Проблема со съёмом жилья решилась в тот же день. Раиса знала, что у коллеги пустует маленький домик в пригороде и та согласилась пустить квартирантку за символическую плату. Рая посчитала деньги, зарплата, полученная накануне, была почти не потрачена, и внесла предоплату за три месяца. За последние месяцы она уже привыкла экономить на всём, брать подработки. Вот и сейчас не смотря на сложную ситуацию, женщина мыла полы в своей библиотеке, вместо уборщицы, ушедшей в отпуск. Дома ждали студенческие курсовые – хоть и небольшой, но всё-таки приработок. По пути с работы зашла к «невестке». Раиса нетерпеливо «тарабанила» в дверь. Раиса во всём случившемся винила Гулю, а может в ней проснулась несостоявшаяся «свекруха»? Женщина не находила объяснения своим эмоциям, и едва сдерживала себя. Видеть Гулю в своём доме она не хотела, да и зачем беспокоить супруга. Его состояние настораживало Раису. Металлический скрежет дверного замка резанул по нервам. Девушка испуганно выглядывала из приоткрытой двери. Раиса молча достала из сумочки ключ и бумажку с адресом, протянула Гуле.
- Съезжай, пока Адучи не приехал! За три месяца оплачено. Неизвестно, как он отреагирует на твоё присутствие! – требовательно сказала женщина, критично разглядывая «несостоявшуюся сноху». Раиса резко развернулась и хлопнув калиткой поспешила домой. Она всегда реально оценивала свою внешность и знала, что далеко не красавица, к тому же годы никого не красят. Но женщина была мудра, образована, воспитана и терпелива – за это и полюбил её муж, который в молодости был видным высоким красавцем.
- Гена, я дома! Господи, ты даже не одет!
Вошедшая женщина увидела Геннадия, сидевшего в пижаме возле окна. Она тронула его за плечо, и муж повалился на пол. Маленькая худенькая Рая пыталась поднять его грузное тело. Она в исступлении трясла мужа за плечи, всё ещё надеясь, что он очнется, пока не поняла, что он мёртв. Разум женщины отказывался осознавать все свалившиеся на неё несчастья. Она скованная своим горем сидела на полу рядом с мёртвым супругом.
Из оцепенения её вывела мысль о том, что скоро дочка придёт с работы.
- Не надо, чтоб она видела отца в таком состоянии! Достаточно того, что узнав об аресте брата, Динара замкнулась и постоянно прячет слёзы.
Мысли с трудом ворочались в воспаленном сознании. Она набрала номер полиции и скорой помощи...
Отъезжающий от дома полицейский УАЗ насторожил Динару. Девушка забежала на крыльцо, и распахнув дверь увидела свою маму, сидящую на папином любимом табурете с постаревшим от горя лицом.
Геннадий умер, не дождавшись своей Раисы. Перед смертью память листала счастливые моменты его жизни. Смешная, маленькая, смуглая девчонка, приехавшая из другого города, после окончания института снимала комнату у одинокой пожилой женщины, живущей по соседству с дядей Эжером. Он - высокий красивый парень, отслуживший три года в морфлоте. Все знаки внимания она игнорировала - гордо задрав свой носик и сощурив карие и без того узкие монгольские глазки проходила мимо не удостоив молодого человека даже взглядом. Может этим она его и «зацепила». Про «жиличку» соседки он выспросил у Адучи, который ещё учился в школе. Он долго добивался от недоступной пигалицы хотя бы слова в ответ на свои попытки заговорить с ней. Подкараулив возле работы, стал «задирать» обидными шуточками, загораживая девушке дорогу:
- Эй, малявка! Куда так торопишься? Тебе не говорили, что со старшими нельзя так себя вести!
Гена вплотную подошёл к девушке – она была значительно ниже его и в сравнении с рослым крепким парнем казалась ребёнком. Девчонка фыркнула и звонко рассмеялась.
С тех пор они не расставались. Вечером, после работы Гена бежал к библиотеке, чтобы встретить свою «малявку», которая была старше его на год.
Потом была поездка к её родителям, свадьба, дети. Маленькая дочурка впервые сказала - «папа». Сколько было радости! Первые слова. Первые шаги. А потом родился Адарик! Геннадий был счастлив…
Вдруг все воспоминания померкли, и последнее что выдала память – взгляд сына, закованного в наручники с порога родительского дома. Боль в сердце стала невыносимой, сознание «потухло»…
***
Ревность, скорее, сродни недоброжелательству, чем любви.
Ф. Зондоре
Адар сразу заметил красивую девушку в «стайке» абитуриентов, толпящихся возле колледжа. Было в ней что-то особенное – деревенская азиатка, неиспорченной городскими соблазнами с внешностью «киношной» красавицы. Каждый раз проезжая мимо учебного заведения, которое сам недавно закончил он взглядом искал незнакомку. Парень уже стал забывать девушку, предполагая, что она «не поступила», как случайно встретил её в кафе, где он с друзьями праздновал свой день рождения. Компания девчонок тоже что-то «праздновала». Как часто бывает – головы студентов, приехавших из деревень, заняты вовсе не учёбой. Впервые «выпорхнув из-под родительского крыла», и почувствовав себя взрослыми, они принимают «праздность» за «взрослость». Симпатичные девчонки тут же были приглашены за столик именинника.
С тех пор они стали встречаться. Гуля вовсе не была тихоней. Её хрупкая, «точёная» фигурка в сочетании с густой блестящей гривой волос и тонкими чертами лица всегда привлекала внимание мужчин. Адар ревновал девушку с первого дня…
Ему не нравилось, что она живёт в общежитие, где полно студентов. От одной мысли, что девушкой может кто-то обладать кроме него - у парня закипало всё внутри. Она его, только его! Её нежное податливое тело, волосы, пахнущие ветром, огромные, как чёрный бездонный омут глаза, по-детски пухлые нежные губы. Страсть бушевала в сердце парня, и девушка разжигала это пламя, отвечая ему взаимностью. Он «сходил с ума» от, как ему казалось, любви. Он познакомил невесту с родителями и перевёз из студенческого общежития в дом к дяде Эжеру.
Гуле нравилось играть с чувствами парня – после надуманных ссор следовали бурные примирения и подарки.
В тот день они в очередной раз поссорились из-за переписки девушки с однокурсником. Гуля выставила Адара за дверь, продолжая писать в мессенджер.
Немного остыв после ссоры, парень вернулся к дому возлюбленной, постучал в окно её комнаты условленным стуком. Сквозь зашторенное окно были видны только тени. Вот тоненькая фигурка девушки промелькнула несколько раз в пространстве дома. Он вновь постучал. Внутри вновь разгорался бешеный огонь ревности.
- Она не одна! В доме ещё кто-то есть! – отдавалось в голове у ревнивца.
Адар дёрнул входную дверь – она была закрыта изнутри.
Гуля слышала стук, но впускать Адара не собиралась:
- Пусть позлится! Будет знать! Я ему ещё не жена!
Девушка одела наушники и включила в телефоне музыку.
Дядя Эжер на днях собирался к сыну в деревню. По вечерам он часто ходил в гости к соседке, с которой проработали всю жизнь бок о бок на одном предприятии и оба потеряли супругов – поговорить всегда было о чём, да и «молодым» мешать не хотелось Вот и в этот раз его не было дома. Дядя вернулся позже и заглянул в комнату к «жиличке». Убедившись, что она уже спит, подошел тихонько к кровати и выключил стоящий на прикроватной тумбочке светящий неярким светом ночник.
Адар не видел, как дядя Эжер вернулся домой. В это время он был в родительском доме. Отец уже спал. Мать, как всегда до полуночи работала за компьютером. Динарка кажется, встречалась с коллегой и где-то пропадала. Он тихонько прокрался в комнату, взял из шкатулки ключ от сейфа.
Раиса, не отрываясь от монитора, еле слышно, чтобы не разбудить мужа, сказала сыну:
- Ужин на столе. Надеюсь, ещё не остыл.
Она всегда ждала детей, переживая из-за их долгого отсутствия.
Адар взял из сейфа ружьё, завёрнутое в тряпку, сунул пару патронов в карман и также тихо выскользнул за дверь в темноту улицы.
Когда дядя Эжер выключал ночник в комнате Гули, парень был возле его дома, пытаясь рассмотреть через стекло зашторенного окна происходящее в комнате. Воображение «дорисовывало» из увиденных теней «картины измены». У него не было сомнений – Гуля ему изменяет! Взбешенный ревнивец рванулся к входной двери и стал колотить по ней руками и ногами. Послышался звук шагов, щёлкнул выключатель и сквозь щели старой входной двери появились лучики света.
Молодой человек отошел на расстояние, ожидая появления соперника. В темноте улицы появился яркий прямоугольник дверного проёма, а в нём мужской силуэт. Адар без раздумий нажал на курок. Раз, ещё раз! Мужчина в дверном проёме рухнул, как подкошенный на пол. Ревнивец сразу и не понял, что убил дядьку. Он перешагнул через тело и вошёл в дом. Разбуженная шумом Гуля сидела на кровати, её сонный взгляд выражал недоумение.
Его мутное сознание не могло определиться – ужасаться ли совершенному преступлению или радоваться отсутствию измены…
Шок был не долгим. Влюбленные не придумали ничего лучше, как спрятать труп в сугроб возле окна вместе с сумкой собранной дядей для поездки. Начиналась весна, но после снежной зимы сугробы ещё лежали вдоль всей улицы и расчищенных тропинок.
Пока Адар закапывал труп, Гуля отмывала горячей водой кровь в сенях. Теперь молодых людей объединяла не только страсть, но и страшная тайна.
Весеннее тепло не заставило себя долго ждать. С телом надо было что-то делать. Адар проезжая мимо реки увидел первые полыньи – решение пришло само собой. Ночью они откопали окоченевшее тело, с трудом затолкали на заднее сиденье.
- Дальше я сам!
Он проводил продрогшую Гулю в дом, поцеловал на том самом пороге, на котором застрелил дядю и поехал со своим «молчаливым» пассажиром к реке.
Осторожно ступая по подтаявшему льду, он волок труп дядьки, замотанный в покрывало и обвязанный веревками. Едва тело скрылось подо льдом в темных водах быстрой реки, Адар вернулся к машине за сумкой, лежавшей в багажнике, но увидел дальний свет фар и поспешил поскорее убраться от этого ужасного места…
Ревность – страшное чувство! Результатом этой печальной истории стали десять лет, проведенные в колонии строгого режима. Гуля вскоре вышла замуж и уехала, бросив колледж. Раиса с дочкой не смогли жить в доме, где всё напоминало о случившемся и тоже уехали из этого городка.
А Адар? Он не сломался и хочется надеяться, что его новые отношения не принесут никому горя…