Лето было на подходе. Отодвинув начальное образование подальше с глаз, прислушалась к звукам за открытым окном. Мерными постукиваниями, редкими криками, мягким чириканьем они выманивали меня из дома, указывая верный путь к приключениям. Двор был пуст. Солнечные пятна путались в кронах ещё голых деревьев, едва слышимое потрескивание раскрывающихся почек, падало на лицо лёгким прикосновением. Послонявшись по пустой детской площадке, попинав консервную банку носком сандаля, проводив Божью коровку до края песочницы, направилась к нежно любимой подруге Гале.
– Что новенького?
– Да вот видишь, к приходу родителей надо суп съесть и квартиру прибрать. Поможешь? – Покосившись на томатную жижу в эмалированной миске, я предпочла отклонить предложение. Ещё один весенний день подходил к концу. До летних каникул оставалось чуть-чуть.
– Ну, ладно! Если других дел не намечается, то я, пожалуй, пойду.
Галя, приступая к уборке, подняла с пола маленький коврик, и мы вместе вышли на лестничную площадку. Встряхнув его пару раз над лестничным маршем, она произвела пыльную бурю по всей вертикали подъезда. Пока мы жмурились и чихали, сметая с лица песок, тонкая струйка свежего воздуха потянула дверь, та издала тоскливый звук петлями, затем ещё один, намекая нам на надвигающуюся опасность. Почувствовав неладное, наши головы в такт поскрипыванию повернулись к источнику звука. Лёгкое дуновение всколыхнуло природную интуицию. Нарастающий рёв ветра слился в унисон с нашим воплем. Из положения полуприсядь мы рванули вдогонку двери. «Бац!» Сандаль, не успел войти в щель. Английский замок клацнул зубами, перекусив тонкую нить надежды на связь с родным домом.
Мы уставились друг на друга, боясь раскрыть себе правду вопросом " Что это было? " В первое мгновение посчитав, что обстоятельства непреодолимой силы присутствуют налицо, я готова была помахать ручкой на прощанье и отправиться домой восвояси, отрясая прах со своих ног. Примерив, соответствующее выражение к своему лицу, я подняла невинный взор на испуганную подругу.
Галя стояла в чёрных сатиновых трусах и растянутой майке на лестничной площадке, стыдливо прикрываясь круглым домашним ковриком , заботливо сплетённым бабулей из разноцветного тряпья.
– Там суп на плите греется! – Паника застряла в ее глазах и больно уколола мне сердце. Я не могла бросить подругу в беде. План родился сам собой.
– Надо прыгать! – Балкон Катиной квартиры приютился прямо под крышей заводской трехэтажки. Забравшись на чердак, знакомым путём мы пробрались к слуховому окну и вывалились на кровлю. Свежий ветер шевелил наши челки.
– Ух ты... дух захватывает! – Зеленеющий город открылся нам с высоты птичьего полёта. В половичке уже не было нужды. На такой высоте форма Галиной одежды в масштабах вселенной, не имела ни какого значения.
Коврик был использован по назначению. Подобравшись к парапету и постелив его под животы, для соблюдения всех гигиенических норм, мы свесили головы вниз. Дневная смена на заводе заканчивалась. Рабочий люд рекой потянулся по аллеям парка от проходной к жилым кварталам, расплескивался на ручейки, образуя лужицы у входов в магазины. Казалось наше гнездо из половичка находилось на крыше мира.
Балкон зиял огромным лётным полем прямо под нами. Снизу идея спуститься в квартиру в прыжке казалась дерзкой и обречённой на успех. Но сейчас тошнота подкатила к горлу, руки ослабли, ноги подкосились. «Оказывается, я боюсь высоты...» это открытие тут же сыграло на нервных струнах самолюбия, которое в свою очередь, потребовало деликатного отступления на безопасные позиции по независящим от меня причинам. Глаза искали оправдание такому повороту событий.
– Гляди-ка, Галя! – внизу происходили перемены. Странным образом людской поток заколыхался и начал менять конфигурацию, направив часть своего ресурса к нашему гнезду. Отделившись от толпы, теперь уже реальные люди стали задирать головы, размахивать руками что-то крича. Возникший ажиотаж отвлек Галю от стратегических размышлений. Эти люди рассматривали нас, в ответ мы рассматривали их..
– Маруся, как ты думаешь, в чем дело? Может всё - таки в трусах?
Наконец-то две тётеньки, подойдя к месту нашей дислокации, обратились персонально к нам, и в выражениях сильных, по возможности сдержанных, но весьма велеречивых донесли до наших неокрепших умов всю серьёзность ситуации. Катастрофа стояла на нашем пороге... Наша попытка объяснить щекотливость создавшейся ситуации: «мол, дверь закрыта, ключа нет, суп на плите уже, наверное, изжарился...» была отвергнута, за несостоятельностью. Диалог затягивался. И тут наше внимание привлекла тщедушная фигура в пальто из драпа "Под бобрик", трусившая по поляне к месту дискуссии. Чей-то знакомый образ проявлялся из тумана нашего смятения. Галин папа приближался к месту событий, неся в себе очевидную угрозу.
Пора было сваливать.
Подорвавшись как ужаленные, перемахнув через все препятствия разом, мы снова оказались у двери квартиры. Лёгкий запах горелого уже тянулся из замочной скважины. С этого момента нам с Галей точно было не по пути.
– Здрасьте, дядь Коль! – Я одарила Галиного папу белозубой улыбкой
– До свидания дядь Коль! Пока-а-а Г-а-ль!
Путь до дома был краток, тревога гнала меня, подстегивая мыслью о людской молве, способной разлетаться со скорость ветра. Брошенная подруга вместе с приключением осталась на "растерзание" родителю. Дома на клеенчатом столе меня поджидала раскрытая тетрадь по чистописанию и угрызения совести...