Герой Советского Союза Борис Иванович Ковзан – гуру таранных атак во время войны, за неполных 10 месяцев он умудрился таранить три двухмоторных немецких самолета и один одномоторный, всего 7 моторов ценой всего одного своего разбитого истребителя. При этом он неизменно оставался в живых, отправив на тот свет около десятка высококвалифицированных вражеских летчиков. Этот рекорд не смог повторить больше ни один военный пилот в мире.
Таран в воздушном бою – дело необходимое, если этого требует ситуация. Правда, далеко не всегда ситуация этого требует, но частенько все же требует. Причем этот вариант уничтожения воздушного противника актуален и сегодня, даже в эпоху развития реактивной и сверхскоростной авиации. Дело в том, что всегда может образоваться момент, когда патроны и ракеты закончились, воздушный противник заходит на цель, и имеется только одна возможность ему помешать – это именно таран.
Интересно, что во время Второй Мировой войны, когда развитие авиации получило наибольший размах, в большинстве воюющих стран командование воздушные тараны не поощряло. В любом случае награды за их проведение летчикам не раздавались, так как считалось, что жизнь обученного воздушному бою пилота важнее, чем любая ситуация, которая могла привести к тарану. Исключение составляли только СССР, где за таранные атаки летчики награждались, а также к концу войны – в Германии, где даже было создано специальное подразделение, предназначенное для таранных атак англо-американских бомбардировщиков.
Также культивировались воздушные тараны и в Японии, особенно в конце войны, а в остальных воюющих странах это считалось частным делом пилота, потому в сравнении с советскими ВВС за пилотами других армий числилось так мало таранных атак – буквально единичные случаи. Напомню, что во время ВОВ тараны осуществили около 600 советских летчиков, а некоторые – и по нескольку раз. При этом большинство из совершивших таран пилотов оставались в живых, хотя, конечно же, это было просто удачей, так как таран одного самолета другим – это вещь очень опасная.
И еще интересно, что самый первый в мире преднамеренный воздушный таран был совершен русским летчиком Петром Нестеровым 8 сентября 1914 года, который при этом погиб и был награжден орденом Святого Георгия IV степени. Самый последний из зафиксированных таранов был совершен также русским (советским) пилотом Валентином Куляпиным 18 июля 1981 года, когда аргентинский транспортный самолет с британскими разведчиками на борту залетел на территорию СССР с целью прощупать пограничные объекты в Армении. Наш пилот катапультировался и был награжден орденом Красного Знамени. В обоих случаях экипажи тараненных самолетов погибли.
Но я хочу рассказать об одном «асе таранов», который на протяжении менее чем 10 месяцев совершил целых 4 (четыре) тарана, и во всех четырех случаях остался жив, хотя обстоятельства последнего боя этому совсем не способствовали, и «таранщика» спасло лишь чудо.
Это – советский летчик-истребитель Борис Иванович Ковзан (1922-1985 гг.), который первый свой таран совершил лейтенантом, а последний – капитаном. Первый имел место быть 29 октября 1941 года, а четвертый – 13 августа 1942-го. До этого за лейтенантом числился один сбитый на биплане И-15 бомбардировщик противника Dо-215 (24 июня 1941-го), но потом он до самой осени воевал в группе с более опытными летчиками, которые все победы брали на себя. Ну, не присваивали победы себе, а делали их сами, заставляя ведомых прикрывать себе хвосты.
1-й таран Бориса Ковзана.
Так и провоевал лейтенант Ковзан до самого начала битвы за Москву, когда 29 октября ему удалось на своем новом истребителе МиГ-3 подловить один двухмоторный «мессер» Bf-110, который собирался напасть на штурмовик Ил-2, штурмовавший вражескую колонну бронетехники. К тому времени у Ковзана уже не осталось патронов – расстрелял всё, отгоняя «мессеры» от своих штурмовиков. Лейтенант до этого был наслышан о подвигах других советских летчиков, совершавших тараны немецких самолетов с первого дня войны, понимал и технику этого процесса.
Следуя одному из вариантов таранных атак, он подобрался к «мессеру» сзади и рубанул его тонкий фюзеляж между кабиной и хвостовым оперением винтом. Вражеский самолет кувыркнулся вниз, а Ковзан хоть до своего аэродрома с искореженным винтом не дотянул, но умудрился посадить свой МиГ-3 на околице подмосковного села. Там с помощью местных жителей в деревенской кузнице он отрихтовал винт и в таком виде уже полетел домой.
2-й таран Бориса Ковзана.
