Да, любовь великая сила. Но мы оставим влюблённых на их вершине, а сами спустимся к её подножию, где слышен рёв Хутинского порога.
По правому берегу реки Бий-Хем, начиная от правого притока Тоора-Хема до реки Хут, расположилось шесть посёлков. Это Тоджинский район с административным центром Тоора-Хем. От Кызыла и от всех основных транспортных магистралей район отрезан хребтом академика Обручева.
В советское время снабжение поселков района осуществлялось зимой по зимнику. Пассажирские перевозки самолетом Ан-2 круглогодично, но лишь тогда, когда открыты перевалы.
Основной же транспортной магистралью для района является река. Пассажиров перевозит теплоход «Заря», грузы завозят на баржах при помощи толкачей.
Для водного транспорта, как пассажирского так и грузового, Хутинский порог представляет серьёзную опасность. Для обеспечения безопасности судов выше порога стоит туер – так называется мощная плавучая лебёдка. При прохождении груженных барж туер помогает преодолеть беснующиеся воды реки.
Основной хозяйственно-экономической деятельностью района является заготовка леса. Его транспортировка осуществляется по реке и сопровождается катером.
Первой ступенью порога является огромная «бочка», где вал стоит до двух с половиной метров. Когда-то на этом месте стоял огромный скальный бык, очень осложнявший прохождение порога. Бык взорвали, на его месте образовалось яма с огромным валом. Поэтому эту яму назвали «рваным камнем».
У тувинских речников о движении катеров есть термин «идёт корпусом», т.е. катер идёт без баржи. Длина катера такая, что проходить порог корпусом опасно. Ниже порога на спокойной воде для страховки стоит катер «Радон» и небольшая баржа, с ласковым названием «хутинка». Её закрепляют впереди катера и под её прикрытием катер проходит порог. Задача «хутинки» - гасить волну перед катером. После прохождения порога её причаливают к туеру и катер, освободившись от «хутинки», идёт дальше.
А баржонку, оттолкнув от туера, пускают в свободное плавание. Поплясав пару минут в кипящих водах порога, она попадает в руки экипажа «Радона» и препровождается в свою тихую гавань, ожидая следующего катера.
Бывало, что работники туера подсаживали на «хутинку» желающих быстро проскочить порог, схватить свою порцию адреналина. Да и просто это удобно рыбаку с резиновой лодкой и всем необходимым скарбом одним разом перескочить порог.
Река Бий-Хем для нас, жителей города Кызыла, активных туристов, была домашней «дворовой рекой». Удобная заброска до Тоора-Хема или Ырбана самолётом АН-2. Если перевал закрыт, то теплоходом «Заря», который ходит через день. Первый день идёт вверх до Тоора-Хема, на второй день возвращается в Кызыл.
На реке Хут, притоке Бий-Хема (эта речка дала название порогу) мы проводили соревнования по технике водного туризма (ТВТ).
На маршруте Ырбан – Кызыл наши туристы водники закрывали вторую категорию. Хутинский порог был снят с туристской классификации. Случалось, что байдарка в бочке «рваный камень» переламывалась напополам. На моих глазах катамаран, длина которого была 6,5 метров, попав в бочку, был поставлен на «попА» и перевёрнут. Но ребята, а это были туристы из Новосибирска, к этому были готовы.
Мы прошли реку Хамсару. Это был зачётный поход 3-й категории сложности. Для непосвящённых в туристсткую спортивную классификацию дам пояснение только по 3-й категории водного туризма. "Протяжённость маршрута 180 километров, продолжительность 10 дней с максимальной отдачей моральных и физических сил". Так звучало в классификации нормативов СОТ (спортивно – оздоровительный туризм) советского периода. С определённым набором естественных препятствий на Хамасаре 4 порога.
По сложности маршрут соответствовал третьей категории. Наша группа из 4-х человек на двух байдарках «Салют» шли двумя экипажами. Одна байдарка - Коля и Катя, вторая - Юра и Галя. Завершающим аккордом нашего путешествия была вершина Демир-Сал. Туристам, которые идут в зачётный поход, по их заявке выдаётся маршрутная книжка, на основании которой после сданного отчёта присваивается спортивный разряд по заявленному виду. Восхождение - это другой вид туризма. Хутинский порог с туристской классификации был снят МКК ( маршрутно - квалификационной комиссией). Но такого эстетического и физического удовольствия мы не могли и не желали упускать. А порог мы обходили, следуя указаниям МКК.
