Придя домой, обрадованный отсутствием тети Роман решил заняться поиском работы. Артем играл в видеоигры на большом телевизоре в гостиной.
Но не успел Рома включить компьютер, как вернувшаяся из магазина Лариса продолжила наводить в квартире Полудницыных свои порядки:
— Так, Артем, покажи мне, пожалуйста список литературы, который тебе задали читать на лето. — А чтобы на нее обратили внимание, тетя встала между экраном и мальчиком.
— Ну, тетя Лариса! — возмутился Артем.
— Живо, я сказала!
— Я только на новый уровень перешел. Дайте доиграть. Так же не делается.
— Рассказывай давай, что ты прочел?
Артем был вынужден выключить приставку и уйти к себе в комнату на поиски тетради, в которой было все записано.
— Роман, вот список техникумов и ПТУ, в которые сейчас еще принимают документы без ЕГЭ. — Лариса открыла нужную страницу брошюры и положила ее на стол перед Романом. — Изучай.
Юноша вяло посмотрел на мелкий шрифт, напечатанный на желтоватой бумаге, закрыл брошюру и сбросил ее на пол.
В комнату вернулся Артем. Он понадеялся, что тетя забыла о своем вопросе и стал настраиваться на дальнейшую видеоигру.
— Ты мне можешь показать список рекомендованной школой литературы на лето, Артем? И что ты уже прочитал за два месяца?
— Да, я Толстого полистал... — невнятно ответил парнишка.
— Так я и знала, — сказала Лариса, но, увидев свой справочник на полу, вернулась к Роману. — Рома, если ты сейчас не выключишь свой компьютер, я выброшу его в окно.
— А силенок-то хватит? Или помочь? — издевательски ответил юноша. — А теперь серьезно: когда я закончу свои дела, тогда и прочитаю предложенную вами информацию. Договорились?
— Нет, ты сделаешь это сейчас! — Тетя подняла с пола брошюру и положила ее на клавиатуру компьютера. — Потому что это важнее. А вы, я смотрю, привыкли постоянно развлекаться! Но ведь учиться тоже надо! Жизнь — это не сплошные развлечения!
Да, тетя Лариса совершенно не умела заниматься воспитанием детей и подростков. Видимо, своих детей у нее не было...
— Вы хотите сказать, что для нас жизнь — это развлечение? Вы думаете, я не понимаю, что мне дальше нужно либо работать, либо учиться? Мне восемнадцать лет, я взрослый человек, — возмущался Роман. — А вы меня за мальчишку какого-то держите.
— Потому что ты себя так ведешь, понимаешь? Сколько времени прошло, как ты провалился на ЕГЭ? Причем позорно провалился.
— Давайте без вот этих вот ваших словечек, — сделал замечание юноша.
Лариса продолжила, не обращая внимания на его слова:
— ...И что ты сделал за это время? Как ты готовился к следующему году к экзаменам? Скажи мне!
— Хватит на него орать! — заступился вдруг за брата Артемка. — Это мой брат, все-таки.
Возникла тишина. Затем тетя уже более мягким тоном сказала:
— Артем, иди к себе в комнату, найди там список литературы и начинай читать. Давай, давай, давай, дуй отсюда.
Роман смотрел на свою нерадивую тетю и ему хотелось ее просто придушить. Даже родители никогда себе такого не позволяли. Они знали, что Роман распоряжался своим временем вполне самостоятельно и учился, в целом, неплохо. Но если случалось получить двойку, они всегда поддерживали сына.
Больше всего Романа раздражало, что Лариса, совершенно не зная Артема, поступала с ним, как, наверное, поступают в детских домах, разве что рукоприкладства еще не хватало для полноты картины.
Нужно было срочно что-то придумать.
***
Следующим вечером на ужин к Полудницыным пришла Виктория. Девушка изъявила желание познакомиться с тетей Ларисой и, если потребуется, заступиться за своего друга.
Роман был очень благодарен подруге за поддержку, но всерьез беспокоился о том, что встреча Вики и Ларисы не обойдется без скандала.
— Очень хорошо, что ты пришла, — сказала тетя, разливая всем чай из чайничка. — Хоть познакомимся. Посмотрю на ближайшее окружение своего старшего племянника.
— А давайте мы просто спокойно попьем чай, — попросил Роман.
Артем в это время потянулся за печеньем.
— Артем, а ты руки помыл? — спросила тетя.
— Да.
— Очень хорошо. Всегда нужно думать о руках: в какой руке должна быть вилка, в какой — ложка. И начни с салата. — Тетя Лариса перевела свое внимание на гостью и сказала: — Давайте познакомимся получше, Виктория.
