Уже поздно вечером, с небольшого пригорка – хорошо, что светила яркая луна – перед нами раскрылся потрясающий вид на город, вернее – на большое поселение.
Дома в городе были в большинстве своём деревянные, а из красного кирпича – да ещё и двух-трёхэтажные – виднелись только в середине поселения. Наверное, там богачи в них жили. Из труб многих домов шёл дым, было видно, что по улицам проходят редкие горожане, за городом блестел большой водоём –это, наверное, наша река здесь сливалась с другой, образуя более крупное русло, и судя по ладьям-парусникам – судоходное.
И вот тут меня пробило!!!
В голове, как пазлы начали складываться картинки, и то, во что всё это время я не хотела верить, и то, о чём моя голова отказывалась думать и анализировать – сложилось окончательно в моём сознании.
Нет, меня не украли сексисты, меня не продал муж в рабство – просто я каким-то образом перенеслась в прошлое.
Хотя...
В какое-то странное прошлое...
Скорее – в какой-то параллельный мир...
Я ведь не помню из истории древней Руси двоежёнства, а ещё в фильмах показывали, как наши предки постоянно молятся и крестятся...
И если это время ещё до крещения Руси – то всё равно должно быть поклонение каким-то идолам...
А может...
Или мы плохо знаем свою историю, или её конкретно для нас переписали.
И от этих мыслей у меня мурашки побежали по спине, и зашевелились волосы на голове.
Значит, всё это время всё было по-настоящему, и меня могли реально наказать!
И кузнец – это теперь мой муж, и неизвестно, перекинет меня теперь назад в своё время, или я останусь здесь навсегда...
Во мне нарастала паника подступала, и становилось как-то страшно. Мне действительно было реально страшно, и волосы – подтверждая этот страх – зашевелились у меня на голове.
Ладно, нужно успокоиться и перестать паниковать, ведь как-то я первое время продержалась здесь, и пока меня не сожгли на костре, и не распяли, и не покалечили – какие тут ещё могут быть у них наказания...
В голову лезли картинки – всё страшнее и страшнее, но...
«Надо привыкать и подстраиваться под этот мир, ведь мне как-то придётся здесь жить, и не просто жить...», – подумала я.
Ведь всё это – навсегда!
А я даже не знаю, какой сейчас здесь год или век. Я – так уж оказывается – вообще ничего не знаю про этот мир, насколько он разниться с моим прошлым, да и свой другой мир...
Видно, плохо я историю в школе учила. Я ничего не умею, что может пригодиться мне здесь, чтобы выжить, и что ещё здесь можно как-то использовать себе во благо...
Мы тем временем подъехали к городу, и я попыталась себя успокоить и внимательно всё рассматривала с позиции разницы наших миров.
Солнце уже давно опустилось за горизонт, луна тоже скрылась за набежавшими тучками – становилось совсем темно. В городе огней почти не было видно, но улицы всё-таки освещали немногочисленные факела, и по улице можно было спокойно ехать – потому что дорога была ещё видна.
Улицы города были достаточно широкие – встречные телеги спокойно могли разъехаться. Но наш кортеж, въехав в поселение, так и не встретил никакого транспорта ни навстречу, ни попутно...
Вначале дорога была грунтовой, но где-то ближе к центру города она была застелена спилами деревьев, а далее – даже плоскими булыжниками. Хотя это и не раздолбанный просёлок, но ехать по такой всё равно было не очень приятно – телега постоянно скакала по неровностям, и нас сильно трясло.
Не в силах терпеть эту тряску, мы с Сонькой вылезли из телеги и пошли рядом с ней.
В центре города уже стали попадаться попутные повозки, видимо, такие же опоздавшие торговцы спешили проехать к рынку – наша процессия поехала медленнее.
Из любопытства я стала разглядывать дома, которые были построены вдоль дороги. Они находились на отдалении друг от друга, как я понимаю, чтобы избежать пожара в городе, так как постройки в основном были деревянные. Ближе к центру во многих домах первые этажи были кирпичными, а некоторые строения с красивыми верандами и балконами были и двухэтажными, и даже трёхэтажными. На улицах было много лавок и мастерских, видимо, ремесленников и купцов в этом городе было немало. По моим меркам – моего мира – этот город был совсем не большим, но если сравнить с деревней, из которой мы приехали с Никитой и Сонькой, то это было...
Город был раз в пять больше – если не в шесть или семь!