Приглашение к чаю.
Причалили к левому берегу. Деловито, без суеты выгрузили вещи, поставили палатку. Вдруг с правого берега с туера раздался голос, усиленный раструбом, придающим голосу металлический оттенок и эхом пронесшийся над рекой. Это мы с туера получили приглашение к чаю. Поставив палатку, куда убрали свои вещи, собрали немного дров для будущего костра. Прихватив с собой то, что у нас было к чаю, мы переплыли к туеру.
Экипаж нас встретил радушно. Матрос Дима, лет тридцати от роду, бесшабашно весёлый, с искрящимися глазами и приветливой улыбкой, с галантным поклоном подал руку нашим дамам, помогая им подняться на борт, посыпая их комплиментами тем самым голосом, который приглашал нас к чаю. Приняв нас, он исчез за обшивкой судна по делам ему известным. В образовавшуюся тишину из-за перегородки влился мягкий неназойливый мужской голос, напевающий песню. Я слышал её впервые. «…Сказал солдат: «Встречай, Прасковья, героя мужа своего...». Что-то мягкое постукивало о металл судна. В мелодию голоса вливался шум порога. Песня, чувственный голос… мы слушаем затаив дыханье. Певец медленно выходит из-за перегородки, сматывая фал, идущий за борт, который издавал мягкие удары не в ритм песни. «…Сойдутся вновь друзья – подружки, но не сойтись вовеки нам. И пил солдат из медной кружки вино с печалью пополам…»
Много Бий-Хемской воды перемолол порог, много песен за прошедшее время унесли воды Енисея к студёному океану. Но в моей памяти звучит именно тембр голоса Анатолия Степановича – так он нам представился, приостановив свою работу.
- Будете пить чай? – с хитринкой в глазах сказал кэп. – Но, ребята, мы вас еще и ухой хотели накормить, вот видите свежий хариус.
Здесь же под ногами стояло ведёрко с рыбой, некоторые рыбины ещё подёргивали хвостами.
- Но у нас ещё есть работа: нужно подготовиться к проводке через порог пассажирского судна «Заря», она будет завтра с утра. Что если я Вас попрошу…
- Анатолий Степанович, мы Вас поняли.
Нас такой поворот событий обрадовал, и даже очень.
Капитан распорядился:
- Дима, покажи им всё, что нужно и проинструктируй.
А сам, мурлыкая уже другую мелодию, деловито нас покинул.
Инструктаж Димы был короток: «Вот рыба, вот камбуз, вот газовая плита, здесь картошка, специи…»
Такое наше положение здесь нас действительно порадовало. Мы почувствовали себя в этот момент хозяевами. Девчата чистили картошку, мы, т.е. мужская часть нашей команды, выдернув свои ножи из ножен, сделали всё, что нужно с рыбой. Уха на стадии готовности, её пленяющий запах вырывался из камбуза. Слышим одобрительные возгласы хозяев туера.
Не нахожу заварки. Спрашиваю у Димы, получаю конкретный ответ: «Заварка у нас закончилась, завтра «Заря» должна подвезти. Пройди по берегу и прояви чайную фантазию». И я проявил. Смородины в пределах видимости я не обнаружил. Вижу рябину и кедр, этого набора достаточно для приготовления терпкого, ароматного, отдающего духом тайги, чая.
Уха готова, чай настаивается. На правах хозяев камбуза бросаем клич о готовности, слышим голос Димы: «Да, мы давно слюной исходим, но ещё минут 20. Режьте хлеб - он в шкафчике слева от плиты, и накрывайте на стол за камбузом под навесом».
Солнышко давно скрылось за горой, у подножия которой пульсирует порог и слегка покачивается приютившее нас судно. Нашу палатку, которая стоит на противоположном берегу, накрыла тень той же горы. Побагровевшие лучи солнца заливают светом подходы к Демир-Салу и саму вершину будут освещать ещё часа два, что вполне достаточно для ужина и дружеской беседы.
Стол накрыт. Исходит парок от выложенной из ухи в отдельную большую чашку рыбы. Остаётся разлить из кастрюли чертовски ароматную ушицу.
