Новый житель "Радуги". Глава 1 — Добро пожаловать... — директриса замолчала. Да. Неправильно подобрала слова для приветствия нового жителя. Вообще-то Раиса Степановна хотела сказать "Добро пожаловать домой!" И с ее точки зрения это бесспорно так и было. Потому что в этом месте каждый, кто здесь оказывался, находил свое последнее пристанище. Именно отсюда они и отправлялись в свой финальный путь...
Еще пятнадцать минут назад из окна своего кабинета Раиса Степановна Кондрашова наблюдала, как к воротам подъехал автомобиль, видимо новейшей модели. Мужчина в строгом костюме вышел и хотел помочь выбраться своему отцу. Тот, отказавшись от помощи, с трудом опираясь на два костыля, медленно шел за сыном не поднимая головы. Видимо, старик не хотел перебираться на другое место жительства. Что поделать... Многие не хотят. Можно сказать, таких большинство. Оно и понятно... Трудно менять свою устоявшуюся жизнь. Но иногда приходится.
Это был дом для престарелых людей, расположенный в деревне Волково Nского района. Название красивое, звучное! "Радуга". Кто придумал так назвать это место, было загадкой. Но и менять его никто не решился. Огромный особняк был расположен у самого леса. Из окон открывался вид на чудесное озеро. Ухоженная территория с клумбами и скамеечками для отдыха. Парковая зона для прогулок. Все для того, чтобы жители не скучали. И чувствовали себя, как дома.
"Разве может быть как дома, если ты не дома..." — подумала Раиса Степановна. Десять лет она уже здесь работала директором, но так и не привыкла... Жалела всех и каждого в отдельности.
Была бы ее воля, она бы не называла такие места "домами престарелых". Существует же "Дом малютки". Почему бы не быть "Дому старичков"? Задумавшись, не услышала, как в дверь уже дважды постучали.
Они вошли. Отец и сын. Так похожие друг на друга лицом и фигурой. Вот в этот момент чуть не сморозила ту глупость с приветствием.
— Здравствуйте, Раиса Степановна. Вот мы и приехали. — бодрым голосом сказал тот, который назывался сыном.
— Ну, что ж... Рада вас приветствовать. Пойдемте я покажу комнату, где будет жить Николай Васильевич.
Не оглядываясь, Раиса Степановна вышла в коридор и пошла, изредка здороваясь с персоналом и постояльцами. Дойдя до двери с табличкой №7, остановилась и выдохнула.
Постучав и получив разрешение войти, женщина представила старика:
— Знакомьтесь. Это Кораблев Николай Васильевич. Будет вашим новым соседом. Вот ваша кровать. Есть индивидуальная тумбочка. К сожалению шкаф один на троих. Располагайтесь... А я пойду.
Видеть эти моменты прощания или расставания у Раисы не было сил. Сколько их она навидалась! И всегда щемило сердце и подступали слезы.
Сын Николая Васильевича молча выложил вещи отца на пустую полку в шкафу. И топтался на месте, не зная что говорить и что делать. Отец и не старался ему помочь. Он молча сел на кровать, прислонил к ней свои костыли и уставился в одну точку на стене.
— Ладно. До свидания, отец. Как только вернусь, сразу же навещу. А так буду звонить. Телефон у тебя есть...
Не оглянувшись больше ни разу, он вышел и тихо прикрыл за собой дверь. В комнате воцарилась тишина.
— Ну, сосед, давай знакомиться. Меня зовут Коломиец Леонид Гаврилович. Бывший военный. А это Татарский Сергей Матвеевич. Из деревни он. Так уж случилось, что на данный момент мы люди одинокие. И теперь государство о нас позаботится. Короче... одиноким предоставляется... вот такой чудесный дом! "Радуга"...
Николай Васильевич поднял голову и посмотрел мрачным взглядом на говорившего. Действительно. По выправке было заметно, что некогда он был военным. Седая шевелюра. И усы. Рубаха заправлена в брюки со стрелочками. Мужчина, лет семидесяти с лишним, остановился перед ним.
— Одиноким... говоришь? Но я не одинок! У меня есть сын! — Васильич махнул рукой и лег на кровать, повернувшись лицом к стене. Больше не сказал ни слова.
Закрыв глаза, он старался ни о чем не думать. Но у него плохо получалось.
"Вырастили сыночка на свою голову. Хорошо хоть Любушка не дожила до такого позора. А ведь как я мечтал о сыне... Думал будет опора и поддержка на старости лет. Оказывается, права была бывшая теща... Не о сыне надо было мечтать, а о дочке. Уж она бы меня точно не сдала в интернат".
Николай Васильевич слышал, как соседи пошли на обед. Его не звали. Да и не хотелось есть вовсе.
Хотелось плакать. Но при незнакомых людях, тем более мужиках, стеснялся. А теперь оставшись один, дал волю слезам. Так ему казалось. И они скупыми двумя дорожками потекли по морщинистым щекам.
Кто говорит, что мужчины не плачут?
Еще как плачут...
Когда нет сил терпеть боль. Когда задыхаешься от предательства. Когда теряешь близкого человека. Так он плакал, когда покинула его любимая и верная жена Любовь Петровна.
А теперь он плакал от того, что при живом сыне был зачислен в категорию одиноких. Это было еще больнее.
Но было еще одно живое существо, о котором плакала его душа. Это его друг. Преданный пес Верный. Он остался совершенно один в городе. Как он будет жить дальше? Что будет есть? Теперь каждый сможет его обидеть. "Вот, хоть и не по собственной воле, я тоже предал".
Вернулись соседи.
— Ты... это, Васильич, прекращай хандрить. Надо поесть. Мы тебе обед принесли. Небось и утром маковой росинки у тебя во рту не было. А до ужина еще далеко.
Леонид Гаврилович и Сергей Матвеевич, чтобы не смущать соседа, вышли на прогулку. У них это уже вошло в привычку: прогуляться перед тихим часом.
Продолжение читать здесь
Сегодня утром проснулась и почувствовала какой-то зуд в пальцах. И кто-то невидимый нашептывал прямо в ухо: "Ты должна. Должна..." Пыталась отнекиваться: "Никому я ничего не должна..." Но было уже поздно. Откуда-то нашлись слова для вот этой истории. То есть фантазии... Если получится написать еще, то знайте, что это просто моя выдумка. И эти фантазии никак не связаны ни с какими реальными событиями. Выходить будут тогда, когда Муза нашепчет. А так все будет, как прежде. Ваша Мария Ивановна.
Рада буду видеть вас в себя в гостях!