Он, конечно, не Лошадиный... Какие лошади... Сто лет их уже в деревне не было. Ну, может быть, не сто лет, меньше...
Кроме Красавчика... Красивого карего мерина. Который простаивал целыми днями в старом коровнике и ловил своими ноздрями воздух.
Он шел через провалившиеся окна с густых полей.
Поля пахли кашкой, зверобоем, ещё чем- то резким, щекочущим, что отдаленно напоминал Красавчику запах молодости, резвой жизни, кобыл...
Когда он думал о них, то забытая дрожь пробегала по его высокому крупу...
Остров тоже, тоже был похож на жеребца, с дрожащим мокрым носом, покрытым брусничником, можевельником, теряющимися в тёплых кочках грибами -моховушками...
Остров был не островом...а полу...полуостровом.
Длинной шеей он прилегал к архипелагу- полю с высокой травой, его лошадиная морда лежала в клюквенном болоте, а чуткий ноздреватый нос упирался в крутые, пахучие кочки, покрытые голубичником и колючим вереском.
Остров жил , он дышал, на его соснах возились птицы, в его зарослях отыскивались красноголовые подосиновики, подбоченившись стояли молодцы- белые, семействами под дремучими елями гнездились дуплянки, у самой кромки его в бесцветной длинной траве , как мальчишеские, оборванные от шалости уши, розовели бахромчатые волнушки.
Приходили на остров люди. Они шли из деревни, шли с ведрами, туесками, корзинками.
Они переговаривались, смеялись, дружили с островом, так как много на нем можно было чего найти. И спелую, лаковую бруснику и спелый и крепкий гриб.
По вечерам болото погружалось в млечную дрёму, и остров вздыхал.
Он, как когда- то Красавчик, вбирал своими ноздрями влажную взвесь и фыркал, отдувался неслышно и сонно : "Фр-фр-фр..."
А поутру, поддаваясь копошению в ветвях высоких сосен и ветвистых берёз птиц, он открывал свои изумрудные глаза и подтягивался навстречу розовому солнцу, восходящему далеко - далеко, где- то совсем на востоке, там где от дремучих лесов нет никакого просвета.
Солнце щекотало Лошадиному острову ноздри, дразнило его, чесало его длинные уши и остров смеялся, как большой шаловливый ребенок.
Но один раз...
Один раз люди не узнали Лошадиный остров. Они как всегда направлялись а нему, гремя своими гремучими ведрами, шутя и смеясь по извилистой тропинке между мохнатых кочек, и вдруг, словно споткнулись - остров поредел.
Словно кто- то выщипал ему гриву.
На самом том замечательном месте, где у острова всегда была щётка развесистых сосен и высоких берёз, торчал неприбранный частокол десятка тощих ёлок и все.
Люди не поверили своим глазам, они бросили ведра и побежали навстречу острову и увидели...
И увидели стволы прекрасных деревьев, лежащих как солдаты на поле боя - там и тут...там и тут... Посредине острова была борозда.
Ее проложил гусенечный трактор , а следом прошли лесовозы- тягочи.
Это были лесные браконьеры. Когда они успели обезобразить остров - бог весть.. Наверно, пробрались на остров глубокой ночью, работали всю ночь, а утром вывезли штабеля прекрасных высоких длинных певучих сосен и прямые тела недавно ещё длинноруких елей.
Руки им обрубали наспех, до становления утра , вот они валяются в грязи, стоптанные огромными колесами лесовозов
Как могло такое случиться с игручим островом ,похожим на Лошадиную голову? Почему? Кто посмел покуситься на ноздреватого шалуна?
Где эти люди теперь? Как живут их дети ? Ходят за высокими, наверно,заборами , качаются на качелях, едят пироги.
А Лошадиный остров умирает посреди стрекочущего , хмельного клюквенного болота.
Он переехан навсегда длинной разлапистой раной от носа до самой холки , которая прислонилась к высокотравному чистому полю.
Он больше никогда не вздохнет навстречу своим ноздреватым носом розовому солнцу, вылезшему из за гор, и не скажет ему: Привет! Привет!
Он не загуляет вместе с кипучим ветром своей мохнатой еловой гривой, не подмигнет заядлым грибникам, не одарит ягодников...
Он, как и Красавчик, которого люди лишили самого основного: его естественной жизни, заставили насильно служить им -людям ,а потом отдали на бойню, когда он стал непригоден...
Читайте,комментируйте, ставьте лайки...
