- Спрашивай, - улыбнулся Григорий.
- И спрошу, можешь не сомневаться, - кивнула я. Тебе известно, кто этот тайный благотворитель?
- Я бы дал процентов девяносто девять и девять десятых, что да, известно.
- Почему не сто процентов?
- Потому что я всегда всё ставлю под сомнение. Хотя бы на одну десятую процента. Ни в чём нельзя быть уверенным до конца.
- Так уж и ни в чём?
- Слышала что-нибудь о теории вероятности?
- Ну так, отдалённо, - пошутила я, хотя теорию эту, вкупе с математической статистикой, нам преподавали когда-то отдельным курсом. - Мне больше по душе законы Мерфи.
- Ну ещё бы, мы с тобой благодаря действию этих самых законов и познакомились в прошлую пятницу.
- Давай не будем отвлекаться от темы, Гриша. К лирике вернёмся чуть позже.
- То есть, всё-таки вернёмся? Я очень рад. А пока..?
- А пока я жду подробности о благотворителе.
- Это один очень состоятельный и достаточно известный в определённых кругах человек из столицы.
- О как! А почему он помог именно Сёме?
- Знаю, что ты никому не расскажешь, потому отвечу. Шесть лет назад во время дежурства наша бригада выехала на аварию. На федеральной трассе столкнулись несколько автомобилей. Почти все участники аварии отделались лёгким испугом, кроме виновницы ДТП. У некоторых были травмы, но относительно лёгкие, - в основном, ушибы. А вот на то, что осталось от «Ягуара», было страшно смотреть. Автомобиль развернуло и буквально впечатало в ограждение. Чтобы достать девчонку, которая была за рулём, спасателям пришлось распиливать автомобиль. Пока они занимались этим, а фельдшер и медбрат оказывали помощь другим пострадавшим, я не выпускал из рук рацию. Понятно было, что без участия санавиации мы потеряем девчонку. Звонил и звонил, дошёл до краевого министерства, с кем-то там разругался в пух и прах, но вертолёт выбил. Я знать не знал, что у девчонки такой крутой родитель. Мало ли, почему тачка крутая, разное бывает. В крови у неё чего только ни обнаружили, но всё это потом скрыли, дело о массовой аварии замяли. К счастью, не было сильно пострадавших, кроме этой девчонки. Её буквально по частям собрали. Если бы время упустили, она лишилась бы ноги. Я уж молчу о сочетанной травме: пострадали и головной мозг, и спинной. Восстановление длилось несколько лет. Конечно, она не вернулась к прежнему состоянию, но ведёт полноценную жизнь. Меня едва не уволили за скандал с министерством. Видимо, вмешался отец девчонки. Потом на меня выходили его служащие, предлагали перевод в столицу. Но я человек, не лишённый тщеславия, и предпочитаю быть первым парнем на деревне, а не последним в городе, потому отказался. Сейчас возглавляю одно из подразделений нашей службы.
- Не такая уж и деревня у нас, - обиделась я.
- Тем более, Вера, - Гриша взял мою руку и поцеловал ладонь. - Как он узнал про Сёму, - честно, не представляю. Я к нему не обращался, мне бы и в голову это не пришло. Но вчера утром со мной связались его служащие и сообщили, что целевая сумма поступила в фонд, и я должен отследить её использование. Благотворитель имеет право сохранять инкогнито. Вот так. Это всё.
- Нет, не всё, Гриша! Есть ещё два важных вопроса.
- Готов к любым вопросам.
- Поговорил ли ты с Таней о том, о чём хотел? Ведь ситуация с Сёмой изменилась. И почему ты нарушил нашу договорённость о конспирации? Нарушил настолько, что сообщил обо мне родной сестре Тани!
- Вообще, это всё один вопрос. Кира - умная женщина, она не задавала мне вопросов. Я попросил подбросить меня до твоего дома, а Кира попросила разрешения зайти со мной. Сёмке нужна была передышка, он слишком много времени провёл в машине. Я сказал Кире, что ты в курсе их проблемы, потому она и поделилась радостью. Не осуждай её. У неё такая эйфория сейчас, и в то же время она очень боится и переживает. Её можно понять.
- Я и не осуждаю. Разве можно..?
- С Таней я говорил вчера вечером, потому что днём вывез свои вещи. Пока к родителям, поскольку ещё не было времени заниматься поисками квартиры. Сказал, что знаю всё о её измене, и что подал на развод. Предоставил доказательства её измены. Настоятельно попросил не суетиться и не устраивать мне ловушек, потому что копии доказательств хранятся у моего поверенного, и им будет дан ход в случае каких-либо некрасивых действий со стороны Тани.
- И как она восприняла это?
- Прекрасно восприняла. Ведь это как раз то, к чему она стремилась. Я сам подал на развод. Она получит всё даже раньше, чем ей исполнится тридцать один. Она полностью свободна. У неё развязаны руки. Согласилась с тем, что квартира останется за ней, а машина и капитальный гараж - за мной. Зачем мне квартира, в которой они со Стасом кувыркались? Жить там после этого? Заработаю на новую. Сейчас с Сёмой немного разрулим, и вплотную займусь ипотекой.
- Но разводиться всё же будете через суд?
- Да, чтобы сразу всё с имуществом решить.
- То есть, ты отказался от мести за измену?
Григорий молчал, рассматривая свои сцепленные руки.
- Гриша? - встревожилась я.
- Отказался, - он поднял голову и растерянно посмотрел в мои глаза.
- Почему?
- Подумал: если провидение опять вмешалось в мои планы, значит, это сигнал мне. Зачем тратить жизнь на месть? Я не Господь, чтобы распоряжаться судьбами людей. И не хочу уподобляться Василию Степановичу. Таня имеет право на наследство, и при нормальных ситуациях родители не ставят наследникам адовых условий. Не заставляют их унижаться, изворачиваться, совершать подлости.
- Прости, Гриша, но в случае с Таней почва очень уж благодатная. Её не надо заставлять, она совершает подлости искренне и от души.
- Знаю, - кивнул Григорий. - Потому и хотел, чтобы она помогла Сёмке. Надеялся, что это её изменит, заставит пересмотреть что-то, переоценить. Но и я не имел права решать за неё.
Григорий встал, потянул меня за руку и прижал к себе.
- К вопросу о конспирации, - сказал он, серьёзно глядя в мои глаза. - Прятаться и скрывать моё отношение к тебе не собираюсь. Как только получу развод, сделаю тебе предложение. Надеюсь, дождёшься меня?
- Если будешь вести себя прилично, - видя его взгляд, я попыталась упереться ладонями в его плечи, но Григорий успел поцеловать меня раньше.
А ведь я ещё не рассказала ему о вчерашнем инциденте! К счастью, провидение было на моей стороне и не позволило мне дать слабину: раздался звонок в двери. Опять! Я ведь по-прежнему никого не жду.
Улыбнувшись Грише, который притворно сдвинул брови, я высвободилась и пошла в прихожую. Быстро посмотрела в глазок и открыла. На пороге переминался с ноги на ногу смущённый Сергей Николаевич.