— Давайте, — девушке было даже интересно поучаствовать в «спасении» мальчиков.
— Вы с родителями живете?
— Нет, я живу одна, но, правда, в общежитии. Родители остались в Невьянске. Так что я — иногородняя студентка.
— Артем, пожалуйста, не чавкай. А то как лягушка на болоте... И не крутись, сиди спокойно.
— Тетя Лариса, дайте вы пацану спокойно поесть, — не выдержал Роман. — Что он вам сделал такого?
— Он научится соблюдать этикет за столом и будет есть спокойно. А пока пусть учится, вспоминает правила поведения за столом. А ты не перечь взрослым.
— Ну а что же вы Роману рот затыкаете? — дождалась своего момента Виктория. — Каждый человек, независимо от его возраста имеет право на то, чтобы выражать свою точку зрения. Так даже в Конституции написано.
— Какая у тебя девушка грамотная, — парировала Лариса. — Даже Конституцию своей страны читала. Да, согласна, Роман взрослый человек, но...
— А вы знаете, Вика права, — перебил тетю Роман. — Поэтому никаких «но» здесь быть не должно.
— Но... может ли считаться человек взрослым, если не сдал важнейший экзамен в своей жизни, провалил его? Может ли он считаться взрослым, если его не заботит будущее? Мой долг проследить, чтобы Роман не провалился во второй раз.
— В каком смысле? — переспросила Виктория.
— Да во всех, — сдержанно улыбнулась тетя Лариса. — Роману необходимо высшее образование, а нагуляться он всегда успеет. — Женщина посмотрела на Вику и добавила: — особенно с такими, как ты.
Девушка была оскорблена. Она взяла паузу и, поразмыслив, ответила:
— То есть вас не смущает тот факт, что Роман накануне потерял родную мать и очень переживает о судьбе своего отца?
— Ты сама-то часто со своими родителями общаешься, иногородняя студентка?
Разговор пошел неприятный.
— Ну, по выходным созваниваемся, — ответила Вика.
— Может, ты подрабатываешь, если так уверенно ведешь себя в жизни? Или это только ты здесь так себя выказываешь, и тебя родители кормят и одевают?
— Да, я подрабатываю. Родители, конечно, помогают по мере возможности.
— Ну а родственники у тебя есть? Родители же не вечные. Может, тебе еще кто помогает?
— Послушайте, тетя Лариса, наша с вами беседа превращается в допрос, и мне это уже не нравится. — Виктория посмотрела на Романа: — Пойдем отсюда?
— Какая вам разница, сколько Вике присылают денег? — возмутился, вставая из-за стола, Роман. — Если вы не знали, то я вам сам скажу — такие вопросы задавать невежливо.
— А ты, милок, меня вежливости не учи, — ответила с недовольным лицом тетя. Было видно, что противостоять двум молодым людям ей, однако, тяжело. — А Виктория тебе пока никто, поэтому-то, что делаешь сейчас ты, в несколько раз попрезреннее будет моего проступка. А привел ты ее специально. Это было понятно сразу. Но, повторюсь, она тебе — никто, а я какой-никакой, но человек родной.
— Вот именно, что никакой, — зацепился за слово Роман.
— А не думаешь ли ты, что твоя Виктория дружит с тобой только потому, что ты из очень приличной и обеспеченной семьи? Такие мысли тебе в голову не приходили?
— Мне другие мысли приходили... — Роман хотел высказаться по поводу своих, вернее, их с Викой, подозрений, зачем приехала тетя, но подруга остановила его, едва мотнув головой.
— То есть, по-вашему, я должна общаться с молодыми людьми из неприличных и необеспеченных семей? — парировала молодая гостья.
— Вы меня услышали: никаких чувств здесь быть не может. Роман, девочка тебя обманывает, — уверенно сказала женщина.
— Знаете, тетя Лариса, это уже слишком, — Роман даже вернулся из коридора к столу, чтобы защитить свое достоинство, — вы не имеете права вмешиваться в нашу жизнь, даже морального. — Виктория взяла Романа за руку и потянула к выходу. — Вас вообще здесь ни разу не было, пока я рос, поэтому я даже вас своей тетей не считаю. Вы — никто и зовут вас никак... — и много чего еще наговорил Ларисе юноша, пока подруга полностью не вытянула его из квартиры за руку.
Женщина не перебивала зарвавшегося племянника, а только молча сидела и поглядывала на Артема, у которого аппетит, на удивление, совсем не испортился. Он продолжал уплетать сладкое, даже когда у него в чашке закончился чай.