«До каких пор женщина надеется. До бесконечности? Неееет, тут вы не правы! У каждой есть предел — свой и личный. Кто-то назначает срок — «ну, сколько можно терпеть?!» Кто-то меру отчаяния — «нууу, достал уже..» Кто-то регулируя степень отчуждения — «и с этим козлом!.» Кто-то решает «от винта» — «пожил сам, дать пожить другому!.. со мной..» Женщина — не датчик движения. Ей тоже хочется свобод и удовольствий.
Мария Матвеевна, от РХ 1755 года крайней инкарнации. Была женщина зачётистая и ответственная. От прошлой — последней в веренице — жизни ей достались сильный нрав, могучие силы и склад ума не бабский. А была она там, в веке осьмнадцатом — генерал-аншефом от кавалерии. Или ещё что-то подобное. С конями. Подробности утерялись, но любила Мария по утру вскочить. И начать гонять ближнего и дальнего с зычным: «Зарублю, сволочи!» Соседи метались, как ужаленные. Муж — привыкший за тридцать лет совместных и не к такому — утешался: «Ща, пар выпустит. И подобреет..» Ему ли ни знать!
А здравствовала Мария Матвевна — в трудах не ратных, но благодатных! — бухгалтером, в одной вороватой фирмочке. Единственным и главным.
Как её туда занесло, с её-то регалиями — никто уж и не скажет. Но прицепилась, прикипела. И хоть ненавидела их всех — сволочей — но и любила безмерно. «Сидеть мне. А на Багамы — они. Несправедливо!» — нередко сокрушалась бывшая «генерал». И искала способы защиты, и нападения так же — натура, понимаешь..
Вызнала в один не погожий день, каким образом деньги уводят из отчётностей. И мимо её, аудитному от природы, взору. Расстроилась.. спасу нет! Супруг уж решил — не подымется. Сникнет, тембр в голосе потеряет — и не она это станет вовсе! А кому алкаша, из квартиры напротив, урезонивать? А кто продавцу, в ближнем магазине за недовес, слово ласковое скажет? Вооо — «..я и говорю, жисть остановится!.» Скорбел тщедушный, синеватый с виду, мужичок. И так как, супруга не мычала ни телилась прям на глазах. Решил способ найти супостатов одолеть.
Долго ли, коротко. В основном, коротко — ибо, и время не ждало. Рассекретил верный супруг финансовые «граали». Другими терминами — поближе к народу — изготовили ему по дружбе отмычки от входной и кабинета директорского. На сигнализацию воровайки отродясь не ставили, экономили, чтоб «на багамы» больше осталось. Да и набеги устраивать некому — все "важные" в доле. Не у себя ж тащить!
Тёмной ночью. Когда Марии снился очередной сон про конные походы и вручения медалей участвующим. Худосочный спутник бытия проник в кабинеты и полез в незакрывающийся — отродясь же, по причине давней поломки и экономии… см. выше — сейф. И выудил секретные документы!
Па-ба-ба-ба! Ими оказались скандализированные — и весьма!. бывалый "женский угодник" продавщиц и почтальонок и тот покраснел, разглядывая — наборы фоток, со всякого рода торжеств и мероприятий. Разложенные по датам и сунутые в конверты. С трепетом и бережливостью! То ли приникать оком блудливым и поминать случившееся.. То ли на шантаж — на день чёрный — приготовленные..
Очень удивлённый, но не сбитый с толку взломщик прихватил с собой добычу. И вывалил дома, на стол кухонный, обожаемой Матвеевне.
Сначала.. Она долго смеялась. Муж начал беспокоиться о мыслительном здоровье. Потом, смахнув слёзы, перебрала притащенное ещё раза три. Убеждалась, что не ошиблась с выводом. Пришедшим на ум сразу. Затем, спокойная и осчастливленная легла спать.
Предел Марии Матвеевны — генеральши от квартальных отчётов — находился в конверте под номером четыре. С новогодних кувырканий. Прочие «доносы» только подтверждали версию! На десятке, смазанных и не слишком чётких снимков, довольно ясно было видно — кто и с кем. И сия комбинация точно и «за дорого» не понравится супруге — а заодно и держательнице почти всех акций конторы — того «кто». Большого и сволочного жадноватого босса.
С утра в следующий день. Взяв с собой ридикюль и пакет №4. Мария посетила директора. Вышла из начальственного кабинета спустя 8 минут. С уважением — в виде грамоты «за ударный труд». И пожизненным обеспечением. К вечеру, уже заказывала билеты — два, люксом — на Багамы!
Шеф, хоть и козёл, деньги считать умел. И все «пределы», назначенные с прошлого воплощения главному бухгалтеру, вылились в заключительную волшебную фразу: «Заплачу. Только молчи!»
А она и молчит! О чём говорить-то..»