Каково бы ни было наше отношение к внутренней политике правительства, наш первый долг сохранить нашу страну единой и неделимой и защищать ее положение мировой державы, оспариваемое врагом. Отложим наши внутренние споры, не дадим противнику ни малейшего предлога рассчитывать на разделяющие нас разногласия и будем твердо помнить, что в данный момент первая и единственная наша задача -- поддержать наших солдат, внушая им веру в наше правое дело, спокойное мужество и надежду на победу нашего оружия.
Кто-то осмелится поспорить?
Как бы то ни было, в момент объявления войны все различия должны стушеваться перед общим проявлением чувства здорового патриотизма при вторжении врага в пределы России. Этот взрыв национального чувства везде одинаков и везде проявился единовременно.
В этот год страшного испытания внутренние споры должны быть забыты, чтобы союз царя с народом укрепился и чтобы вся Россия, объединившись, отразила преступное наступление врага.
Почему именно царя? Рановато об этом, хоть Гриша Лепс и предложил коронацию.
А вообще это цитаты из воспоминаний Павла Милюкова. (Тут напрашивается биографическая справка, но неохота лезть в Википедию. Тем более она теперь потенциальный иноагент). Далее он пишет:
Как принята была вообще в России война 1914 г.? Сказать просто, что она была "популярна", было бы недостаточно. В проявлениях энтузиазма - и не только казенного - не было недостатка, в особенности вначале. Даже наши эмигранты отнеслись к войне положительно.
Занятие русскими войсками Галиции и переход русских войск через Карпаты также не дали того удовлетворения, на которое рассчитывали славянофильские круги. Наши правые националисты, заняв административные посты в "Пьемонте украинства", начали преследовать украинское национальное движение, насильственно обращать униатов в православие. Тяжелое впечатление произвел арест униатского митрополита Шептицкого, пользовавшегося большим уважением и влиянием в крае. Все это создавало враждебное отношение населения к победителям.
Первые известия о том, что на фронте неблагополучно, стали приходить к нам уже в конце января 1915 г. Но только в апреле мы почувствовали всю серьезность положения на фронте в Галиции. Снаряды и вооружение, заготовленные "на шесть месяцев", были истрачены. Солдаты мучились, взбираясь на обледенелые кручи Карпат, а когда наступала очередь использовать успех, оказывались без снарядов и патронов.
Это Павел Милюков, министр Временного правительства, которое выдвинуло лозунг «Войны до победного конца!».
Понимайте, как хотите.