…Максиму уже двенадцать. А мамины упрёки так же больно секут Женино сердце, – словно ледяной дождь поздней осенью…
- Давно бы уже нашла его, папаню этого! Ведь ничего сложного! В институте знают, где он! – От возмущённых рассуждений мама переходила к жёстким требованиям: – Съезди в институт и расспроси!
Женя мягко возражала:
- Зачем, мама? Ещё тогда, в лагере, он дал мне понять, что встречаться нам незачем. Сказал, что будет работать над диссертацией… И мне посоветовал заняться учёбой.
- Затем! – Мама приходила в неописуемую ярость: – Вот пусть знают! Пусть знают, какой он негодяй! Педагог! Научный деятель! А сына своего бросил! Чего стоит его диссертация! Вот пусть и лишат его…чего там… учёныхзваний!
- Мам! По-моему, тебя не так наша с Максимом судьба волнует… как то, чтобы Романа наказали.
- А его не за что наказывать?!
- Не за что.
А батя с рук не спускал внука, – с того самого дня, как забрали Женечку с малышом из родильного дома. Первое время даже сам купал кроху. Несказанно гордился, что дочка мальчишку его именем назвала. А жена, Лена, поджимала губы:
- Знала, что делала, – когда рожала без мужа! Думала, – в куклы играет! Вот пусть теперь сама и справляется! Думала, – кому она его рожает!
А Жене – неполных девятнадцать. Ясно, что робела поначалу, – с таким крохой на руках. Отец тогда целый месяц менялся сменами с мужиками, чтобы по вечерам дома быть. Утешал дочку:
- Справимся. Я ещё не забыл, как тебя купали. – Подмигивал Елене: – Помнишь, как ты и на руки боялась дочку взять! А я и пеленал, и купал… и даже кормил из бутылочки.
- У меня муж был! А она не думала, как это, – одной с ребёнком остаться!
-У тебя – муж, – соглашался Максим Александрович. – А у нашего мальчишки дед есть.
Так и рос Максим, – мамин да дедов. Уже осенью Женя в школу вернулась: сестра отца, Татьяна, согласилась с малым сидеть, пока Евгения Максимовна на уроках.
А подрос мальчишка, стал в садик ходить, – другая беда накатилась… Соседская Алёнка очень гордилась, что из садика её забирает папа. За другими ребятами тоже часто папы приходили, и Максим радовался, когда его лучший друг, Славик Орлов, счастливо взлетал на папины плечи. Славик с папой уходили домой, а Максим долго махал ладошкой им вслед… А за Мишкой Макеевым папа приезжал на огромном КАМАЗе. Максим даже в ладоши хлопал от восторга, когда Мишка гордо усаживался на сидение рядом с отцом. Кабина КАМАЗа казалась маленькому Максиму чуть ли не космическим кораблём, – так возвышалась она над землёй. Однажды Мишкин папа подхватил Максима на руки:
- Хочешь за рулём посидеть?
И они с Мишкой сидели в кабине, пока Мишкин отец курил около машины.
А потом Мишка уехал, а Алёнка закривлялась:
- Ага, ага! Думаешь, не знаю! У тебя нет папы! Мне бабушка всё рассказала! Что твой отец бросил тебя! И маму твою бросил!
Максим удивлённо посмотрел на Алёнку… Отошёл к скамеечке у песочницы, так и просидел, пока за ним не прибежала мама. Обычно им с мамой так весело было возвращаться домой! Максим забегал вперёд, рассказывал маме о том, как воспитательница, Юлия Андреевна, сказала, что самый красивый и правильный заяц получился у него, у Максима… Рассказывал, как он спас Маринку от большущей страшной гусеницы, что спустилась с ветки прямо на Маринкин бант, – наверное, подумала, что это такой большой цветок. Гусеницу Максим отнёс далеко, к самому забору… и она быстро уползла в траву. Потом Максим серьёзно расспрашивал маму про Настю Блинову из её класса: не обижал ли её сегодня Димка Ершов?
А сейчас Максим шёл молча. Только горестно вздыхал. Мама встревожилась, присела на корточки перед Максимом:
- Как дела, сынок? Ты чего загрустил?
Мама, самая красивая, самая любимая и родная, самая лучшая мама прижала Максима к себе, поцеловала его в голову. И Максим не сдержался, заплакал: так жалко ему стало маму, – раз папа бросил её… Горько всхлипывая, но всё же с надеждой – вдруг Алёнка что-то перепутала! – посмотрел на маму:
- А наш папа… он бросил нас, да?
Мама достала платочек, вытерла ему слёзы. Сказала:
- Тебя он точно не бросил. Он не знал, что ты должен родиться.
- А почему он не знал? – продолжал всхлипывать Максим. И вдруг обрадовался: – А давай поедем к нему! И скажем, что я родился!
