Я давно живу в Израиле, но довольно часто летаю в Крым к своим близким и друзьям. Моя подруга Ольга при очередном моём визите в Крым, дала мне записку, которую слёзно просила оставить в Стене Плача в Иерусалиме.
Что там было написано, я не знаю, личные и сокровенные пожелания я не читала. Ольга прожила всю жизнь в небольшой деревушке, была человеком не очень развитым и тёмным, но даже она знала о чудесных особенностях такого святого места. Да ещё я ей рассказала, что в своё время оставила в Стене Плача записку со своим желанием, а именно, выйти замуж за израильтянина и остаться в стране.
Желание моё диктовалось двумя причинами. Я хотела быть рядом с дочерью, она гражданка Израиля, и я на тот момент была в разводе и это надо было исправить. Моё желание исполнилось, по истечении короткого времени я вышла замуж. С Ольгой мы учились в одном классе, она впечатлилась рассказом и всучила мне записку со своим желанием.
По возвращении в Израиль я долго уговаривала мужа поехать в Иерусалим, дабы исполнить возложенную на меня миссию. В итоге он поддался уговорам, и мы отправились в путь. Надо сказать, что мой муж, имея 45-летний водительский стаж, абсолютно не запоминал дорогу, поэтому мы купили навигатор и всегда ехали так, как он нам подсказывал.
Правда навигатор держала я у себя на коленях, смотрела на него я и слушала его тоже я. Мужу только говорила: «На следующем перекрёстке повернёшь налево». Навигатор мой муж не принимал и не понимал. До Тель Авива мы доехали быстро и без приключений. Пришли к Стене Плача, и я выполнила свою миссию. Надо отметить, что текст записки я не прочла, и по сей день не знаю, что было в ней написано. Мы перекусили в кафе и двинулись в обратный путь. Казалось бы, нет ничего проще вернуться домой. Но нет, на деле этого не произошло. То ли навигатор перестал правильно работать, то ли по какой-то другой причине мой муж не смог найти правильный путь, хотя периодически на ходу спрашивал дорогу у едущих рядом водителей.
После очередной подсказки какой-то дамы за рулём, он, игнорируя дорожные указатели, поехал по направлению указанному ей. Выехали мы в какую-то промзону, где проходила загрузка огромных машин песком и щебнем. Мой горе-водитель пристроился за самосвалами, слава богу на нас не высыпали тонны песка, и мы, сделав круг, свернули на просёлочную дорогу. Поскольку вокруг не было ни населённых пунктов, ни машин, ни людей, а навигатор показывал белое полотно, и на нём движение нашей машины, мы ехали в неизвестность.
Минут через 40 мы наконец-то увидели человека. Это был придорожный торговец. Мальчишка сидел на обочине дороги и продавал овощи и фрукты. Мой муж опустил стекло в автомобиле и на иврите спросил, как проехать в Тель Авив. У мальчишки округлились глаза, и он на чистом английском языке ответил, что не понял вопрос. Муж рассердился, и мы поехали дальше. Надо отметить, что ездил он всегда на большой скорости и никому не уступал дорогу, даже если был неправ.
Так случилось и в этот раз. Его хотел обогнать очередной водитель, но мой дорогу не уступил, а опустил стекло и стал ругаться на иврите, не выбирая выражений. Я, впервые в жизни увидела, что значит у человека глаза, выходят из орбит. Ранее я считала, что это только бывает в мультиках. Но у водителя, едущего рядом и обруганного моим мужем, глаза сверкали и выпрыгивали из орбит. Так и не зная дороги, но продвигаясь вперёд, мы заехали в какой-то город. Остановились около тротуара, и мой муж предложил мне пройтись по магазинам. Видимо, он чувствовал свою вину за то, что мы заблудились.
Мой милый взял меня под руку, улыбнулся и сказал: «Давай что-нибудь тебе купим, а заодно сделаем пару фотографий на память. Мы в этом городе ещё не были!» Камера лежала на заднем сиденье. Я почему-то отказалась, хотя обычно с радостью принимала предложения подобного рода. Тут на улице появились люди, и муж, пользуясь моментом, спросил их на иврите, как проехать в Тель Авив. На их лицах появилось удивление и любопытство одновременно. Они о чём-то стали быстро переговариваться между собой. Через некоторое время они обратились к мужу на английском языке.
