Решила как-то наша подруга Ленка переселиться в настоящий деревенский домик. То ли её загадочную русскую душу на ностальгию пробило, то ли соседи осточертели до смерти, то ли звёзды перемены посулили... Внутри такого домика, по традиции или по необходимости, всегда обитает печь, которую надо топить дровами, а снаружи обязательно должна быть собака. Желательно на цепи. Как без этого. Деревня всё-таки.
Вот и Ленка, чтобы не выделяться среди соседей, завела себе собаку. Пару дней
она охотилась за кандидатом в друзья человека в развалинах старого коровника. Пожертвовала на столь благое дело остатки докторской колбасы, умудрилась простудиться, но поймала. Посадила мохнатый трофей на цепь и назвала Бастярвиля, в честь знаменитой собаки Баскервилей, только попроще и по-нашему, а по-домашнему просто Бастя, потому что собака попалась ей на редкость страшненькая даже среди своего нелегального сообщества, обитавшего на бывшей колхозной жилплощади.
Бастя, вероятно от большого удивления по поводу своего неожиданного удочерения, решила не кочевряжиться и принялась очень даже бдительно охранять вверенное ей имущество. То есть как бдительно? Приезжаешь, например, в гости, а Ленки дома нет. Зато собака дома. Нехотя высунет голову из конуры и буркнет недовольно:
« Гааафф...» Что в переводе означает: «Слышь ты, а не пойти ли тебе по своим делам. Хозяйки дома нет и ради всяких тут приходящих я не собираюсь попусту драть глотку. И вообще, я вроде как здесь работаю, если ты этого случайно не заметил. Так что вали отсюда, пока я не вышла.»
Зато когда Ленка дома Бастя вылетает тебе навстречу из конуры со скоростью взбесившейся боеголовки, брызжа слюной и захлёбываясь лаем, натягивает цепь, встает на задние лапы и разве что рубашку не рвёт на своей мохнатой груди.
- Гав-гав-ходят-здесь-всякие-гав-гав-у вас свой дом есть-гав-гав-вот и идите туда-гав-гав-нечего шастать тут-гав-гав!
Ленка, как всегда, истерию Басти пытается погасить ласковыми уговорами. Выходит на крыльцо
и, поглаживая перекошенную от злости морду своей протеже, спокойно говорит.
- Свои, Бастюша!
Бастя понимает слово «свои», хотя и не очень-то доверяет знакомствам хозяйки. Она поджимает хвост и уходит в конуру с видом «Ну и ладно, можешь пускать в дом кого угодно, только если он чего-нибудь свистнет, ко мне никаких претензий, я тебя предупреждала!» И только после этой традиционной демонстрации силы и мощи, необходимой для защиты собачьей чести и достоинства, можно было открывать калитку и проходить в дом.
Решили мы как-то собраться у Ленки, чтобы попраздновать очередной праздник, случившийся на неделе. Хорошая идея, все сразу одобрили: солнце, птички поют, воздух цветами пахнет и вообще кругом сплошь одна природа. Я чуть пораньше подъехал, закусон и горючее подвез. Решил встать пока в сторонке, остальных дождаться. Чего-то одному лень стало разгружаться. Сегодня все наши соберутся. Я знал, что и Маринка приедет. Ребята сказали. Моя бывшая... До сих пор так её назвать не могу. Какая же она бывшая, если внутри болит лишь при одном упоминании о ней. Тупо все получилось. Понятно, что с её роднёй у меня сразу контра пошла. И гопник я, и нищеброд, рожа уголовная. Да я в месяц зарабатываю больше, чем их дебильное пособие, что они там в своих конторах получают. Причем за полгода и вместе взятое. Я их девочке, видите ли, жизнь поломаю. Только ваша девочка почему-то послала вас и ушла со мной. Маринка у меня молодец! То есть была у меня. Я тогда на мать свою понадеялся.
Тянула семью, о себе почти не думала. Всегда рядом была и говорила не раз, что живёт ради меня, что желает мне только хорошего и прочее... Хочет, чтобы я был счастлив... Так я и был счастлив, мать. За что ты Маринку невзлюбила? Чего цеплялась из-за ерунды? Ну не приучена она по хозяйству батрачить и что? Я любимую женщину в дом привёл, а не прислугу нанял. Я нормальное бабло сейчас поднимаю, могу себе позволить. Как получилось, что самый родной человек не захотел меня понять? Что пошло не так?.. Вот и наша компания.
Добрались, никто не заблудился. Дурачатся, хохочут.
- Привет!
Я ждал её и всё равно боялся, даже не знаю чего именно. Лучи солнца пробивались сквозь густую листву, приобретая зеленоватый оттенок. В этой зелёной полутени Марина с её распущенным чёрными волосами предстала передо мной печальной русалкой. Светлые глаза потусторонне зеленели, а губы, которые она всегда ярко красила, придавали немного хищное выражение скуластому личику. Не хватало только венка из кувшинок…
- Привет! Рада тебя видеть! Как дела?
- Поговорить надо.
- Потом, ладно. Давай сначала посидим со всеми.
