– Я когда увидел маленькую девочку с животом, то обмер – как так можно было поступить с ребенком. Мы с моей женой были тогда ещё крепкими, хоть уже и не работали, но держали свое хозяйство, вот и бежала к нам Сонечка, мы её подкармливали, да что там говорить, просто кормили. Да и воспитывали, много чему ее моя старуха научила, и готовить, и вязать, и огородом она вместе с ней занималась.
– Сын наш единственный погиб в армии в результате несчастного случая, как нам потом сообщили, кроме его могилы на кладбище нас на этом свете уже ничего не держало, а Сонечка была, как подарок судьбы. Со временем она перебралась жить к нам, она ведь нам ни намекнула даже об отце своего ребенка, эх ты, девочка, может мы и наказали бы его, по-своему, по-мужски, ее все в деревне жалели, видно догадывались, бабы-то наши этого мужика просто терпеть не могли.
– Они сказали,что сделают меня инвалидом, как тетя Галя, я и молчала, – тихо сказала Софья.
– Когда ей пришло время рожать, мать забрала ее к себе, а через несколько дней она с ней куда-то уехала, теперь я понял, что в ваш город. Вернулись они без ребенка, нам мамаша ее сказала, что от ребенка они отказались, что мол мала еще Сонька для детей. Соня хоть и была совсем девчонкой, очень плакала, а потом совсем расхворалась и долго лежала в горячке. Мы с женой узнать ничего не могли, ведь мы не знали новой фамилии её матери, не знала её и сама Соня. Паспорта у Сони не было, но позже, когда они уехали из нашей деревни, мать все же по почте прислала его нам. От Сони мы знали, что у неё есть тетя и мы с женой молили Бога о том, чтобы вы забрали девочку. Мы же не знали что вы, вы..
– Да вы не стесняйтесь, я к этому привыкла, – подбодрила его Галина Никифоровна.
– Но после болезни Соня очень изменилась и стала вот такой вот, чуть-чуть странной. Мать её не препятствовала тому, что она живёт у нас. Мы её и в школу определили, правда не со своими сверстниками она училась,ведь она почти 2 года пропустила. Но школу она закончила, там к ее ситуации отнеслись с пониманием, жалели девочку.
Моя жена вскоре заболела, а потом умерла, и мы с Сонечкой остались вдвоём. Уехали за красивой жизнью и ваша сестра со своим мужем, но, думаю, всё равно выйдет ему боком его черное дело. Когда Соня кончила школу, мы решили с ней, что учиться дальше она не сможет. И пришли к выводу, что ей надо стать парикмахером, ведь это всегда верный кусок хлеба. Определил я её в городе на курсы и поселил в знакомой семье. Она закончила эти курсы и сразу пошла работать. К тому времени она уже стала настоящей красавицей и умницей, правда она была очень впечатлительной. Кроме Сонечки у меня на этом свете никого не осталось, я люблю её, как свою родную дочь. Поэтому старался копить деньги ей на жильё, так вот потихонечку мы и жили. Она по-прежнему жила в той семье, куда я ее пристроил, но уже квартиранткой, ведь она стала неплохо зарабатывать, Она часто приезжала ко мне, молодая, красивая всегда всем довольная. Я ни разу за это время не слышал от неё ни одной жалобы на жизнь. А вскоре она влюбилась. И всё в нашей жизни изменилось, они познакомились случайно. На улице, да Соня?
Она молча кивнула, и слёзы потекли у неё по щекам.
– Мне не понравилось, что она в тот же день привезла его к нам его домой, но я видел, что она сияет от счастья, а потом он стал появляться всё чаще и чаще. Я попросил свою соседку поговорить с ней, но сами понимаете о чём. После этого разговора она подошла ко мне и, обняв сказала, чтобы я не беспокоился, что они скоро поженятся. А перед самой свадьбой я слег, и меня положили в больницу, это было обидно, но не смертельно. Ее муж оказался хорошим парнем, они не забывали меня, сделали в домике ремонт, постоянно помогали, Вику она привозила ко мне иногда, хотя девочка вряд ли помнит.
Вскоре муж ее сменил работу и поездки стали реже, но они всё-равно мне помогали. Я все их деньги откладывал, ведь мне много не надо, а в один из дней, когда я снова заболел и лежал дома, она позвонила и сообщила о трагедии с мужем. Её печальный голосок и позволил мне быстро встать на ноги, в тот раз я понял, что она, хоть и взрослая уже женщина, но по-прежнему моя дочь, и я обязан ей помогать.