Позже лейтенант получил новый истребитель – Як-1. К началу зимы 1942-го немцев отогнали от Москвы, и бои развернулись в Калининской области к северо-западу от Москвы. 21 февраля наша авиация отражала атаку немецких бомбардировщиков Ju-88 на наши позиции, и лейтенант Ковзан снова растратил все патроны к тому времени, когда увидел один немецкий бомбардировщик, который шел на цель.
Этот противник был уже опасней, чем Bf-110, и снизу к нему подобраться не удалось бы – оборонительные пулеметы на «юнкерсе» торчали во все стороны. Тогда Як-1 сделал вираж и произвел боковой удар крылом по фюзеляжу. На некоторое время крыло застряло в корпусе «юнкерса», но через несколько секунд он начал разваливаться, а истребитель Ковзана, потеряв часть плоскости, устремился к земле и совершил жесткую посадку в сугроб. Было бы лето – израненный самолет точно бы разбился, а сугроб хорошо смягчил удар, и его пилот не получил даже царапины. И даже фюзеляж не треснул, и крылья не обломало.
Зато «юнкерс» разбился, и весь его экипаж погиб, а Борис Ковзан получил за этот подвиг свою первую правительственную награду - орден Ленина. Таким образом нашим летчиком было совершено уже два тарана без потери своего самолета. Счет был как бы 2:0, поэтому можно не удивляться, что за такой размен 20-летнему старшему (уже) лейтенанту был выдан орден Ленина, особенно учитывая количество потерянных немцами моторов – целых 4! А уж об экипажах «мессера» и «юнкерса» и говорить не стоит – люфтваффе в результате работы нашего «таранщиика» недосчиталось целой полдюжины хорошо обученных специалистов люфтваффе.
Кстати, в наградном листе записано, что Ковзан после этого тарана совершил посадку на лыжи, что само по себе очень интересно. Я знаю, что на Юго-Западном фронте некоторые Як-1 были оснащены лыжами, но тут информация с наградного листа вступает в противоречие с воспоминаниями некоторых сослуживцев и добровольных «биографов» Ковзана, которые утверждают, что Як-1 «притерся» на глубокий сугроб. Но в любом случае после этой посадки самолет был восстановлен.
3-й таран Бориса Ковзана.
Так и провоевал Борис Ковзан до самого лета, выполняя совершенно рутинную, хоть и очень опасную работу по прикрытию наших войск и штурмовых самолетов. Ходят слухи, что он какие-то самолеты врага в этот период все же сбивал пулеметным огнем, но это всего лишь слухи, не подтвержденные документально. А вот третий таран – это уже факт, и совершен он был 9 июля 1942 года, причем перед этим Ковзану снова довелось пересесть на истребитель МиГ-3.
В этот день над деревней Любницы (Новгородская область) Борис Ковзан принял бой с двумя немецкими истребителями Bf-109, которые буквально изрешетили его пулями, выведя из строя некоторые важные бортовые системы, и уйти от них не было никакой возможности. Тогда молодой летчик пошел на один «мессер» в лобовую, и на встречном курсе рубанул плоскостью по крылу вражеского самолета. Интересно, что крыло МиГа удар выдержало, а крыло у «мессера» отвалилось, и он начал падать. Немецкий пилот выбрался из самолета, но парашют не раскрылся, и он разбился.
Ковзану тоже не поздоровилось. От удара у него брызнули искры из глаз, и он чуть не впал в беспамятство. Но вовремя очухавшись, старший лейтенант посадил самолет с заглохшим двигателем у деревни Любницы. Тут в разных мемуарах есть разночтения - в одних пишется, что МиГ совершил посадку на брюхо, в других – что на шасси. Но как бы там ни было, а пилот дождался местного участкового, чтобы тот не допустил разграбления ценной машины местными детишками и бомжами, а сам отправился на свой аэродром за ремонтной бригадой.
По итогам трех таранов, закончившихся уничтожением немецких самолетов и гибелью 7 очень квалифицированных немецких военных летчиков ценой только двух не сильно поврежденных истребителей, наш герой был представлен к присвоению ему звания Героя Советского Союза. Однако что-то пошло не так, и гораздо более высшие начальники посчитали, что Героя присваивать за все эти деяния рановато. Таким образом Борис Ковзан получил только орден Красного знамени, хотя, в принципе, и это было немало. Героя, конечно, он тоже получит, но позже.
4-й таран Бориса Ковзана.
Итак, Борис Ковзан, ставший к тому времени капитаном, продолжал воевать, защищая наше небо от вражеских самолетов. С момент последнего подвига прошел уже целый месяц, и вот, 13 августа 1942-го отважному «таранщику» представился очередной случай проявить свои способности. К этому времени у него появился новый самолет, на этот раз это был Ла-5, новейший истребитель ВВС РККА. Бой происходил над Старой Руссой (Новгородская область), и в этом бою Ла-5 изрешетило так, что он был готов вот-вот развалиться на куски. Наш пилот направил свой самолет на ближайший бомбардировщик Ju-88, а сам выбросился с парашютом.
