Михаил Муравьёв: забытый герой Великой и Белой Руси
...Ответ на этот вопрос достаточно прост. Когда в самом конце XIX в. начал формироваться белорусский национализм, он не имел героев, сражавшихся за белорусскую идею, ведь идея только возникала. Поэтому вместо белорусских героев стали использоваться польские, т. к. большинство первых белорусских националистов были ранее носителями польской идентичности, которые в силу разных обстоятельств поменяли её на белорусскую. Соответственно, противники польских героев, борцов за польскую государственность, перенеслись в идеологии зарождающегося белорусского национализма на роль противников белорусских интересов. Тем более что польские повстанцы действовали и на территории Белоруссии, поэтому поляков — местных уроженцев, выступивших против России, записали в белорусы.Таким образом, в начале ХХ в. начал формироваться культ белорусских повстанцев и их лидера Константина Калиновского, который настолько был далёк от белорусскости, что его имя было специально белорусизировано. Константин сначала стал «Касцюком», а потом «Кастусём». В 20-е годы большевики начали искать национальных борцов против «тюрьмы народов», и фигура Калиновского оказалась кстати.
По той же схеме была сконструирована и белорусскость ещё одного польского повстанца — Тадеуша Костюшко. Костюшко в пантеоне искусственно придуманных белорусских героев стоит ниже Калиновского, потому что к формированию его белорусского образа активно не приложила руку советская пропаганда. В СССР Костюшко всё же воспринимался как польский герой. Образ Костюшко-белоруса формировался белорусской эмиграцией, в перестройку и после распада СССР эмигрантские упражнения в создании белорусских героев пришли в Белоруссию. В общем, оба эти образа формировались по причине того, что белорусский национализм негативно относился и относится к России, поэтому те, кто сражался против России были записаны в белорусские герои. Собственно же белорусских героев, имевших именно белорусскую идентичность и настроенных антироссийски, не существовало, поэтому нашли польские заменители. Если обращаться к концу XVIII — началу ХХ в., т. е. к периоду, когда белорусские земли находились в составе Российской империи, то местное крестьянство массово поддерживало имперскую власть и даже принимало участие в подавлении польских восстаний. Как в виде крестьянских караулов, так и непосредственно следуя с русскими отрядами. Иногда крестьяне сами, без помощи солдат задерживали повстанцев и передавали их законным властям.
Тадеуш Костюшко. Портрет работы Карла Готлиба Швайкарта
Кстати, Муравьёв не доверял местным помещикам. А вот белорусские крестьяне вызывали у него доверие. Крестьяне получали оружие и формировали сельские караулы — военизированные команды из местного населения. Также крестьянам доверили следить за помещиками. Муравьёв имел свои взгляды на роль белорусских крестьян в крае. Общаясь с офицерами лейб-гвардии Семёновского полка в 1863 г., Муравьёв сказал, что надо сделать так, чтобы на этих землях забитый крестьянин смог поднять голову. И крестьяне относились к Муравьёву со взаимной симпатией. Русские солдаты не грабили местное население и не проводили репрессий в отношении крестьян. Также никого насильно не привлекали к вооружённой борьбе против повстанцев. Насилие со стороны отдельных русских солдат встречалось. Но оно жестоко пресекалось. Виновных казнили по приговору русских судов.
Мятежники же прославились и немотивированными репрессиями, когда крестьянин мог быть повешен лишь потому, что попался им на глаза, и жестокими пытками как пленных русских солдат, так и местных белорусских крестьян, и принудительными, при помощи угроз, наборами к себе в отряды местного населения, и грабежами. Нужно заметить, что не все повстанцы проявляли себя таким образом. Были и те, кто не грабил крестьян, пользуясь положением, а мог, например, заплатить за приготовленную яичницу огромные деньги. Кстати, русские офицеры отмечали это, говоря, что всё зависит «от интеллигентности» командира повстанческого отряда. То есть в реальности защитником крестьян оказался именно Муравьёв. И память об этом существовала до 20-х годов ХХ в., но советская пропаганда смогла вычистить её.Белорусская политико-культовая среда в настоящее время живёт на инерции. Советские персонажи смешались отчасти с националистическими персонажами. Поэтому в сегодняшней Белоруссии в белорусы могут записать кого угодно, подходящего по формальным критериям. И не важно, что этот человек белорусом не был и даже не знал такого слова. Эта смесь героев продвигалась как национальный пантеон. По инерции это происходит и сейчас. Но в отношении Калиновского уже появились мнения со стороны официоза о том, что он не герой. Инерция имеет тенденцию исчерпываться.
ПОЛНЫЙ ТЕКСТ http://naukaverakuljtura.com/михаил-муравьёв-забытый-герой-велико/