Она приезжала редко, когда ей звонила соседка. А я старался её не беспокоить, а потом соседка переехала в город. Через некоторое время я опять заболел, Софью, но ей тогда позвонила наша фельдшерица. И вот теперь я не знаю, куда мне деваться, жду, что решит Соня, по мне, так нам с ней надо домой, но фельдшерский пункт у нас закрыли, а я без врача не могу. И уезжать из дома тоже не хочу.
Все надолго замолчали, а потом Галина Никифоровна произнесла:
– Прохор Иванович, вы будете жить у нас, места всем хватит.
– Можете жить и у нас в квартире, – добавила Людмила Николаевна.
И вдруг Вика сказала:
– А я помню ваше крылечко и огромное дерево рядом, оно без листьев, всё в цвету, и колючее.
– Да, это абрикос, я очень люблю сидеть под ним в летнюю жару.
– И помню, что видела во дворе ёжика, – продолжила Вика.
Людмила Николаевна с горечью произнесла:
– Ведь и я виновата. Никогда я с тобой, Софья, по душам не говорила, сына к тебе ревновала, а я общалась и с дочкой, и с мамой, но ничего даже не почувствовала. Да что теперь говорить, что произошло, то произошло, давайте лучше думать, как нам сегодня размещаться.
Прохора Ивановича подселили к Саше, Софья с Викой обосновались, как сказала Галина Никифоровна, в своём родовом гнезде построенном еще пра прадедушкой Сони.
Июнь подходил к своему завершению, когда приехала сестра Саши Наталья. Она поселилась в его квартире, но часто приходила в гости, ей одной в чужом городе было непривычно и неуютно. Да ещё и беременность, вероятно, требовала общения. Вскоре появился её муж Сергей, он задержался, чтобы продать машину, а здесь купить новую. Выбирать машину пошли все трое мужчин, выбор у них был небольшой, но то что планировал Сергей, у которого в запасе было три варианта, было. И он купил Ладу Весту коричневого цвета.
– Неизвестно, когда я найду работу, поэтому особенно шиковать не буду, в конце концов я всегда смогу её продать и купить новую, – объяснял он своим спутникам.
– Спасибо тебе, Господи, сподобил меня в новой машине покататься перед смертью, – сказал Прохор Иванович, садясь впереди.
К дому подъехали лихо и, взяв Варю и Вику, поехали кататься.
– Серёжа, до дома моего съездить можно?
– Пока нет, Прохор Иванович, машину оформить надо, это я здесь в округе могу вас покатать. А вот когда всё сделаю, тогда и поедем, куда вы захотите.
Наташа теперь на полдня обязательно приезжала к ним, помогала Людмиле Ивановне на кухне, особенно резать овощи на зимние салаты, ведь там, где она родилась, их в таком количестве ей видеть не приходилось. А здесь, в южных краях, ей нравилось больше.
– Нам бы с Сережей до конца лета домик снять, – мечтала она.
– Вот это правильно, но,главное, снимать ничего не надо, будете только Потапку кормить, да Макса. А то ведь у меня вся душа за них изболелась.
Оказывается кота и собаку дед поручил соседке.
– Но она же так не будет о чужой скотине заботиться, как я, – думал он, переживая, и рвался домой.
Когда как-то в разговоре Саша сообщил ему, что Наташа врач, то он стал каждый день говорить о том, как хорошо него во дворе, какой у него сад, и даже виноград есть. Все эти разговоры вселяли в него надежду, что он вернётся домой.
И вот в воскресенье, взяв с собой Наташу и Соню, они Сергеем отправились в его родную деревню. Потапка встретил хозяина хмуро, а потом, развернувшись, поднял свой хвост трубой и ушел по своим кошачьим делам, не став даже есть привезенную дедом колбасу. Но Макс был рад хозяину и все время крутился у него под ногами.
Женщины привезли продукты и стали готовить обед. А мужчины, походив по двору, где дед смог посадить только свеклу и картошку, а потом слег, решили, что для Наташи и будущего ребёнка, это самое подходящее место: город в 30 километрах, газ есть, водопровод в деревне еще с советских времен, дом, как сказала Соня, тёплый.