…Нет, в ресторанах такого не подадут. И такой потрясающей красоты фона не создадут.
И вот хозяева завершили подготовку к завтрашней проводке пассажирского теплохода «Заря».
Немножко о том, как проходит этот процесс:
Ниже туера в ста метрах стоит огромная глыба, называют её «Командный камень». Воды порога пролетают рядом, а за камнем только лёгкое дыхание от стремительного потока. Теплоход «Заря» плавно подходит к камню. Пассажиры по трапу сходят на берег и по скально-каменистому берегу идут до туера. Облегченное судно реверсным ходом входит в буйные струи порога, преодолевает его и подходит к туеру, как к причалу, забирает пассажиров и следует далее своим маршрутом.
Но это будет завтра, а сегодня у нас праздник свежей ухи и ароматного чая.
Анатолий Степанович изрёк мудрую мысль: «Ребята, ведь рыба посуху не ходит».
А у нас было. И на столе из Колиного сундучка (он был нашим завхозом) появляется бутылочка «Столичной» за 3 руб. 07 коп. Смешная цифра.
Мужики весело загалдели, доставая соответствующую посуду. После сытной наваристой ухи и горячительных напитков потянулись неторопливые, ни к чему не обязывающие разговоры. Об охоте, рыбалке, об истории здешних мест, в частности, о Хутинском пороге.
Золотое дно Большого Енисея.
Рыбаки, и не только, участок реки от порога до левого притока реки Улуг-О называли «золотым дном». Спрашиваю у Анатолия Степановича:
- Почему «золотое дно»? Я слышал версию такого названия от того, что в пороге люди в результате несчастных случаев теряют много добра.
-Нет, не поэтому. Хотя добра здесь потоплено немало и люди гибли. Но история этого названия уходит в далёкие дореволюционные годы, дошла до нас от стариков. В верховьях реки Бий-Хем и на притоках Хамсары промышляли золото, пушнину. Купец Кичеев снабжал работный люд, охотников, рыбаков товарами, необходимыми для обеспечения их жизненных интересов. Завозил товары зимой по реке санным путем. Обменивал свои товары на мягкую рухлядь и золото. А вывозил обмененный товар и золото на плотах. Хутинский обходил по берегу. На участке реки до Улуг-О есть ещё два порога. Первый сейчас называют «Интегралом». Видимо ваш брат турист его так окрестил за его характерную форму. А следующий порог после «Интеграла», где река делает левый поворот и свал воды, т.е. стрежень, стремится к правому берегу, - «Кичеев камень». Прежде там стоял «Большой бык» - скала метрах в десяти от берега. И всё, что плыло по реке, как магнитом притягивало к этой, торчащей из воды скале. Так вот однажды плотогоны Кичеева не смогли уйти от столкновения с этим камнем. Мягкая рухлядь, т.е. меха, ещё долго плыли по реке, золото разметало по каменистому руслу. Поэтому этот участок реки носит название «золотое дно». А порог с тех пор стали называть «Кичеев камень». Этот «Бык» давно снесён взрывами, но береговые скальные утёсы дают волну по диагонали, пересекающей русло Большого Енисея.
Ужин удался на славу. С наступлением сумерек вернулись к палатке и не разводя костра уснули.
В горы к живому облаку.
На следующий день, в 6 утра, слегка позавтракав и прихватив с собой перекус, соответствующий восхождению на гору, мы углубились в таёжную глушь. Подъём начинается почти сразу, попадаются звериные тропы, в большинстве не попутные, тянутся небольшое расстояние и рассеиваются в таёжных дебрях. Идти в подъём безтропьем по тайге, порой густо заросшей багульником и ольхой, не очень ходко. Так, пройдя два с половиной километра, поднявшись на высоту 1700 метров, облегчённо вздыхаем. Крутой подъём, заросший чаплыжником, закончился. Выбрались на границу тайги и альпийских лугов. Ещё через 2 км мы на высоте 2200 м. Альпийские луга остались позади. Здесь обнажённые скалы.
