В 1958 году Иосиф Бродский, 18 лет, пишет стихотворение "Пилигримы", с эпиграфом из Шекспира:
«Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигримов»
(В.Шекспир)
Мимо ристалищ, капищ,
мимо храмов и баров,
мимо шикарных кладбищ,
мимо больших базаров,
мира и горя мимо,
мимо Мекки и Рима,
синим солнцем палимы,
идут по земле пилигримы.
Увечны они, горбаты,
голодны, полуодеты,
глаза их полны заката,
сердца их полны рассвета.
За ними поют пустыни,
вспыхивают зарницы,
звезды горят над ними,
и хрипло кричат им птицы:
что мир останется прежним,
да, останется прежним,
ослепительно снежным,
и сомнительно нежным,
мир останется лживым,
мир останется вечным,
может быть, постижимым,
но все-таки бесконечным.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
…И, значит, остались только
иллюзия и дорога.
И быть над землей закатам,
и быть над землей рассветам.
Удобрить ее солдатам.
Одобрить ее поэтам.
(пилигрим - паломник; ристалище - площадь для состязаний;
капище - языческий храм)
Эпиграфом к стихотворению послужили строки из 27 сонета Шекспира, прочтем его полностью, чтобы понять смысл приведения этого эпиграфа:
Трудами изнурен, хочу уснуть,
Блаженный отдых обрести в постели.
Но только лягу, вновь пускаюсь в путь -
В своих мечтах - к одной и той же цели.
Мои мечты и чувства в сотый раз
Идут к тебе дорогой пилигрима,
И, не смыкая утомленных глаз,
Я вижу тьму, что и слепому зрима.
Усердным взором сердца и ума
Во тьме тебя ищу, лишенный зренья.
И кажется великолепной тьма,
Когда в нее ты входишь светлой тенью.
Мне от любви покоя не найти.
И днем и ночью - я всегда в пути!
(в переводе Cамуила Маршака)
Итак, "дорога пилигрима", вынесенная в эпиграф - это не что иное, как мысленная дорога к любимому существу. Это дорога любви. Смысл шекспировского сонета, который вдохновил Бродского, наталкивает на такое понимание, что пилигримы - это прежде всего люди любви, несущие в сердце любовь. Именно любовь к некоему высшему прекрасному началу не дает им покоя и двигает их вперед, к этому началу.
Но что это за начало, внушающее такую любовь, такую духовную тягу? Оно не может определиться даже словосочетанием "вера в Бога", поскольку это словосочетание слишком заюзано религиозными системами, которые себя, увы, не раз скомпрометировали.
И, значит, не будет толка
от веры в себя да в Бога.
Остается лишь бесконечность мира, "иллюзия и дорога". Просто нет в мире слова для того, к чему так стремятся пилигримы. Только намеки на некий свет - это закат в глазах у пилигримов, и рассвет в сердцах.
Сердца пилигримов "полны рассвета". Кто же это такие? Кто эти убогие уродцы, несущие в сердце свет, надежду, любовь? Думаю, речь идет о поэтах и о всех тех людях, кто не входит ни в какую систему, а просто излучает свет и идет сам к неопределенному и неопределимому душевному свету.
Если любовь - это первое их определение (вынесенное намеком уже в эпиграфе), то неотнесенность к никакой системе (непринадлежность к эгрегорам, идеологиям)- это второе их определение . Они идут "мимо... мимо... мимо" - "мира и горя мимо".
Здесь, как и в стихотворении следующего 1959 года "Одиночество", пилигримы находятся как бы в вечной неопределенности, в постоянном неравновесии. Они проходят мимо любой "данности", потому что они не могут принять лживую данность мира, не могут "поклоняться" ей. Им остается только вечное скитание к свету, который мыслится ими, но вряд ли может быть твердо воплощен на земле, вечный поиск того, чего в материальном измерении пока еще нет.