После обеда обошли владения деда и Наташа с Соней. А вечером Сергей с Наташей сказали, что остаются вместе с дедом и будут за ним приглядывать. Рано утром Сергей повёз Софью и Сашу назад. Возвращаясь, они засекли время, оказывается они ровно за час доехали до подъезда дома, где жил Саша, Сергей погрузил свои вещи, высадил Сашу, которому надо было на работу и за десять минут довез до дома Соню. Все пришли к выводу, что теперь можно ездить к друг к другу в гости.
У Вари неделю назад началась летняя сессия, а на очереди была защита диплома. Соня взяла на себя уход за тетей Галей. Но вскоре Саша всё же сделал канат от дома до спортивного уголка, и Галина Никифоровна нуждалась теперь в помощи только тогда, когда сходила с крыльца, а потом, держась руками за канат натянутый по обе стороны, она спокойно проходила весь путь до своего спортивного уголка. Но а вот крыльцо сделать не удавалось. Но вскоре приехал Сергей и помог ему, за день они управились.
В середине июля вся семья праздновала окончание Варей университета. В сентябре опять был праздник – Наташа родила сына, назвали его Павлом, у Сергея в роду была традиция: все мальчики были Павлами и Сергеями. Приехали и родители Саши и Наташи, а также родители Сергея отпраздновать рождение внука. Но их оставили ещё на два дня. Саша с Варей, после того, как Наташа родила малыша, подали заявление в ЗАГС, зная, что приедут их родители. Они согласовали с Наташей время и она пригласила родителей чуть раньше их регистрации, ведь родители летели с Севера.
Через год у молодой пары родился Прохор. Больше всего радовался Прохор Иванович:
– Я так рад, что смог дожить до этого момента! – говорил он своим соседям, сообщая, о столь знаменательном для него событии.
А родители Саши и Наташи приехали весной на крестины внука и остались насовсем в этом городе, покинув наконец Север. Они жили в квартире Саши, а Наташа с семьёй пока жила с дедом Прохором. Софья с Викой еще осенью вернулись в свою квартиру, Людмила Николаевна осталась в своем доме, но Соня с Викой часто приходили к ней в гости. Саша с Варей и малышом жили с Галиной Никифоровной.
Однажды в середине апреля, возвращаясь с работы, Саша вытащил из почтового ящика письмо, адресованное Галине Никифоровне. Дома он отдал ей конверт. Галина Никифоровна удивленно глядя на адрес, где даже название города было ей незнакомо, быстро открыла его и прочитала вслух:
– Сообщаю вам ,что ваша сестра скончалась 17.03 и была похоронена за казенный счет, как гражданка не имеющая родственников и место жительства. Я не стала сообщать вам это раньше, хотя она и говорила, что вы живы и здоровы, но являетесь инвалидом. Перед смертью она покаялась мне в своих грехах. Я посчитала, что вы и морально, и финансово и физически, не сможете организовать похороны, извините, если я была не права.
Внизу стояла неразборчивая подпись.
Все долго молчали, наконец Галина Никифоровна произнесла:
– Бог ей судья.
И снова весна разукрасила город. Александр шел с работы и вдруг увидел, что у женщины, шедшей впереди вдруг сломался каблук. К ней тут же подошел мужчина и протянул ей руку.
– Наверное у каждого в жизни есть крутые повороты, которые преподносит судьба.Но все ли мы правильно идем по дороге жизни, все ли мы видим тот поворот, что предназначила нам судьба на своей извилистой жизненной дороге.
У него зазвонил телефон:
– Да Варенька, я как раз мимо магазина иду, сейчас куплю и хлеб, и масло.
Он зашел в магазин, ему навстречу шла улыбающаяся Софья:
– Привет, Саша, как хорошо, что я тебя встретила, – вот возьми, передай Людмиле Николаевне то, что она заказывала на Валберис, это какие-то совершенно изумительные насадки на кондитерский шприц, они нужны ей немедленно для торта, а я уже опаздываю на родительское собрание. И скажи ей, что завтра, с утра я ей приду помогать. Пока, встретимся вечером на юбилее Галины.
И она заспешила в школу.
– Что это было? – спросил сам себя Саша, – зигзаг судьбы, наверное.
Он купил хлеб и масло и заспешил домой, ведь там его ждала любимая семья.
Мои уважаемые читатели, пусть ваши жизненные дороги всегда ведут вас в верном направлении, успехов вам!
Читайте также на моем канале: