Атланта, Джорджия… Честно говоря, я смутно понимал, кто из них город, а кто из них штат. Миниатюрный губернатор Джордж Уоллес, над которым потешался такое же миниатюрный журналист Валентин Зорин, не вызывал симпатии даже после покушения, поставившего крест на карьере этого правого политика. Стоп, товарищ, ведь Уоллес губернаторствовал в Алабаме, разве нет?
Атланта, Алабама, чернявый, белявый – какая разница, кто есть кто и где есть где.
Жалкие бесчинства ку-клукс-клана создавали нездоровый ореол вокруг «южного рока». Здешние сторонники расового неравенства, далеко не всегда представители неблагополучных семей, приписывали американским музыкантам свои «взгляды», призывая слушать между строк Lynyrd Skynyrd и Point Blank, дескать, наши.
Атланту ассоциировали с советским отелем «Атлантик», в котором советскому зрителю был показан незавершенный стриптиз, впрочем, удаленный из телеверсии «Бриллиантовой руки».
Группу Atlanta Rhythm Section предпочитали не замечать вовсе, что, при таком названии неудивительно. Ведь даже заокеанские ди-джеи объявляли её как ЭйАрЭс, наряду с АрИОу Спидвэгон и БиТиОу.
Несмотря на пародийно-шовинистический трек Large Time, ЭйАрЭс брали мягкостью и равновесием. Что не так удивительно, если напомнить , кого объединила в этом проекте логика выживания.
The Candymen и Classic IV – одни много лет аккомпанировали Орбисону, жертвуя шансом на самостоятельный успех, другие исполняли безупречный белый соул-поп.
Приверженность авторскому материалу и стабильный дизайн обложек компенсировали разнородность стиля и саунда, неизбежную при смене лейблов. Нельзя сказать, чтобы кто-то пристально следил за метаниями «Ритм-секции».
Все зависело от степени готовности к ностальгии, когда по пустынной мостовой, словно отлетевшее колесо, тебе навстречу выкатывался очередной диск с привычными именами тех, кто пыхтит за ударными, мудрит над роялем или тужится у микрофона.
Впрочем, среди ранних записей группы найдется несколько блюзовых стандартов в любопытной трактовке. Примерно, как Forty Four и Framed у Little Feat.
Здесь необходимо отступление в сферу ритм-энд-блюза и соула, где сосредоточены важнейшие первоисточники качественной поп-музыки всех народов и стран.
Супружеский тандем Эшфорд энд Симпсон знаменит поэтичными гимнами, в которых сила чувства пробуждается и крепнет вместе с восходом солнца. Таковы California Soul и Ain’t No Mountain High Enough – едва ли не самые оптимистичные месседжи конца 69.
Однако юношеские опыты мастеровитой четы уводят нас в сумеречную зону ревности и алкоголя. Ошеломляя циничным пессимизмом, Let’s Go Get Stoned и I Don’t Need No Doctor не сразу дают понять, что перед нами искусная юношеская подделка под жестокий соул-шансон для прожившихся взрослых. Не удивительно, что обе вещи прочно вошли в репертуар Рэя Чарльза.
«Пойдем – нажремся», кощунственно стилизованная под церковную проповедь, так же напоминает Hi-De-Hoe Кэрол Кинг, один из ярчайших хитов BST, одну из визитных карточек Дэвида Клейтон-Томаса.
Это под неё на склоне дня стаканами хлещут «куба либре» герои картины Фассбиндера «Предостережение святой блуднице», ругаясь по-английски с террасы особняка, похожего на дом отдыха застойных лет…
Сказанное выше – прелюдия к версии ARS. Исполняя свирепый номер, группа звучит как дисциплинированный советский ансамбль, чьи участники дорожат местом в престижном ресторане «Интуриста».
Играя фирменную вещь, они тщательно дозируют экспрессию и форс, в лучших традициях Роя Орбисона, чей голос сводил с ума без единого крика и хрипа, без тени страданий стерилизованного евнуха.
Собственно, Орбисон и Уондер были педагогами всех заливистых вокалистов американского рока. Различие в том, что Орбисон взмывает в стратосферу, умыкая жертву на Олимп, а Стиви кружит над головой утопающего.
Я застал такие составы, такие кабаки, таких солистов и клавишников. Чем ближе к небесам – тем холоднее. Отстраненный подход к тематике, требующей «искренности» – квинтэссенция курортно-салонного полу-фанка середины 70-х, с его обтекаемым тембром фендер-пиано, интонацией волонтера, отговаривающего самоубийцу и легким покачиванием яхты на неустойчивой короткой волне…
Был ли у этой группы свой стиль? – Вопрос открытый, как служебный вход во дворец культуры, кишащий призраками, одетыми по тогдашней моде.
У этой группы было эхо. Блистательно завершив золотую декаду альбомом Quinella, музыканты включили в него четкий комплекс цитат и отголосков, избежав перегиба в одну из сторон. Новоорлеанский жанр а ля Little Feat (Dixie Chicken) гармонично соседствует с вполне актуальным AOR.
Переживи Элвис Олимпиаду-80, он звучал бы примерно так же.
Подведение итогов обернулось творческим отчетом без сучка и задоринки.
Отрывистость последних предложений создает видимость, будто автор наговаривает их в старомодный диктофон, ка частный сыщик результаты расследования, пока в приемнике тихо играет Imaginary Lover. Третий час ночи, номер в мотеле…
Так и есть – тема иссякает, батарейки садятся. Саундтрек этого триллера составляют южане.
Поверни регулятор – и зазвучит психо-блуграсс Маршала Такера или космический хонки-тонк Командира Коди.
Моё знакомство с музыкой ARS состоялось относительно поздно и совпало с первыми опытами светской жизни. Это были альбомы Dog Days и Champagne Jam, в котором зоркий Роберт Кристгау уловил эхо (снова эти три веселые буквы) калифорнийских Орлов.
И в самом деле, местами это чистейшие America и The Eagles, только без той назойливой аутентичности, присущей грамотным имитаторам «южной школы», начиная с Криденс.
Анализируя свойства членов Bad Company по отдельности, мы вспоминали неожиданный успех Don’t You Weep No More ударника Саймона Кёрка – одной из песен, которые, кажется, сперва прозвучали по радио, а потом на пластинке. За редким исключением, у «Атланты» они все такие.
👉 Бесполезные Ископаемые Графа Хортицы
Telegram I Дзен I «Бесполезные ископаемые» VК