Анна Егорова служила в истребительном полку 16-й воздушной армии 1-го Белорусского фронта в должности штурмана полка. О Егоровой немцы были наслышаны и называли ее "летающей ведьмой", а в полку — любили и уважали, товарищи называли Егорушкой. Благодаря своим успешным боевым вылетам очень быстро она приобрела известность.
Около трехсот этих вылетов совершила Егорова, но на одном из заданий, 22 августа 1944 года, вражеские истребители сбили ее "Ил-2" над польской землей.
Советская крылатая машина, объятая огнем, упала на территории врага. В сводках Совинформбюро прошла информация, что девичий экипаж наградили высоким званием Героев Советского Союза (посмертно). Но Егорова осталась жива (к сожалению, стрелок-радист Евдокия Назаркина не спаслась).
Тяжелораненая, она угодила в лапы немцев. Вместо того, чтобы поместить ее в госпиталь, гитлеровцы привезли летчицу в концлагерь Кюстрин. Это был конец. С такой площадью обожженной кожи выжить без квалифицированной помощи было невозможно.
В 1961 году Герой Советского Союза, прославленная летчица Анна Егорова-Тимофеева рассказала корреспонденту "Литературной газеты":
"— Я многим обязана чудесному русскому доктору Георгию Синякову. Это он спас меня от гибели в концлагере Кюстрин".
Сам Синяков в это время скромно трудился заведующим хирургического отделения в медсанчасти челябинского ЧТЗ. Он никому и никогда не рассказывал о том, что в немецком концлагере ему удалось спасти сотни жизней.
И только после этой заметки в газете в Челябинск полетели сотни благодарных писем и телеграмм на имя доктора Георгия Синякова. О нем помнили. Это он спас этих людей, честно выполняя свой долг.
Георгий Синяков оказался на Юго-Западном фронте уже 24 июня 1941 года. Выпускник Воронежского медицинского института, опытный хирург, он ушел на фронт добровольцем, не дожидаясь повестки. История Юго-Западного фронта первого состава была короткой. Советские соединения разбили, многие бойцы и командиры оказались в плену. В том числе и военврач 2 ранга Георгий Синяков.
В первые месяцы войны, охрана лагерей была не такой тщательной, в любой момент можно было попытаться сбежать. Но Синяков не мог бросить тяжелораненых. Без инструментов, бинтов, лекарств он пытался хоть чем-то облегчить их участь.
Иногда в лагере кормили баландой, воду и вовсе выдавали редко. Синяков подходил к охранникам и выпрашивал хотя бы ведро воды для своих подопечных. Те смеялись и отталкивали "безумца" прикладами автоматов.
Однажды его взял за локоть немецкий офицер и отвел в сторону.
— Вы совершаете бесполезное дело, — сказал немецкий офицер на ломаном русском языке. — Этих несчастных все равно не спасти. Они обречены.
— Не правда, — ответил Синяков. — Каждый, в котором теплится хоть крупица жизни, имеет свой шанс на спасение.
Офицер распорядился выдавать раненым воду.
Синяков прошел два концлагеря (Борисполь и Дарницу), пока не оказался в Кюстринском концентрационном лагере, что в девяноста километрах от Берлина.
Здесь находились военнопленные из всех европейских государств. Англичан, французов, американцев лечили врачи Международного Красного Креста и врачи из числа иностранных военнопленных. И только русским никто не оказывал медицинскую квалифицированную помощь. Их как будто не существовало для иностранных медиков. Поэтому голод, простуды, раны выкашивали ряды советских военнопленных. Но они были нужны для тяжелой работы. Администрация лагеря, узнав, что в бараки попал русский врач, решила устроить ему экзамен.
Синяков едва стоял на ногах от изнеможения. Он был бос, его обувь развалилась при пересылке. Он был голоден, но ему вручили медицинские инструменты и сказали делать резекцию желудка одному из больных. За операцией наблюдали военнопленные врачи из европейских государств. Они должны были вынести вердикт — способен русский лечить людей или нет. Операция продолжалась несколько часов и была выполнена успешно. Так Георгий Федорович стал врачом для русских военнопленных.
Работы было невпроворот. Он снова делал свое дело. Синяков не отходил от операционного стола сутками. Он оперировал раненых солдат, волею судьбы оказавшихся в немецком плену. О нем стали говорить, как о гениальном специалисте.