Подъём на вершину не требует спецснаряжения. Мы свободно выходим на неё с восточной стороны. Эта высота не такая, чтобы помыслить о себе, как о покорителях горных высот. Но эмоции, чувство восторга нас переполняли. Открывшиеся дали покрыты голубой дымкой, взрывают воображение, будоражат кровь, пробуждают желание взлететь над красотой, поражающей взор. И удивительно! Снизу смотришь вверх на пролетающих стервятников, высматривающих добычу, видишь их светлое оперение. А отсюда мы наблюдаем за этими птицами, наклонив голову вниз. Смотрим, как плавно они проплывает под нашими ногами над маренными грядами и каровыми озёрами. Это вызывает у нас совершенно иные ощущения.
На восток дали просматриваются настолько, насколько позволяет голубая дымка. Там рождается Большой Енисей, Хамсара и плато Ыртыган, где видны следы вулканической деятельности, так как на тропах встречаются вулканические бомбы – это очень пористый округлый камень, диаметр пор в них от миллиметра до сантиметра.
В северо-восточной стороне в доступной близости, как по ранжиру, выстроились вершины «Семь братьев».
Но самое удивительное, что мы здесь увидели, и даже «потрогали» - это облако. Да - да, самое настоящее кучевое облако. Мы его наблюдали за два дня до подхода к порогу, находясь внизу и интереса оно не вызывало. Стоит неподвижно, зацепившись за вершину. Ничего примечательного. Но сейчас оно у нас под ногами. Выглядит оно как очень плотный туман. Входишь в него и протягиваешь руку. Кончики пальцев скрывает белизна, рука ощущает холод и покрывается влагой. Облако это живое, оно не является неподвижным, как мы обычно видим кучевые облака. Какая - то его часть округлой формы поднимается вверх, какая - то уходят вниз, расширяется то слева, то передвигается вправо. Ветра практически нет, движение воздуха есть, но его нельзя назвать ветром. Облачко зацепилось с северной стороны скального утеса.
Мы со знанием физики из школьной программы пытаемся объяснить для себя это явление, принимая во внимание конвекцию. Скалы с северной стороны не прогреваются. Там воздушная масса холоднее, следовательно, более плотная и создаёт подушку, на которую и опирается облако. С южной стороны скальные склоны перпендикулярны солнечным лучам, хорошо прогреваются и, соответственно, поднимаются вверх. Размеры площадки: на вершине она сориентирована с востока на запад на 10 метров, с севера на юг не более, чем на 3 метра. И прогретый воздух, переваливая через этот гребень, создает для облака комфортную среду для его существования. Скалы в местах соприкосновения слегка влажные. Но в этой концепции нас смущает одно обстоятельство. Дело в том, что гору Демир-Сал с этим облаком мы наблюдали за два дня до подхода к порогу (выше я упоминал). Сегодня уже пятый день, а облачко весит на одном месте. Температурные колебания день - ночь не повлияли на его состояние. Но иного объяснения мы не нашли.
Да и не это важно. Для нас важно то, что мы видели и заходили в живое облако.
Я много раз попадал в тайге на абсолютной высоте до 1700 метров в облачность. Эта облачность просматривается до 10 - 15 метров и не сразу поймешь, что находишься в облачности, нужно приглядеться к окружающей тебя туманности и увидишь, что вокруг во взвешенном состоянии парят в воздухе мелкие капли водички. Отмахнись от них, как от комара и капельки приводятся в хаотическое движение.
Возникает вопрос, как в такой мокроте организовать ночлег. Эту проблему разрешает костёр. Развести его трудно, но можно, тайга - то ведь тоже мокрая. Тёплые потоки воздуха в какой-то степени отгоняют мокрую взвесь, как мошку разгоняет дымокур. В сравнении с таёжными облаками, облачко на Демир-Сале было сухим.
На вершине, как и везде на туристских маршрутах в знаковых местах сооружен тур, где закладывается записка проходящей группы. В записке указывается дата прохождения, состав группы, маршрут. Снятые записки прикрепляется к отчёту о походе, что является своего рода контролем прохождения маршрута предыдущей группой. Мы сняли записку туристов из Абакана, заменив ее своей.
Спускались почти тем же путём, отклоняясь к курумнику, где рос кызырган – ягода по форме грозди похожа на красную смородину (кислицу), но цвет ягоды черный. И вкус слегка сладковат. Форма листа и размер как у кислицы, только темнее, но рост некоторых кустов превышает два метра. Про запас ягоды мы не брали, ели и спокойно спускались к Енисею.
«Рваный камень».
Утро. Ещё гудят ноги после вчерашнего восхождения, но душа зовёт к свершениям грядущего дня.