Правда, он немного не успел, и когда произошло столкновение, он только-только выбрался из кабины. От удара он потерял сознание и в беспамятстве начал падать с высоты 5 или 6 километров. Однако недалеко от земли парашют все же раскрылся, и летчик упал в болото на вражеской территории. Если бы это было не болото, то капитан Ковзан просто разбился бы, а так ему повезло, причем дважды – его заметили колхозники с ближайшего села, вытащили из болота и перевезли в лес к партизанам. Все это время наш пилот был в беспамятстве, и очнулся только в госпитале, куда его переправили из партизанского отряда на эвакуационном У-2.
На этом и закончилась эпопея нашего героя - таранных дел мастера Бориса Ивановича Ковзана. В госпитале он пролежал больше 10 месяцев, пока не срослись ребра и прочие кости, которые он сломал при таком экстреммальном падении с огромной высоты почти без парашюта. За это время он почти полностью вылечился, но все же глаз, который пострадал во время тарана, ему спасти не удалось. Таким образом наш почти что ас остался зрячим только наполовину, и это ставило под сомнение его дальнейшую военную службу. Да и со слухом у летчика-истребителя начались проблемы, а это было уже совсем нехорошо.
Зато в августе следующего, 1943 года капитану Ковзану наконец-то было присвоено звание Героя Советского Союза, и хотя у одноглазого и глуховатого летчика-истребителя возникли некоторые проблемы по поводу продолжения военной службы, тем не менее он добился того, чтобы избежать отставки. Сначала он был назначен лётчиком-инструктором по технике пилотирования полка, затем его поставили на должность помощника командира этого полка. В этой должности и в звании майора Борис Ковзан и закончил войну.
В некоторых источниках указывается, что после 1943 года Борис Иванович Ковзан снова стал вылетать на боевые задания и на его счету числится целых 28 воздушных побед. Но эти цифры не подтверждаются более серьезными источниками, и потому наиболее вероятно, что все сбитые пулеметным огнем самолеты врага, приписываемые Ковзану, пали жертвами группы, а не были единоличными победами. А вот четыре тарана подтверждены множеством свидетелей, да и останки сбитых самолетов найдены и исследованы.
Таким образом я склоняюсь к мнению, что своего Героя Б. Ковзан получил исключительно за эти четыре тарана, а все остальные ордена – просто за хорошую боевую работу по прикрытию неба над нашими войсками. Ведь не секрет, что Героев получило и много наших летчиков, которые вообще не имели личных побед – просто специфика у них была такая, чтобы не сбивать, а защищать, и они делали это и прекрасно, и геройски.
А вот Борис Иванович Ковзан – это личность выдающаяся даже и без личных побед, потому что он является единственным в мире летчиком, совершившим целых четыре успешных тарана, и при этом оставшимся в живых. Ходят слухи, что имеется еще какой-то японский летчик, тоже совершивший четыре успешных тарана. Это некий лейтенант императорского флота Ковато Масадзиро, который таранными ударами своих «зеро» сбил три американских и австралийских бомбардировщика и один истребитель.
Однако это все слухи, и хотя японцы в конце войны совершали много воздушных таранных атак, но четырехкратного чемпиона по такому виду боевых действий среди них не было. Не было даже трехкратных, зато двукратных было около 20. Для сравнения – у нас двукратных было 33.
Да, и еще что важно сказать по поводу подвигов Бориса Ковзана. В отличие от всех других «таранщиков», наш герой при четырех таранах потерял только один свой самолет – Ла-5. Известны только два иностранных пилота, которые после успешного тарана сажали свои самолеты на аэродром – это американец Роберт Клингман (1945 г., Новая Гвинея, F4U «Корсар») и грек Маринос Митралексис (1940 г., Греция, PZL P.24). Остальным всем счастливчикам приходилось выпрыгивать из своих совершивших таран самолетов на парашютах, а сами самолеты, естественно, разбивались при падении на землю.
Кстати, второй в мире после Петра Нестерова «таранщик» - Александр Казаков, который в марте 1915 года успешно таранил вражеский самолет, остался жив и посадил свой не поврежденный аппарат на аэродром. За это он получил Георгиевское оружие. А что за свои подвиги получили тот американец и тот грек?
НЕКОТОРЫЕ ДРУГИЕ МАТЕРИАЛЫ:
21-летняя Лидия Литвяк - первая в мире женщина-ас, попавшая в книгу рекордов Гиннесса
Лучший ас Британской империи в WWII воевал всего 9 месяцев. Томас Пэттл