"Когда я уйду," - говорит мне он...
Приходит теперь поздно ночью.
И я примеряю на себя,
как это - жить без него.
Я не сижу без дела.
Приготовила еду, ходила трениться и плавать.
В зале люди, которые уже стали знакомыми. Нет, я ни с кем не общаюсь, но знаю их в лицо. И они меня тоже, наверное, знают.
Железный божественный мальчик.
Девушка-тренер с пухлыми губами как у мультяшной рыбки.
Выносливая худощавая женщина в топике.
Много ещё кто...
Я долго не ходила и мне всё даётся трудно. Стараюсь сильно не нагружаться.
В бассейне сводит ноги.
Там тренер-балетмейстер, я у него один раз была на танцевальной тренировке, ведёт аквааэробику. С присвистом и прихлопами на бортике бассейна показывает разные позы.
Я плаваю туда-сюда по соседней дорожке и смотрю, что они делают.
Все эти аква-упражнения кажутся мне какими-то унизительными и смешными.
То он требует переступать под водой через изогнутую нетонущую палку, как через прыгалки.
То велит оседлать эту палку навроде коня и педалить ногами.
Я представляю, как я бы такое делала, и внутренне протестую, возмущаюсь.
Мне кажется, тренер просто стебĕтся над этими бабами. Я не хочу ему подчиняться и чтобы он видел меня в таком смешном и неловком положении, как я корячусь, перепрыгивая, или наяриваю на позорном педальном водяном коне. Бесит меня этот тренер.
Мне кажется, он после танцевальной той трени, когда все влево, я вправо - на меня глядит с насмешкой.
В общем, кошмар!
Век бы его не видеть. И хотя он объективно симпатичный и супер спортивный, мне он не нравится. Неприятно на него смотреть. Не гармоничный, мосластый и двигается как-то топорно, хоть и танцор.
Мой К. в отличие от этого тренера наделён гармонией и грацией. У К. никогда я не вижу избыточных или некрасивых движений. Он - совершенство. Ходит неслышно, как кот. И не наглый, деликатный, я бы даже сказала тайный. Изысканный он. Змей-искуситель, Змея.
Так я злюсь на тренера, жалею униженных женщин, их сегодня две.
Но похоже, они только рады унижаться и после тренировки вполне довольны.
Еду на велике домой.
Одинокий дом, в котором очень чисто.
К. пропылесосил и кажется даже помыл пол.
Убираю за котом.
Перестилаю постель. Поливаю цветы.
Уже скучаю и душа болит, вдруг К. замёрз и голодный.
Снова лезу в его ежедневники. Расстраиваюсь. Он вырвал страницы с прекрасными своими откровениями - их нет.
Приходит, кормлю его...
Не можем наговориться.
Я признаюсь, что читала его записи.
Восхищаюсь, какие шедевры. Но зачем он вырвал те листы?! Утверждает, что нет, не вырвал. Газлайтер хренов! Нет их там!
- Надеюсь, ты их не уничтожил?
- Рукописи не горят - ухмыляется.
Хитрыми намёками даёт понять, что читал мой Дзен. О том, как голая сидела в его комнате.
Смеёмся.
Показывает фотографии канала, огромного теплохода, отражений вечерних зданий в чёрной воде.
Чёрные воды Стикса, почему то думаю я.
Зовёт обниматься.
Я кочевряжусь, потом всё же иду.
Стою, глажу его по голове.
Почему так?
Когда он уходит, я активная, делаю всякие дела. А когда он дома, лежу как берег, жду.
Копалась в своих мотивах, почему. Чтобы не шуметь, не раздражать его? Или от несправедливости, что я всё делаю, а он ничего из домашней рутины - но он тоже делает, так что, скорее нет. Или, как брошенная кукла, простаиваю, жду знака внимания, игры, боюсь пропустить.
Так или иначе, когда он дома - я унылый ждун, отягощённый каким-то непонятным злом, и мне плохо.
Но когда его долго нет, я тоже скучаю, переживаю, как он? Не случилось ли чего...
Ты уходи туда, где хорошо, - гладила его по голове, - а потом, всё равно, приезжай в гости. Я торт куплю, кучку-полосачку. И потрaxa.eмся.
Смеялся, сказал, что я хитрая.
Во всём этом какая-то невысказанная грусть.
Как будто оба проиграли. Никто не победил.
И осталась только любовь в чистом остатке. Его хитрые глаза, мои хитрые слова, шедевральные записи, тайное, ставшее явным, игры дурацкие, нежность...
Прости меня, снова я кажется всё испортила... - хочется мне написать.
Ты читаешь, читаешь?!
Спасибо что ты был, есть...