По мотивам реальных героев и историй. Образы собирательные.
Младший лейтенант Самохин сразу заприметил шуструю Первухину Аню, которая появилась в их полку с очередным пополнением. Санинструкторов катастрофически не хватало – поубивало. Выносить раненых с поля боя было некому. Глядя на хрупкие девичьи фигурки новеньких, становилось еще хуже – они свои сапоги еле носят, а там взрослых мужиков таскать. Хорошо, если ранение позволит хоть немного помочь санитарке. А если боец без сознания, тогда как?
Однако вскоре миниатюрная Первухина получила свою первую медаль за то, что вытащила сразу четверых. Из них одного как раз такого, без сознания. Действовала грамотно: развернула его же плащ-палатку, перекатила на нее бойца и потащила. Сначала дело шло плохо – на несколько сантиметров тело сдвинется и дальше ни с места – мешает небольшой холмик. Девушка под край палатки залезала, скрючившись, потом распрямлалась или ногами перед собой упиралась и так раз за разом протащила раненого метров пять. По вздыбленной перепаханной взрывами земле это было адовой работой, но деваться некуда, тащила, как могла и дальше, уже не соображая. Потом пошло немного легче – попался травянистый участок, брезент по ней, можно сказать, скользил. Раздался характерный визг летящей мины. Аня машинально прикрыла собой раненого, упав на него сверху. Взрыв. Обоих подбросило. От удара о землю боец очнулся. Увидев над собой девичье лицо, улыбнулся, не ожидал.
-Думал, ангел, а я того…присмотрелая, а у него лицо нашей Первухиной!
Так и доползли, она впереди тащит, а он толкается ногой, рукой подтягивается и командует:
-И раз! И два!
Вытащила «слона», как потом шутили, глядя на спасенного ею солдата, в котором было не меньше ста килограммов веса.
Тайна, известная всем
Младший лейтенант Самохин, когда встречался с Первухиной, отворачивался, делал вид, что она его не интересует. Об улыбке не могло быть и речи. Хотя с некоторых пор ему стало казаться, что как-то уж часто он стал эту Первухину встречать. Может специально на глаза ему попадается, чтобы он заметил? "Этих молодых не разберешь"- думал Самохин, хотя сам был не на много старше.
Однажды произошла неожиданная встреча. Оба вышли навстречу друг другу из-за палатки, он с одной стороны, она - с другой, нос к носу. Встали и смотрят друг на дружку, молчат. Потом один шаг влево и другой влево, один вправо и другой туда же – не могут разойтись! Послышались сдержанные смешки - значит были и зрители. Аня тут же рассерженно ткнула младшего лейтенанта в грудь и строго приказала:
-Ну! С дороги!
Самохин подчинился - сделал шаг в сторону, пропустил сердитую, а потом долго смотрел ей вслед.
Аня же решительно шагала вперед, не видя перед собой дороги. Ее щеки пылали, а душа пела. Улыбка ползла помимо воли, пришлось закусить губу, чтобы не выдать своих чувств от этой встречи.
Ни один из них понятия не имел, что все вокруг давно уже поняли – тут любовь.
На войне это чудо случалось не так уж редко. Мимолетные отношения, бывало, заканчивались, не успев начаться, после смертельного ранения одного из влюбленных. Многие ловили момент, чтобы в последний миг ни о чем таком не жалеть.
Хлебное сердечко
Аню до слез тронула история, которую ей рассказали про одну из санитарок. За ней ухаживал молодой лейтенантик, подарочки носил – то букетик, то венок сам сплетет из клевера, то сердечко слепит из хлебного мякиша и дарит со словами:
-Мое сердце, угощаю! Для тебя ничего не жалко!
Все девчонки завидовали. А счастливца гордо отворачивалась, называла лейтенанта дураком - думала, что он над ней смеется! Но подарки забирала: букетики не успевали засыхать, а внкт украшали всю палатку, включая и ту, где находились раненые. Никто не возражал - всем хотелось хоть немного погреться от этого маленького солнца на двоих.
Масла в огонь подлила одна из санитарок, постарше была, ситуацию со своими ухажерами на самотек не пускала – привечала только тех, кто одаривал чем-то ценным. Откуда что бралось, не интересовало, главное, чтобы ее чемоданчик не пустовал. Там и правда всегда можно было найти белье, чулки и даже платье с туфлями. На праздники, которые удавалось на фронте организовать, всегда блистала по сравнению с другими, кому кроме сапог да юбки с гимнастеркой надеть было нечего и все трудились над прическами, умудряясь завивать локоны.
Несмотря на то, что недостатка в поклонниках не было, красавица позавидовала чужой любви. Стала за тем лейтенантом охотиться, а он от нее ходу.
-Боишься меня? – хохотала она ему вслед.
Парень и правда уже побаивался ее - не потому, что мог не устоять, а не знал, как осадить, чтоб не обиделась, не было опыта обращения с женским полом - молоденькая санитарка была его первой любовью.
Так этот треугольник и воевал, развлекая всех событиями и переживаниями сугубо мирного толка, что на фронте ценилось особенно высоко. Но мирное развитие сюжета изменилось после одного случая.
