Время прочтения ≈ 8 минут
В годы Великой Отечественной войны дошкольное воспитание страны было направлено на обеспечение полноценной жизни детей, фактически на сохранение целого поколения, а значит, и надежд на будущее. Перед педагогами встали первостепенные задачи: увеличение численности воспитанников в детских садах и переход на иной, непривычный режим работы. Сложность и многообразие форм работы, реализованных воспитателями в военные годы, поражают.
Детские сады открывались в бомбоубежищах, появились туберкулезные санатории и туберкулезные группы в детских садах с усиленным питанием для детей с ослабленным здоровьем, интернатные группы в детских садах для матерей-одиночек, родителей, находившихся на казарменном положении, дошкольные интернаты в эвакуации. Помимо этого, действовали детские площадки, детские комнаты при эвакопунктах, передвижные детские сады, следовавшие за возведением оборонительных рубежей города, детские сады в утепленных вагонах, отправлявшихся в эвакуацию, столовые для детей и др.
Бомбоубежища
C самых первых дней войны в Москве предпринимались серьезные меры противовоздушной обороны (ПВО). Если заводы и фабрики были хорошо подготовлены к проведению этих мероприятий, то при организации мер ПВО в детских садах возникли трудности. 24–25 июня 1941 г. была организована тренировочная воздушная тревога, к которой дошкольные работники и дети оказались не готовы, что и вызвало необходимость принимать срочные меры для исправления ситуации.
Воспитатели самостоятельно разбивали бомбоубежище на сектора для большего удобства размещения ребят, преподносили дошкольникам меры ПВО как игру, и вскоре дети охотно и организованно стали выполнять требования взрослых.
Персонал спал буквально два–три часа в сутки, да и то днем, так как ночью педагоги постоянно дежурили возле детей. Только сила духа помогала воспитателям продолжать занятия с детьми, не опускать рук, хотя среди педагогов были и те, кто панически боялся бомбардировок: беспокоились, суетились, беспорядочно бегали, хватаясь то за детей, то за вещи, но постепенно спуск по тревоге в бомбоубежище стал привычным и четко организованным.
Сады-передвижки
Войска противника продолжали наступление, оказываясь с каждым днем все ближе к столице. Теперь кроме мер ПВО дошкольные педагоги решали проблему организации передвижных детских садов, в которых столица отчаянно нуждалась. Москвичи возводили баррикады на подступах к городу, и за детьми некому было присматривать: взрослые после рабочей смены по колено в грязи строили оборонительные рубежи и возвращались домой поздней ночью. Тогда дошкольные работники стали организовывать для детей, чьи матери работали на строительстве, детские сады-передвижки, которые передвигались по линии оборонительных укреплений.
Эвакуация
Первоначальные мероприятия по эвакуации в близлежащие районы оказались напрасными. Во второй половине октября 1941 г. бои шли в Московской области, и детские сады вынуждены были эвакуироваться еще дальше на восток, в глубокий тыл.
Вторую волну эвакуации все пережили значительно тяжелее: поезда бомбили, малыши плакали, а воспитатели, стараясь не показывать страха, под взрывы снарядов рассказывали им сказки. Военный график движения поездов, поток эвакуируемых людей и грузов с запада приводили к тому, что почти все станции и разъезды на подходах к Москве были забиты поездами. Некоторые эшелоны надолго застревали на пересадочных пунктах, что увеличивало путь до 22–40 суток.
От педагогов требовалось теперь не только воспитывать, но и сохранять здоровье ребят, кормить, обогревать, снимать психологический шок, для чего подбирались соответствующие методы работы с детьми, обладающие психотерапевтическим эффектом: пение, рисование, сказки, поэзия.
В результате стихийно образовался новый «тип» дошкольного учреждения – «теплушка»: во время продолжительного пути дети в утепленных вагонах (отсюда и название) не просто ели и спали, но и придерживались режима детского сада, смотрели постановки, разыгрываемые воспитателями, участвовали в самодеятельности, читали, пересказывали, пели песни и т.д.
Столичные воспитатели справились с поставленной задачей, увезя детей от фронта, но основные испытания еще ждали их впереди – выжить и сберечь ребят в незнакомых условиях. Жизнь в эвакуированных садах налаживалась постепенно. Первое время по приезде из Москвы было хорошо организовано питание: детские интернаты централизованно снабжались продуктами питания в соответствии с установленным лимитом, использовали они и провизию, привезенную с собой. Однако вскоре лимиты продовольствия были снижены.
Заведующие детскими садами и рядовые педагоги в эвакуации кроме воспитания детей и круглосуточного присмотра за ними вынуждены были заниматься крестьянским трудом: топить русскую печь, носить на себе воду, пахать, сеять, собирать урожай, расчищать снежные заносы и т.д. Некоторые интернаты в южных районах силами педагогов и детей получили с выделенных им 5–12 гектаров земли ошеломляющие сельскохозяйственные результаты.
Жертвенность женщин, их преданность профессии, стремление не просто накормить детей, но накормить вкусно – вот причина таких высоких достижений, требовавших нечеловеческих усилий педагогических коллективов.
Многие детские интернаты, не имевшие плодородной земли, не получавшие поддержки от местной администрации, находились в бедственном положении. Питание детей было крайне скудным. Такого рациона было недостаточно для растущего организма, а воспитатели не могли помочь детям. Они сами были сняты со снабжения, заработную плату им задерживали.
Во многих интернатах не заготовили топливо к зиме, следовательно, не было тепла и условий для приготовления пищи, дети пили сырую воду, в результате часто болели. Многие эвакуированные детские сады страдали от перебоев в снабжении хлебом: вместо него выдавалась мука, однако при отсутствии печей и топлива использовать ее надлежащим образом у дошкольных работников не было возможности. Все эти факторы негативно сказывались на психологическом состоянии детей, постоянно напоминая им о далеком доме.
В данных условиях единственной надеждой на спасение ребят было внешнее спокойствие столичных педагогов, хотя сами они были оторваны от семей, часто не имели вестей от близких, переживали за родных, коллектив и воспитанников. В тяжелейших условиях городские женщины сумели не только выстоять, освоить деревенский труд, но и вселить надежду в души детей, родителей и местного населения, с пиететом смотревшего на москвичей.
Дети становились взрослее
Большинство детских садов Москвы провели в эвакуации около двух лет, столкнувшись с еще одной проблемой: воспитанники выросли, стали школьниками, что требовало от воспитателей особого подхода к организации режима дня, рабочего места и т.д. И здесь столичные дошкольные педагоги проявили силу и стойкость характера, не только блестяще подготовив ребят к обучению в школе, но и существенно повысив показатели школьной успеваемости детей из регионов. Московские воспитатели, зная, что на них равняются и возлагают надежды местные педагоги, освоили содержание школьной работы и сами занимались с учениками.
Героизм педагогов проявлялся в непосильном труде, ответственности за сотни жизней, вынужденном круглосуточном присутствии с детьми, решении множества нестандартных задач.
Однако эвакуация дала определенный положительный эффект в развитии дошкольного воспитания: Москва, Ленинград, Харьков, Киев, Уфа, Махачкала и другие города, оказавшись соседями по временному месту жительства, обменивались педагогическим опытом, обогащая воспитательно-образовательный процесс.
Автор: Голдовская Анастасия Александровна, аспирант кафедры дошкольной педагогики ГОУ ВПО «Московский педагогический государственный университет»
Источники:
Голдовская, А.А. Подвиг воспитателей московских детских садов в годы Великой Отечественной войны // Дошкольное воспитание. - 2010. - № 5. - С.12 - 20.
