Результативная обида
Рассказ
Пританцовывая и напевая, Глаша зашла в подъезд и тут же наткнулась на своего старинного друга Арка. Вообще-то он звался Кондратом, но имя свое не любил, укоряя за него родителей, и даже собирался со временем его поменять, вот и предпочитал отзываться на кличку, сокращенную от фамилии – Арканов.
– Привет! Чего такая довольная? – мрачновато спросил он, глядя на ее круглое румяное лицо.
– Последний день учебы, – она несколько удивилась его недружелюбному тону. Обычно он был снисходительно-добродушен. – Завтра каникулы. А ты чего такой хмурый? Оценки плохие?
Они учились в одной школе, но в параллельных классах, поэтому Глаша ничего об его успеваемости не знала. Да она ее и не волновала.
– Оценки как оценки, – пробурчал он. – Просто отец путевку купил мне в спортлагерь сразу на две смены, чтоб я по двору зря не шатался.
Глаша вовсе не сочла это наказанием.
– Да? Это же здорово! Давай я родителей попрошу, чтоб мне купили путевку в этот же лагерь и поедем вместе? Вот весело-то будет! Ага?
Он отшатнулся, будто она предложила что-то на редкость непотребное.
– Ты чего? Что ты там делать будешь? В спортивном-то лагере? С твоим весом только на турнике висеть, как лягушка, подтянуться уже не сможешь. Ты же натуральная плюшка-ватрушка! Мне с тобой рядом будет просто стыдно!
И ушагал, сердито насвистывая.
Глаша прерывисто вздохнула, едва сдержав слезы. Ну да, у нее килограммов двадцать лишнего веса. И что? Прежде его это не волновало. Они ходили всюду вместе, и Арк никогда не называл ее плюшкой-ватрушкой. Но хоть не шаньгой, и на том спасибо.
Хлюпая носом, пришла к себе. Квартира была пуста, родители на работе, брат – в универе. Чтобы утешиться, сразу ринулась к холодильнику. Так, что тут у нас вкусненького? Вытащила вчерашний пирог с рыбой, испеченный мамой, молоко, сыр с маслом и сделала огромный сэндвич. Проглотив это, успокоилась и принялась рассуждать уже более-менее здраво.
Итак, что она имеет? Первую ссору с лучшим другом, которого считала почти женихом. Но почему он так себя вел? Это было на редкость странно, ведь толстушкой она была всегда, но Кондрат никогда ее не дразнил, в отличие от других мальчишек.
Заподозрив неладное, позвонила своей закадычной подружке Доре, полностью Доротее, тоже жертве родительской любви к старинным именам. Та, чуть слышно пофыркивая, выслушала ее и проницательно заявила:
– Ну и дура же ты, Глашка! Кончилась твоя детская дружба. Все знают, что Арк за Милицей из девятого «А» ухлестывает, нашей «мисс школы», одна ты ничего не видишь. Вот он и взъелся, что его отец подальше от нее отправляет. Видно, там дела далековато зашли, раз такие кардинальные меры принимаются. А ты навоображала чего-то несусветного типа вечной любви.
Подружка еще что-то вещала, но Глаша ничего не слышала. В ушах стучал пульс, в голове крутилась одна только мысль: «как же так»? Но прощальные слова Доры все же влезли ей в уши:
– Тебе надо собой заняться. По утрам бегать, что ли. И неприятности не заедать, как ты это любишь делать. А то ты, уж извини, скоро поперек себя будешь шире.
После этого позитивного разговорчика Глаша снова отправилась на кухню, доела пирог, сыр и колбасу, и шлепнулась переспать все свои неприятности. Вечером встала от шума – пришедший с учебы брат включил музыку и громко напевал мелодию прямо у ее дверей. Пришлось вставать.
– Ух ты! – Славка уставился на нее насмешливым взглядом. – Ты на себя в зеркало глядела? Иди погляди, красотка!
Брат всегда обращался с ней иронично и неприязненно, будто к конкурентке. Наверное, так и не простил, что после ее рождения ему пришлось отдать какой-то малявке почти все свои игрушки, что для пятилетнего мальчишки оказалось слишком сильным ударом. То, что ему купили другие, и даже лучше, его не утешило. Он так и не перестал считать Глашу узурпаторшей и относился к ней соответственно.