Мы уже подъехали к рынку, который плавно перетекал в речной порт, зажатый между рекой и деревянными стенами посадского кремля, построенного из толстенных брёвен.
А сам небольшой деревянный кремль – он был построен на высоком берегу реки, и слева от него, собственно, уже и разросся город – был очень древний, его стены потемнели от старости. С двух сторон от него стояли деревянные вышки. В их башнях горели огни, и на фоне неба вся эта картина выглядела весьма устрашающе.
За кремлём было поле, а вот леса вокруг города я не заметил, только редкие деревья попадались. В городе вообще не было деревьев или садов.
«Значит, фрукты сюда привозят, и здесь можно свои фрукты продавать, улучшая свои условия жизни...», – это моя голова начала работать, как у рыночного торговца, который ищет, где можно заработать.
Даже самой стало смешно от этих мыслей – я только час назад осознала, что нахожусь в другом мире, а теперь моя голова придумывает: и как здесь выжить, и как не помереть от голода.
Да, дела...
«Голод – холод!», – всплыло в подсознании...
Да я даже не знаю – какой здесь климат!
Где мы находимся? Какая тут будет зима?
Теперь ещё и об этом нужно подумать...
Я что-то в вещах у себя норковой шубы не заметила, хотя мой прежний муж – со слов Лизки – занимался шкурами. Или нас бессовестно с Лизкой ограбили жёнки старосты, или здесь не так уж и холодно.
Но...
Тогда зачем здесь людям шкуры и шерсть?
Значит, всё же холода бывают, и нужно будет и об этом подумать.
Голова моя уже, кажется, начала закипать от всех этих мыслей, и мне хотелось, чтобы мы уже дошли до места ночёвки – иначе мой мозг взорвётся. А завтра, на свежую голову буду анализировать и думать, как из этого положения выкручиваться. Для начал нужно оценить завтра рынок и понять: что можно здесь продать, и на чём заработать.
Тем временем мы уже подъехали к рынку, и костры – их не было видно из-за посадской стены – не кончались, как и телеги.
Мы долго пробирались по незнакомым местам, когда Никита наконец выбрал место для ночлега. Мы остановились возле какого-то дерева, и он скомандовал нам остановиться и располагаться.
Мы с Сонькой тут же спрыгнули с повозки и побежали к дереву собрать хоть немного сухих веток для костра. Потом мы разожгли костёр и быстро сварили кашу.
Никита распряг коней, напоил их и привязал недалеко от телеги. Потом он принёс сено, постелил рядом с телегой, а Сонька приготовила нам постель, накрыв сухую травы покрывалом.
И хоть до реки было недалеко идти, но идти купаться в тёмной воде я не решилась – я вообще ночью боюсь открытой воды. Я просто обмылась из ведра водой – которую добыл всё тот же Никита – и направилась к костру.
Мы расселись возле костра и стали ужинали кашей, которая к этому времени уже сварилась. Сонька опять заварила нам чай на травках, но из каких – я не разбиралась. Кроме ромашки я вообще не понимала, что она там вообще собирает.
– Все эти травки дадут хороший сон, и ты завтра проснёшься отдохнувшая, как будто на мягких перинах спала, – сказала мне Сонька, протянув кружку с отваром.
Вторую кружку она подала Никите.
Я в этот момент пожарила на палочке оставшиеся кусочки хлеба и поделила между мужем и работницей.
– Как вкусно! – восхитилась Сонька. – И как ты всё это придумываешь? Я и не знала, что хлеб можно пожарить на костре, и что это так вкусно. Мы в деревне, конечно, сушили сухари, но, чтобы хлеб ещё и жарить!
Никита опять молчал, но очень внимательно смотрел на меня, и его глаза блестели то ли от костра, то ли от чего-то ещё...
Пока Сонька готовилась ко сну, я – несмотря на свою боязнь – всё-таки пошла к реке, обмыла посуду и сложила её в корзину, которую задвинула под телегу.
Мы не стали снимать покрывала с нашей кибитки. Мы развязали с Сонькой наши узлы с вещами, постелили поверх сена нашу дерюжку, чтобы остюки травы не кололись, а другой кусок ткани послужил нам одеялом.
Никита опять лёг возле кибитки на свою незамысловатую постель, а мы с Соней, прижавшись к друг другу, тут же уснули крепким сном.
Предыдущая глава.
Продолжение.