, проще говоря.
- А ты изменился. Жаль, - Ника выбралась из машины, отняла у Кости свою руку, близко посмотрела в его глаза и пошла к остановке.
Костя закрыл машину, вошёл в павильон остановочного комплекса и купил бутылку минеральной воды. В горле пересохло. Сел в машину, проехал несколько метров, остановился и открыл настежь дверь у пассажирского сиденья.
Ника, сидящая на скамейке остановочного комплекса, помедлила несколько секунд, потом встала и вернулась в машину.
- Куда подбросить?
- На Островского, если можно. Я там живу.
- Живёшь? Давно?
- С конца февраля.
- В смысле? Ты живёшь здесь, в нашем городе, с конца февраля? Почти два месяца?
- В городе я живу почти три месяца, с конца января, а на Островского - с тех пор, как купила квартиру в новостройке.
- Странно. Родители мне ничего не говорили о твоём приезде, хотя мой отец постоянно общается с твоим.
- Я попросила маму и папу никому не говорить о моём возвращении, пока я сама не буду готова встретиться со всеми.
- А нужна была какая-то специальная подготовка к встрече со всеми, Ника?
- Вот именно. Но только не со всеми, а с тобой, Костя.
- Со мной? - упавшим голосом спросил Костя.
- Да, - Ника говорила спокойно и искренне, но Костя вдруг вспомнил, как слегка дрожали её пальцы.
- Зачем?
- Чтобы ты понял, что я вернулась навсегда. И вернулась из-за тебя.
Костя уже давно боролся с собой, хотя со стороны его лицо казалось совершенно спокойным и лишённым эмоций. Сердце гулко билось, а голос то и дело норовил изменить в самый неподходящий момент.
- Странный разговор, Ника. Я не верю ни единому твоему слову. Такая девушка, как ты, никогда не откажется от своей вольной богемной жизни. Кажется, так ты говорила.
- Нет, я говорила совсем не так. Много ты понимаешь!
- То есть, ты ушла из ансамбля и насовсем покинула Питер? И чем занимаешься здесь?
- Работаю в Детском театре танца. В том, который мы с тобой когда-то посещали. А потом я одна посещала, без тебя.
- Кем работаешь?
- Художественным руководителем. Я ведь окончила академию заочно. С красным дипломом.
- Поздравляю. Молодец. А как же ансамбль? Свобода? Гастроли?
- Как только мне исполнилось двадцать пять, я покинула ансамбль. Я так и планировала всегда. Не собиралась дожидаться, когда начнут болеть суставы, а руководство станет намекать на мой возраст. Уходить надо вовремя и красиво, с ведущих ролей, а не из массовки.
- А Питер-то зачем покинула? Культурная жизнь там несравнимо богаче, чем в нашем городе. Тем более, у тебя красный диплом и опыт работы.
- Я всё сказала, Костя. Если ты не услышал, я не виновата. А если не захотел услышать... Ну и ладно.
- Где именно на Островского живёшь?
- Рядом с ТРК.
Костя перестроился в другой ряд.
- Я всё о тебе знаю, Костя. Знаю, что работал на Севере, потом служил на границе. Знаю, где учишься заочно. Знаю, что тебе осталось учиться ещё год. Знаю, где работаешь. И о твоей личной жизни всё знаю.
- Обалдеть, - Костя попытался усмехнуться как можно более непринуждённо. - Вот так живёшь и не знаешь, что ты под колпаком.
- Теперь знай.
- Зачем тебе это? И номер дома скажи.
Ника назвала номер и задумчиво посмотрела на Костю.
- Вправду не понимаешь? Или хочешь слышать это снова и снова? Хорошо, повторю. Затем, что я вернулась только из-за тебя.
- А родители? - попытался увести разговор Костя.
- Они ещё достаточно молодые, самодостаточные люди. Их работа всегда была их жизнью.
- Как и для тебя, Ника.
- Нет. Я хотела состояться в профессии, посмотреть мир и заработать. Всего этого я достигла. Даже образование успела получить.
- Я горжусь тобой, - Костя остановил машину у нужного дома. - Но если ты хочешь сказать, что в твоей жизни теперь настала новая веха, то предупреждаю честно и сразу: без меня.
- Именно это я и хотела сказать.
Костя опять помог Нике выйти из машины. На этот раз не забыл подать руку. Рука стала теплее, пальцы не дрожали.
- Пойдём, покажу свою квартиру? - сделала Ника ещё одну попытку к сближению.
- Нет. Мне некогда, Ника.
- Боишься? Значит, не доверяешь сам себе и ни в чём не уверен.
- На слабо пытаешься взять?
- Вижу, намерен тешить свою гордыню до победного конца. Ничуть не изменился, всё такой же упрямый.
- Это не гордыня, Ника. Это элементарное чувство самосохранения и самоуважения. Я же человек разумный. Пока, Ника!
Костя захлопнул двери у пассажирского сиденья, вернулся за руль.
- Ну и самосохраняйся дальше, хомо сапиенс! - улыбнулась Ника и быстро пошла к подъезду.
Костя догнал её в тот момент, когда железные подъездные двери почти захлопнулись перед его носом.