Она поплелась в большую комнату. Стоявшее там большое зеркало, отразившее ее похожую на пельмень фигуру, настроение убило окончательно. Но хуже всего было то, что на ее лице вместо нормальных голубых глаз зияли две крошечные опухшие щелочки, как на японских гравюрах, а видела она ровно столько, чтоб не споткнуться на ровном месте.
Глаша горестно вздохнула, укоризненно покачав головой своему несуразному отражению. Вот не надо было перед сном пить столько молока, да еще и реветь потом в подушку!
Пошла умываться, чередуя холодную и горячую воду, но неприятная процедура не помогла. Пришедшая с работы мама посоветовала ей сделать компресс из натертой сырой картошки, а сама принялась по просьбе мужа печь блинчики. Естественно, Глаша не смогла отказать себе в удовольствии съесть всего-то десяток, правда, с очень вкусным земляничным вареньем, которым щедро поливала каждый блин, зная, что все это непременно отложится на талии лишними килограммами.
И почему папа, ужинавший вместе с ней и съевший ничуть не меньше, да и брат с мамой, ни в чем себе не отказывающие, даже не стройные, а поджарые? За что же ей одной такое наказание? Ведь больше среди ее родственников толстяков нет, она одна удалась такой на редкость безобразной.
Легла поздно, просидев в соцсетях и жалуясь на горькую судьбину всем подряд, правда, под дурацким ником «ходячее несчастье». Обычно она чувствовала себя вполне жизнерадостно, но неприятности этого дня изрядно подкосили ее уверенность в себе.
Утром еле встала, чувствуя себя тяжелой и неуклюжей. Глазки стали видеть немного лучше, но все равно оставались припухшими и красноватыми. И в довершение ее неземной красоты ровно посредине подбородка вылез отвратительный розовый прыщ, не замазываемый никаким тональным кремом.
А ведь ей сегодня нужно идти дежурить в Дом молодежи, где будет проходить городская олимпиада по краеведению. И зачем только она согласилась помочь их классному руководителю, учителю истории, одному из организаторов этого совершенно не нужного ей мероприятия?
Но делать нечего, обещания нужно выполнять. Надев строгое синее платье и затянув на затылке конский хвост, она приехала в Дом молодежи ровно за десять минут до назначенного времени. Пал Иваныч похвалил ее за пунктуальность и поставил в одном из многочисленных коридоров с наказом показывать дорогу всем приехавшим на олимпиаду.
Это было своевременно – в Доме молодежи вполне можно было заблудиться так же, как в бесконечных переходах Хогвартса. Глаша уже отправила в нужном направлении несколько потеряшек, когда подле нее остановился красивый молодой парень и улыбнулся так открыто и располагающе, что она невольно улыбнулась ему в ответ.
– Милая Глаша! – торжественно обратился он к ней.
Она немного растерялась, не понимая, откуда он ее знает, но вовремя вспомнила, что на ее груди красуется бейдж с именем и фамилией, да еще и с номером школы. Зачем фамилия, она не знала, но у всех сопровождающих олимпиаду были такие слишком информативные, на ее взгляд, бейджи. Приготовившись показать дорогу, услышала вовсе не то, что ожидала:
– Вы чем-то расстроены? – парень с неожиданным сочувствием наклонился к ней.
Она замотала головой, не понимая, какое ему до нее дело.
– Не переживайте! – весело посоветовал он. – Вы такая хорошенькая, когда улыбаетесь. Совершенно прелестная улыбка. Так что кто бы он ни был, он вас не стоит, правда.
Глаша оторопела. Такого она еще ни от кого не слышала. Неужто он из тех бабников, которому все равно, кто перед ним – толстуха или красавица? Но ответить смогла только смущенным «эээ…».
– Вот ты где околачиваешься! – раздался позади звонкий неприязненный голос.
Глаша с парнем одновременно вздрогнули и повернулись. Стройная девушка в черных джинсах и белой кофточке в обтяжку, подчеркивающей тонкую талию, пренебрежительно смотрела на них.
– Опять увечных, обиженных жизнью, привечаешь? – смерила она уничижительным взглядом покрасневшую от ее хамских слов Глашу. – И не надоело?
– С чего ты это взяла? – парень выпрямился и нахмурился.
