Они познакомились на ярмарке возле Кремля. Профиль её, неожиданно явившийся рядом, показался Кожину торжественно прекрасным. Как с картин. С каких Кожин не знал, так как не понимал искусства, но все-таки предложил Ирине чашку теплого глинтвейна. Она приняла, улыбнулась, покраснела.
Они гуляли по ГУМу. Потом по Никольской спустились к Лубянке. Дошли до Большого Театра. Через Петровку, минуя Страстной и Эрмитаж, оказались возле метро Белорусская. На тротуар падал снег и гудели машины. До нового года оставалось три дня. Кожин наклонился и осторожно припал к губам Ирины. Он чувствовал запах губной помады, глинтвейна и приторный, чуть слышный аромат духов.
Новый год провели вместе. Поехали в Яхрому. Катались на лыжах. Лепили снеговика. Хохотали. Ирине было хорошо. Кожин смеялся и подливал шампанское. Ирина наклюкалась. А когда проснулась, обнаружила в постели завтрак.
Пришла весна. Как-то в кафе Кожин плюхнулся на колено и выдавил трясущимся ртом: "ты это..., выходи за меня". Ирина согласилась. Намерения вступили в силу. Долго переезжали из дегунинской однушки Кожина в трешку Ирины на Тульской. А когда переехали, как-то утром в дверь упрямо забарабанили. Ирина натянула халат и вышла в прихожую. Она увидела на пороге женщину с жиденьким, белокурым мальчонкой. За ними в квартиру проникла еще одна женщина помладше. Кожин схватил чемоданы и в одних трусах пошкрябал голыми пятками в зал.
- Это чего такое? - не поняла Ирина.
От милого ухажера ничего не осталось. Складки лица сошлись к переносице. Кожин стал злой и противный.
- Это теща. А это жена с сыном, - представил Кожин, - с нами поживут. Да не ссы, я только тебя люблю.
Ирина переживала три месяца, так как была тактичной женщиной, а потом познакомилась с мужчиной. Тот оказался майором ФСБ. Майор Стукалов вывез Кожина в лес и сильно разбил тому е*альник, а потом пригрозил засунуть паяльник в ж*пу.
Так с шестой попытки Ирина обрела наконец своё женское счастье.