Завтрак завершен. Вещи упакованы в байдарки. Спасжилеты, каски - всё к прохождению порога готово. Да и с туера получен утренний привет.
Считанные минуты - и мы уже на правом берегу. Поприветствовав работников «Речфлота», мы отошли от людей, занятых делом, на почтительное расстояние.
Ниже порога у левого берега в улова встал на страховку катер «Радон», из-за поворота появляется «хутинка», подталкиваемая катером - толкачом. Проходит, прижимаясь под правый берег, здесь течение более спокойное. Не доходя до "Командного камня" уходит вправо, стараясь пройти и не попасть в бочку «Рваный камень». Стремительный поток порога набрасывает волну на баржу, прокатывается до катера, ударяясь о тупой нос толкача и медленно опадает, развалившись на две равные части. Катер, подрагивая всем корпусом, медленно, но верно преодолевает стремниму, выходит в ламинарные потоки и уже уверенно направляется к туеру, швартуется. «Хутинку» отсоединяют от толкача. Освободившись от баржи, катер, дав прощальный сигнал, скрывается за поворотом.
Размеры «хутинки» – 3 метра в ширину и 10 метров в длину. По периметру леерная обвязка из дюймовой трубы, опоры из той же трубы высотой 1, 5 метра, посередине опор, также по периметру к опорам приварена стальная полоса 20 на 4 мм. Жесткая надежная конструкция.
Мы загрузили байдарки на «хутинку», привязали их к леерным опорам за носовую и кормовую чалки. Чалки были из бельевого шнура, так что при ударе волны проходящей вдоль байдарки прочность шнура была более чем достаточна. Но…
Мужики оттолкнули баржу, стараясь, чтобы она шла в длину по течению, махнули нам рукой, пожелав «Счастливого пути!».
«Хутинка» плавно вошла в потоки Бий-Хема с нами на борту.
До порога метров сто. И на этом участке мы видим, что «хутинку» разворачивает поперёк течения. Она, приближаясь к порогу, выходит на прямую к бочке «Рваный камень» лагом. Поток устремляется вниз туго натянутыми струнами, переходя в угрожающий рёв с большими пенистыми валами, которые нам предстоит пройти. В порог мы входим лагом. Я стою, держась за ограждение, вижу как перед нами раскрывается бездна (да, у страха глаза велики). С берега валы «Рваного камня» кажутся более безобидными. Но «хутинка», повторяя линии падающей воды, передней частью наклоняется вниз. Меня прижимает к металлическому ограждению. Медленно надвигается дно ямы «Рваного камня». Взгляд упирается в поток, переходящий в стену, верхняя часть которой грозит обрушиться на палубу «хутинки» и смыть всё, что на ней находится. Резкой удар. Крен судна меняется, меня перекидывает к противоположным леерам. Лёгкая боль в теле от удара. Над бортом, где я только что стоял, вздымается волна. Обрушиваясь на привязанную байдарку, срывает её, как будто она совсем не была привязана и прибивает к той же стороне, куда я был секунду назад переброшен. Волна, потеряв силу, окатила нас и скатилась в речной поток с бешенной пляской порога.
Видим испуганные лица капитана «Радона» и его помощника. События произошли настолько быстро, что испуг до нас дошел значительно позже. Команда страхующего катера пришвартовала нас к своему борту и, к нашему удивлению, отбуксировала нас, прокатив еще через 2 порога - «Интеграл» и «Кичеев камень». Да - да, тот самый, о котором нам поведал Анатолий Степанович.
И вот мы снова на байдарках, теперь мы в своей стихии. Золото, утопленное купцом, искать мы не стали, но заглянули в устье реки Улуг-О, как её в народе называют «Подпорожка». Оценив расход воды, я предположил, что по этой речке можно сплавиться. И оставшиеся 120 километров до Кызыла обдумывал эту идею.
Подойдя к городу, мы вышли у обелиска «Центр Азии». Здесь нас поджидал Коля. Я высказал ему мысль о сплаве по Улуг-О.
Он, в свойственной ему манере, с энтузиазмом воспринял моё предложение.
Эта история имеет продолжение.
Читайте «Хребет академика Обручева». Там вы встретите примеры проявления стойкости, жажды жизни, взаимовыручки, как способа выживания в жёстких условиях природной среды.