– Вижу! – отрубила девица и свысока посоветовала Глаше: – Ты, милочка, займись-ка собой. Килограммчиков двадцать-двадцать пять сбрось, волосенки в порядок приведи, прыщи выведи, а вот потом уж и с парнями знакомься.
Глаша почувствовала неистовое желание дать этой фифе кулаком в глаз. А что? Это она может, ее заботливый братец научил и драться, и несколько приемчиков самообороны показал, заявив, что в жизни все может пригодиться.
Парень ухватил свою знакомую за руку и потащил прочь, крикнув на прощанье:
– Извините ее, Глаша! И помните, все, что я вам сказал – правда!
Девушка обескураженно смотрела им вслед, не зная, как ей на это все реагировать. Злость, обида, удивление – все смешалось воедино в один огненный коктейль. Такую бурю эмоций она еще никогда не испытывала.
В самом ли деле парень, имени которого она даже не узнала, говорил комплименты всем встречавшимся на его дороге ущербным девицам вроде нее, или это просто инсинуации его хамоватой подружки? Отчего-то казалось очень важным выяснить правду. Жаль, что ей этого никогда не узнать.
В конце олимпиады Пал Иваныч спросил у нее, сможет ли она еще принять участие в подобных мероприятиях, которых в городском департаменте образования запланировано много. Глаша поспешно отказалась, отговорившись тем, что на все лето уезжает к бабушке на дачу. Он слегка огорчился, но толерантно пожелал доброго отдыха, и она уехала домой, не подозревая, что как раз в это время подходивший к ней парень нелицеприятно разговаривает со своей подружкой.
– Как ты могла так беспардонно хамить незнакомому тебе человеку? – цедил он сквозь зубы, разглядывая ее так, будто впервые увидел.
– Нормально я с ней разговаривала, не придирайся! – сердито ответила Кристина, раздумывая, куда бы сходить развлечься после редкостно нудного дня. – Давай рванем в «Итальянский дворик», расслабимся.
– Не хочу! – неожиданно ответил он.
– А куда тогда пойдем? – не поняла она его отказа. – В «Старый город»? Он недалеко, но там мне обстановка не нравится. Скучно, да и кормят так себе.
Он остановился и скрестил руки на груди, будто отгораживаясь от нее.
– Никуда!
Эти слова ее огорошили.
– Почему, Артем? Ты что, куда-то торопишься?
– Нет, просто я не хочу никуда идти с тобой. Извини, Кристина, но твоя недоброта меня просто достала.
Кристина агрессивно выдвинула подбородок вперед, как делала всегда, собираясь спорить.
– Вот как? Значит, это все из-за толстой прыщавой девчонки, готовой повеситься на тебе? – она начала по-настоящему злиться.
– Это твое очередное хамство стало последней каплей, только и всего. Давай расстанемся. Друзьями быть не предлагаю, это нереально.
– Да пожалуйста! – презрительно бросила она. – Мне стоит только свистнуть, как у меня будет сотня парней покруче тебя.
– Свисти сколько хочешь, я не против, – провокационно разрешил он.
Желая его проучить, она посмотрела по сторонам. Навстречу им быстрым шагом шел высокий парень с черной папкой в руках. Она вскрикнула:
– Павел, привет!
Он посмотрел на нее, слегка смутился, подошел к ним, ответил:
– Привет, – и крепко пожал руку Артему.
– Ты не мог бы сводить меня в ресторан? – капризным тоном протянула Кристина в полной уверенности, что тот немедля согласился.
Но Павел перевел глаза на каменное лицо Артема и отрицательно покачал головой.
– Знаешь, Кристи, ты хороша, спору нет, но на тебя нужно любоваться издали, как в зоопарке на пантеру. Красивая зверюга, но безопаснее, когда ее и зрителей разделяет добротная решетка. Так что извини, но в клетку к хищникам я не ходок.
Кристина задохнулась от негодования, не найдя, что ответить, а Павел, слегка поклонившись в знак прощания, поспешил дальше.
– Вот умный мужик, – с уважением сказал Артем. – Последую-ка и я его примеру!
И он быстро перебежал на другую сторону улицы.
– Ну и пожалуйста! – Кристина несколько побледнела и досадливо закусила губу. – Не больно-то и хотелось!
Долго стоять в одиночестве ей не пришлось – проходившая мимо компания парней и девчонок, в которой оказалась одна из ее однокурсниц, увлекла ее за собой.
Продолжение следует