Мама грустно улыбнулась:
- Мы не можем к нему поехать. Я не знаю, где он живёт.
И четырёхлетний Максим решил, что всегда-всегда будет жалеть маму. Он не раз видел, что других мам папы жалеют. А его маму папа бросил… Ну, и что, – Максим сам будет жалеть её.
А когда уже со Славкой в школу ходили, друг часто приглашал Максима к себе. Славкин отец, шахтный электрик, мог сам даже борщ сварить, – если мать отдыхала после смены: мама Славика работала машинистом подъёма, а это значит, что у неё бывали и ночные смены. А ещё Славкин отец часто приносил матери цветы… и даже конфеты, будто она девчонка. А иногда кружил её на руках…
Конечно, у них, у Максима с мамой, был дедушка. Это дед научил его ездить на велосипеде: когда Максиму только пять лет исполнилось, дед купил велосипед, и через день Максим уже летал на нём аж до пруда в конце посёлка… С дедом они на рыбалку ездят и огород копают… Максим лет с шести умеет гайки прикручивать и гвозди забивать. Позже и розетку менять дед научил, и даже крышу на летней кухне они с дедом вместе ремонтировали.
Но маме никто не приносит цветы и конфеты. А ей, наверное, это очень надо. И каждую весну Максим старался собрать для мамы самые первые пролески… и за воронцами ездил аж за Журавлиную балку: везде воронцы ещё в бутонах стояли, а по склонам Журавлиной балки уже цвели, и мама так радовалась крошечному букету! Прикасалась губами к трепетно полыхающим лепесткам, обнимала Максима…
Максим был очень похож на маму: такие же тёмно-серые глаза, волосы, если хоть месяц не стричь, тут же становились светло-золотистыми колечками… Максим от колечек отмахивался: девчонка он, что ли! Шёл в парикмахерскую, чтобы постричься покороче. А мама радовалась его чуть заметным веснушкам: у неё в детстве точно такие были!
А бабушка не радовалась, недовольно хмурилась:
- Лучше бы на него был похож. Чтобы вот так, – повезти… и носом ткнуть. Чтоб никуда не делся!
На него – это на отца, значит. Максим тоже хмурился: хорошо, что он на маму похож. И на деда, – в посёлке так и говорили: второй Максим Кравцов.
… - Нет, – односложно, без объяснений, отвечала Евгения Максимовна подружкам, когда они предлагали познакомить её со своими братьями, соседями… просто – с хорошими неженатыми парнями. Евгения Максимовна видела, что она многим нравится. И соглашалась с Аллой Анатольевной, учительницей географии, что её старший брат, Андрей, серьёзный и заботливый парень… но – нет. Как-то к завучу, Лидии Петровне, племянник приехал, – капитан, военный лётчик. Каждый день ждал Евгению Максимовну после уроков, домой провожал. А потом ему надо было уезжать в Крым, к новому месту службы… И он сделал Жене предложение. Букет белых роз Женя не взяла. Просто сказала:
- Нет.
Разве расскажешь подругам, что до сих пор так больно от обиды… Что обида эта не даёт полюбить кого-то… и любимой быть не позволяет. В ту первую студенческую весну всё случилось впервые. И оказалось неповторимым, – всё, что было у них с Романом: счастливые вечера с немыслимо сложными старославянскими склонениями и спряжениями, в которых Ромка разбирался без труда, встречи на переменах между парами, поездки на Донец… Ромка первый поцеловал её, – до него она ни с кем не целовалась. И та дождливая ночь была самой первой. А потом, когда у неё кружилась голова… и постоянно хотелось спать, и вместо свежих помидоров до слёз хотелось солёненького, и надо было каждую минуту дня и ночи преодолевать головокружение, – потому что Евгения Максимовна была вожатой третьего отряда, Ромка сказал что-то не очень понятное, – про аспирантуру… И про то, что второй курс – это очень серьёзно, и ей, Жене, надо больше думать об учёбе… И больше не приехал к ней. И так и не узнал про Максима.
Женя твёрдо решила, что у неё больше никого не будет, кроме сына, – раз Ромке стали ненужными их встречи…
А в конце этой весны, когда Максим уже переходил в седьмой класс, вдруг случилось самое непредвиденное и плохое, что вообще могло произойти: Виталий, муж Аллы Анатольевны – единственной близкой подруги, при встречах стал задерживать на Евгении Максимовне долгий и грустный взгляд… Аллочка ничего не видела, по-прежнему считала своего Витальку непревзойдённым мужем и отцом их девочек-двойняшек… А Виталий искал встреч с Женей. Однажды, когда Алла уехала на семинар географов, он встретил Евгению Максимовну после уроков. Вышел из машины, шагнул навстречу. Глухо сказал:
- Я люблю тебя.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 6 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Навигация по каналу «Полевые цветы»