- Как скажешь.
Только двинули мы к калитке, а Бастя уже тут как тут. Выходит вразвалочку навстречу. Довольная сытая морда как бы намекает, что счастья и умиротворения можно достичь гораздо более простым способом. Вовсе не обязательно сутками гнездиться на неудобном лотосе, достаточно вкусно пожрать.
- Давай, Бастя, - сказали мы ей. -
Зови Ленку.
Бастя уже совсем было собралась открыть пасть и начать гавкать, как вдруг ей в голову пришла идея. Она уселась задницей на дорожку, вывалила язык и начала шлёпать хвостом по земле, всем своим видом как бы говоря нам: «А давайте я не буду лаять. Посмотрим, как вы тогда попадёте в дом?»
- Бастя, - сказали мы ей. - Нам не до шуток. Будь добра, выполняй свои обязанности.
Бастя поглядела на нас и наклонила голову набок. Она знала, что звонка у калитки нет, и сотовые телефоны мы, как обычно, забыли, так что сигнализировать Ленке о своём приходе мы не сможем. Или сможем? Мы решили покричать:
- Ленка-а-а-а-а!
Бастя подпрыгнула на месте от восторга и даже немножечко взвизгнула.
Из-за соседского забора высунулся её чернявый приятель.
- Гав? - спросила он у Басти.
- Гав, - жизнерадостно отозвалась Бастя.
- Бастя, - уговаривали мы её. - Гавкай уже. Сколько можно торчать здесь. Мы устали с дороги и хотим отдохнуть.
Бастя почесала задней ходулей за ухом. «А кто сейчас не хочет отдохнуть?» - Как бы спрашивала она.
- Бастя, имей совесть.
Бастя наклонила голову в другую сторону, умудряясь при этом ухмыляться какой-то гнусной ухмылкой. «Вы проходите, не стесняйтесь, - говорила её ухмылка. - Давайте проверим, укушу я вас или нет». Мы не хотели проверять. Собачка-то не из маленьких была, в последнее время ещё и поправилась. Отошли от калитки, посовещались и решили отправить двоих на поиск хозяйки. Те перелезли через
забор, пробежались по грядкам и вышли прямо к раскрытому окну кухни, где Ленка готовила для нас свои фирменные деликатесы, подпевая врубленной на всю громкость любимой Ваенге. Бастя обомлела. Было очевидно, что она не ожидала от нас такой подлости. От шока даже на минуту потеряла дар речи. Но только на минуту, а потом затаила планы мести... И когда мы, уже толпясь на крыльце и шумно приветствуя подругу, на всякий случай поглядели на грозную сторожиху... она тоже посмотрела нам прямо в глаза и неожиданно громко и отчётливо
рявкнула:
- ГАВ.
Ясно было без переводчика: « Я вам это припомню, нахалы ».
Я держал её за руку и молча задыхался, решая вопрос, как прикрыть вздыбившуюся под джинсами мою главную драгоценность, когда мы встанем из-за стола. Укротить « младшего брата» было делом совершенно немыслимым. Я обливался холодным потом при мысли, что Марина, заметив его, подумает что-нибудь нехорошее о моих намерениях относительно её.
- Давай уж выйдем.
Улыбаясь, кивнула и потянула меня к выходу. По дороге, смеясь, что-то рассказывала о своих дамских делах, однако, захлопнув дверь, оборвала себя на полуслове и резко повернулась ко мне. Моя шея оказалась в теплом кольце гладких рук...
Только Бастя не дремала и, как вскоре выяснилось, ничего не забыла. Глухое рычание, раздавшееся в сгустившейся темноте, недвусмысленно напомнило, что за нами кое-какой должок образовался. И что нас только что назначили на роль жертвы.
- Бежим к сараю. Там она нас не достанет.
- Но и не выпустит обратно.
- Да ладно. Что-нибудь потом придумаем.
Успели добежать, захлопнув дверь перед самым Бастиным носом. Под аккомпанемент завываний и красноречивых собачьих проклятий поднял Маринину кофточку и стал гладить бархатистую тоненькую спину, пересчитывая пальцами острые позвонки и угадывая бугорки родинок. Я наконец добрался до замочка бюстгальтера, неожиданно быстро там что-то щёлкнуло, и он расстегнулся. Пальцы мои взмокли и подрагивали. Облизав и закусив губу, я смело запустил руки под чашечки и почувствовал, как под моими ладонями начали твердеть два шершавых бугорка сосков, которые только что были мягкими и податливыми. Я почувствовал неудержимое желание прикоснуться к ним ртом, втянуть в себя...
- Ой, кажется Бастя в окно
подглядывает. Смотри-смотри, точно!
- Не обращай внимания. Пусть себе подглядывает. С её-то неземной красотой что ещё остаётся делать. Давай простим ей эту маленькую шалость.
Руки тем временем зажили отдельной жизнью, дикое желание, подхватившее нас, как волна, заставило забыть всякую стыдливость и осторожность. Мы снова были вместе. Остальное сейчас не имело никакого значения...
Продолжение 👇