Увидев, что «соперницу» снова одарили хлебным сердечком, которых у нее и так уже скопилось немало, завистница посмеялась:
-Кому часики и платочек, а кому хлебную корочку!
Злые слова от злого сердца, но льдинкой юную неопытную душу укололи. В следующий раз, увидев незамысловатый подарок, девушка надула губы и отрезала:
-Не нужны мне твои дурацкие подарки! Не ходи ко мне больше, не позорь.
Лейтенант оторопел. Раньше девушка просто отшучивалась, отмалчивалась, но он чувствовал, что она вот-вот ответит на чувство, а тут такое... Подошел к ней, заглянул в глаза, потом отвернулся и пошел прочь, ни разу не оглянувшись, хоть она и ждала и была готова броситься следом.
А на следующий день его принесли, положили в стороне от других раненых, достаточно было одного взгляда, чтобы понять - почему: левая сторона разворочена, видно, как бьётся сердце, не жилец... Побежали искать ту, что ему нравилась. Она, как узнала, бегом к нему. Успела и сразу упала на землю рядом, смотрит ему в глаза, руку целует... А он будто ждал ее. Увидел, что она рядом, вздохнул в последний раз и умер.
Девушке пришлось переводиться в другую часть – с ней после этого случая никто не хотел знаться. С той, разлучницы, какой спрос? А вот она… Не простили...
Признание
Аня слушала эту историю и рыдала - было жалко этих двоих. И вот теперь ей самой так нравится человек, может быть она уже его любит, а ведет себя так, будто он ее не интересует, грубит ему, толкнула даже, хотя можно было просто улыбнуться. Впрочем и он тоже мнется, только смотрит, хотя мог бы уже сделать первый шаг.
Аня Первухина не догадывалась, что историю о тех двоих ей рассказали подруги тоже не просто так.
Так они ходили вокруг да около.
А потом в Новогоднюю ночь собрались в блиндаже. Было душно, накурено, приходилось открывать полог, чтобы впустить свежий морозный воздух. Самохин сидел напротив и посматривал на Первухину все так же, невзначай. Все делали вид, что ничего такого не замечают, но ждали, что может в новогоднюю ночь между ними состоится объяснение. Когда часы пробили полночь, Самохин поднялся, взял Анину руку и что-то в нее положил, и вышел. Аня развернула сверток. Все столпились посмотреть, что же там, увидели плитку немецкого шоколада. Ого, ценный трофей, такой в магазине не купишь, добыт в бою и наверняка с риском для жизни.
-Иди за ним, глупая! Наверняка стоит и ждет, что ты выйдешь! – советовали ей подруги.
Аня отнекивалась:
-Еще подумает, что я за ним бегаю.
И не пошла. Прошел месяц. Шоколадку она прятала в своем вещмешке и не притрагивалась к ней, только любовалась и улыбалась, вспоминая ту новогоднюю ночь. Для Ани это было объяснение в любви. Только вот ответить на него она тогда при всех не решилась, а потом не было случая, полк все время наступал, не до сантиментов.
Бой шел весь день. К вечеру в санчасть принесли носилки с лейтенантом Самохиным. Он уже был мертв, истек кровью. Аня посмотрела на него. Земля ушла из-под ног, она покачнулась, но не упала, хотя удержалась с трудом. В землянку вошли. Самохина заслонили от нее, потом подняли носилки и понесли.
-Куда вы его?
-Хоронить. Надо торопиться. Ты идешь?
Аня молча пошла следом. Несколько носилок с умершими поставили на поляне в редком лесочке на краю поля. Стали присматривать место, где копать могилу.
-Может под той березой? – предложил кто-то.
-Копайте, где удобно копать, какой тут ориентир, если деревья горят! Копайте быстрее, пока все тут не полегли.
Стали опускать в яму одного за другим. Остались носилки с телом лейтенанта Самохина. Аня смотрела на все, как во сне, в отвратительном сне, который не может быть таким жестоким, не имеет права! Вот он – ее Самохин! Еще час назад она видела его живым и смотрела вслед, умоляя смерть не забирать его потому, что ей так надо было сказать ему что-то очень важное!
-Аня! – ее окликнули.
Она повернула голову.
-Пора прощаться.
Аня стояла, не решаясь ни на что. Растерялась. Потерялась.
-Будешь целовать?
Она вздрогнула. Целовать? Самохина?
Аня подошла. Лицо Самохина было спокойным и красивым. Приоткрытые губы будто звали. Затаив дыхание, она наклонилась и прикоснулась своими губами к его.
«Совсем не холодные..»
Аня осторожно погладила лицо дорогого ей человека, поправила ему волосы, наклонилась и поцеловала снова. Неожиданно ее горячая слеза упала на лицо покойного. Аня улыбнулась.
«Вот ведь.., я теперь всегда буду с тобой. Любимый».
Аня впервые целовала мужчину. До этого ни разу. Все смотрели на это прощание. Никто не прятал слез и не стыдился потому, что знали – тут была любовь.