Прежде чем продолжить пересказывать эту печальную историю, хочу вам сказать лично от себя.
Я постаралась как можно точнее пересказать события, произошедшие с Анной. Я ничего не добавляю от себя, если я немного исказила хронологию событий, то только потому, что возможно не правильно поняла собеседницу. Если я что-то упустила важное,, то только потому, что у меня несколько часов наговорённого Ауди-текста.
Я не делаю никаких выводов, я только пересказываю то, что мне рассказали. Выводы вы сможете сделать и без меня!
А теперь продолжу.
Маму Анны лечили антибиотиками от ковида. Симптомы сняли, мама взбодрилась, но слабость не проходила. Они даже начали совершать небольшие прогулки на свежем воздухе в ближайшем сквере.
На 12 день после подтверждённого диагноза ковид, маме стало плохо. И настолько плохо, что она посинела. Вызвали скорую помощь.
Скорая помощь приехала через три минуты, а через 20 минут мама была интубирована в реанимационном отделении местной больницы.
Был поставлен диагноз инсульт на фоне перенесённого инфаркта.
Повторно были взяты все анализы, в том числе и тест на ковид, который дал отрицательный результат.
И вот тут надо заметить, что в базе министерства здравоохранения не оказалось данных о положительном тесте мамы, который взяли 12 дней назад. Не нашлось и следов ковида после перенесённого заболевания, ни антител, НИЧЕГО. Не заболели и все родственники мамы, которые находились с ней в прямом контакте и ухаживали за ней. Внук и внучка мамы несколько раз сдавали тесты ПЦР, влетая и вылетая из Турции, когда привозили лекарства бабушке. Вспомните, в то время нужно было сдать тест ПЦР при пересечении границы с Турцией и ДВА теста по возвращению в Россию!
Врачи государственной клиники давали самые неутешительные прогнозы. Семья была в шоке!
Но, когда они увидели маму, картина увиденного не соответствовала сказанному врачами. Врачи говорили, что мама не поправится никогда, что она останется «овощем» навсегда, что ее нельзя везти в России, смиритесь и ждите.
Когда Анну пустили к маме, картина была ужасающая, но мама не была «овощем», она все понимала. Но физическое состояние было кошмарным. У мамы образовались огромные пролежни!
(Я не буду добавлять фотографии пролежней из этических соображений, но они у меня есть. Поверьте, вам лучше этого не видеть).
Теперь перейдём к финансовой стороне вопроса.
За 10 дней пребывания в стационаре государственной больницы был выставлен счёт почти на 96 тысяч лир, который потом был увеличен до 120 тысяч ещё за три дня пребывания в больнице.
Сначала на каких-то бумажках писали предварительные суммы лечения.
Потом, по требованию Анны предоставили фатуру (счёт), который по количеству листов выглядел как журнал.
На этих бесчисленных страницах приводились расходные материалы и мероприятия по оздоровлению пациентки.
Так например, в сутки использовали 30 зондов (катетеров).
Отдельно расскажу про антиковидные мероприятия, которые были включены в счёт и обошлись в 42 тысячи лир.
А точнее их никаких и не было.
Пациентка находилась в реанимации в огромной палате, разделённой на секции тканевыми шторами
Я сама лежала в реанимационном отделении в Российской больницы и знаю, как она выглядит. В реанимации не должно быть стационарных стенок, чтобы не затруднять движения персонала в случае экстренной необходимости!
То, что рассказала мне Анна, повергло меня в шок.
Персонал не был одет в противовирусные костюмы, как одеты у нас в «красных зонах». Они ходили в обычных медицинских халатах, в которых и выходили на улицу. Доступ в отделение свободный для посетителей.
Об этой особенности турецких больниц неоднократно рассказывала моя дочь. В палату к роженице в первый же день приходят куча родственников в уличной одежде. Это одна из причин, почему моя дочь рожала в России.
Тогда за какие антиковидные мероприятия требовали аж 3366 лир в сутки?