Он побледнел и зашатался. На мой вопрос: «Милый, тебе плохо? В чём дело?» Он ответил с вымученной улыбкой: «Всё будет хорошо!» Потом его попросили выйти из машины, и они о чём-то долго говорили на неизвестном мне языке. Примерно через час мой муж сел рядом со мной на водительское сиденье и устало, обречённо сказал, что мы в городе Рамла, это Палестина. «Дорогая, тебе не сто́ит волноваться, я обратился к полицейским! Они долго со мной беседовали. Я им рассказал, что я врач, они прониклись уважением к моей профессии и возрасту, и решили нам помочь вернуться домой!» — сообщил мне любимый.
Нашу машину окружили арабы мужского пола. Они смотрели на меня, как будто я была диковинным зверьком в клетке, а они посетителями зоопарка. При этом они весело и эмоционально переговаривались и показывали на меня пальцами. В этот момент я впервые в жизни порадовалась, что мне не 18 лет, и я далеко не юная девушка, но при этом меня не покидало желание превратиться в маленького жучка и забиться в самый дальний уголок нашего автомобиля.
По прошествии ещё примерно двух часов полицейские принесли нам две бутылки холодной воды, жара на улице стояла невыносимой, как, всегда в это время года, и опять вызвали мужа на разговор. Вернулся он через 20 минут и сказал, что сейчас к нам в машину сядут полицейские, и мы поедем в их управление. И вправду, через пять минут сзади сели два дюжих мужчины, салон наполнился терпким мужским потом.
Мы двинулись вслед за полицейской машиной. Муж был серо-зелёного цвета, меня бил мелкий озноб. Мы проехали через город, выехали за его пределы, вокруг не осталось жилых домов и магазинов. Только пустыня. Становилось всё страшнее. Я подумала, что вряд ли нас везут в полицейское управление, кто с нами будет тут церемониться. Всем давно известно, какая ненависть мёду нашими народами.
Но к моему удивлению, мы заехали на административную территорию. Впереди идущая машина остановилась, полицейские, сидевшие сзади, вышли из машины и попросили мужа следовать за ними. В машине я осталась одна. Сказать, что мне было страшно, значит не сказать ничего. Я попыталась заблокировать двери машины, но у меня ничего не вышло, отчего мне стало ещё страшнее. На всякий случай, а случай был реальный, я решила попрощаться с дочерью. Вынула свой телефон, набрала номер, но связи не было. На моё счастье, муж забыл свой телефон на сиденье.
Я без всяческой надежды взяла его, набрала номер дочери, и она ответила. «Иринка, я звоню, чтобы попрощаться. Мы в полицейском управлении в Рамалле», — сказала я ей. Она мне: «Мама, как вы туда попали?! Ты наверно перепутала, наверно это не Рамалла, а Рамле, ты выгляни из машины, какой там флаг висит?» — сказала дочь. Я окинула взглядом местность и ответила: «Флаг Палестины!»
Через два часа вернулся мой муж, уже почти не хромая, туда он пошёл существенно прихрамывая, то ли намеренно, то ли от переживаний. Сел в машину и бодро сказал: «Сейчас нас отвезут на границу и передадут израильским властям». На вопрос, почему его долго держали, он ответил, что пытались выяснить, как мы сюда попали. А хромать он стал ещё больше, когда увидел портрет их президента на всю стену размером три метра на три. Дальше мы в сопровождении полицейских доехали до границы с Израилем, где нас благополучно передали нашим ребятам. Израильские пограничники держали нас ещё минут 40, пытаясь выяснить, как мы, минуя все посты и границы, попали на территорию Палестины. Я улыбалась и думала, что этот вопрос останется без ответа для обеих сторон.
С тех пор мы часто вспоминаем это приключение. А когда знакомые начинают хвастаться, что были на Мальдивах или в Японии, мы говорим: «А мы были в Палестине! На грани между жизнью и смертью».