И однажды к Синякову привезли мальчика. Немецкого. Но счет шел на минуты. Старший эсэсовский офицер поверил слухам о гениальном русском хирурге и привез своего сына, которому требовалась срочная помощь. Клятва Гиппократа требует помогать всем нуждающимся. Русский доктор спас ребенка. После этого ему разрешили передвигаться беспрепятственно по всей территории лагеря и выделили дополнительный паек. Паек этот он отдавал тем, кто недоедал и обессилел, раненым.
А работы было невпроворот не только возле операционного стола. Георгий Федорович возглавил подпольный лагерный комитет и спасал пленных товарищей, помогая им бежать.
Когда в лагерь привезли летчицу Егорову, доктор Синяков сделал все возможное, чтобы спасти ее. И спас. Но теперь предстояло спасти ее от допросов и тюрьмы. Немецкая контрразведка ждала выздоровления Анны, чтобы допросить и перевести ее в другое место. И Синяков придумал особую мазь, которая заживляла раны, но внешне они казались свежими. Когда Егорова выздоровела, Георгий Федорович устроил ей успешный побег. Она благополучно добралась до расположения советских войск.
В январе 1945 года советские танки приблизились к Кюстрину. Лагерь подлежал срочному расформированию, здоровых и сильных узников распихали по вагонам и увезли на Запад, остальных эсэсовцы решили прикончить. Доходяг и больных набралось три тысячи человек. Синяков остался с ними.
Когда всех заключенных выстроили на плацу, русский доктор обратился через переводчика к лагерной охране СС. Он просил не брать грех на душу, ведь война заканчивается и все люди надеются на счастливую жизнь. И каждый выстрел может оборвать будущее счастье сразу двух человек, жертвы и стрелявшего. Лагерная команда построилась и без единого выстрела покинула лагерь. Через полчаса к воротам подъехали советские танки группы майора Ильина. Плен для узников закончился.
А доктор Синяков снова за операционным столом. Пятая ударная армия генерала Берзарина наступала и несла большие потери. Медикам требовались каждый свободные руки, умеющие держать скальпель. И такой отличный специалист, как хирург Синяков пришелся очень кстати. Только за первые несколько суток работы в полевом госпитале он прооперировал около семидесяти раненых танкистов. В мае 1945 года Георгий Федорович расписался на стене Рейхстага. За себя, за спасенных и за тех, кого не успел спасти.
О Синякове вспомнили и заговорили лишь в 1961 году, после статьи в "Литературке" об Анне Егоровой. Он по прежнему практиковал за хирургическим столом, трудился в медсанчасти, преподавал на кафедре хирургии в челябинском мединституте.
Студенты знали его как очень доброго, вежливого и доброжелательного преподавателя. Никто и не подозревал, что он был на войне, в плену и спасал человеческие жизни под прицелом немецких автоматов.
Георгия Федоровича пригласили в Москву, на встречу со спасенными. Его чествовали, о нем писали. Общественные организации, руководство мединститута и медсанчасти, руководители Челябинска писали ходатайства о присвоении Синякову высокого звания Героя Советского Союза. Но пленное прошлое в шестидесятые являлось одним из негласных оснований такого звания не вручать.
Доктор Синяков прожил замечательную и честную трудовую жизнь. Заслуженный врач РСФСР, он был награжден орденом "Знак Почета", многочисленными медалями, почетной грамотой Президиума Верховного Совета РСФСР.
В музее медицины челябинской больницы открыт памятный стенд Георгия Федоровича. В 2015 году общественность Южного Урала ходатайствовала о том, чтобы в честь Георгия Федоровича Синякова назвали улицу города Челябинска.
Общественность также просила учредить премию студентам-медикам имени Георгия Синякова. Но власти ограничились памятной доской на стене городской клинической больницы №8. Губернатор Челябинской области в 2015 году дал поручение проработать вопрос об увековечении памяти Георгия Федоровича в виде именной премии для студентов-медиков, но вопрос заволокитился.
Подвиг Георгия Федоровича незаслуженно недооценен. Но есть надежда, что Президент РФ, который до сих пор присваивает высокие звания Героя России тем солдатам и офицерам Красной армии, которых незаслуженно обошли стороной в советское время — обратит внимание и на скромного, но героического доктора Синякова. Хоть и посмертно.