Рома посмотрел на неё с сожалением и покачал головой, а Зина вытерла навернувшиеся слёзы рукавом, вскочила на ноги и ожесточённо пнула увесистые баулы, опрокинув один из них так, что по грязному полу покатились детские побрякушки. Она с остервенением бросилась собирать всё обратно, хлюпая носом и не поднимая глаз, пока Рома склонялся над телами и что-то быстро делал ножом, вытащенным из голенища. Закончив, он обратил неестественно серое лицо к молча стоящей поодаль Зине и без всякого выражения произнёс:
— Я закончил с ними. Валим отсюда.
— Надо убрать их, а то потом… войти сюда будет невозможно, — вяло отреагировала Зина, стараясь лишний раз не всматриваться в детали скорой расправы. Стараясь даже не думать о том, что только что произошло на её глазах, а больше всего — на чьей она стороне, собственно?
— Мы сюда не вернёмся, слишком опасно, — возразил Рома, взваливая на спину явно перегруженный рюкзак, и тут же добавил с беспокойством, — тот вроде бы намного полегче, сможешь нести?
Зина замерла над спортивной сумкой, словно не могла сообразить, как половчее закинуть лямку на плечо.
Кто играет в человечков? (начало, назад)
— Зина, ты в порядке? — Рома нахмурился. — Можешь идти? Пойми ты, они могут вернуться в любой момент, вдруг у них за углом припрятано что-нибудь посерьёзнее, чем грузовик с непугаными обормотами. Какая-нибудь пушка на колёсах, он этих чего угодно можно ждать, вон какие борзые. Ну же, давай. Бросай колотиться, потом всё обсудим, сейчас не до размазывания соплей, лады?
Зина послушно подняла вещи и быстро-быстро закивала, как китайский болванчик, следуя за Ромой. Они нырнули в переулок, тяжело дыша от ценной ноши, ради которой они уже перевернули целые кварталы Москвы, и перебежали открытую часть дороги, избегая хорошо просматриваемых участков и прячась за навеки застрявшими здесь машинами.
Добравшись до знакомого подъезда восьмиэтажки, Зина прижалась спиной к бетонному ограждению и повернулась к Роме, поджидая, пока дыхание восстановится.
— Знаешь, иногда я скучаю по времени, когда любой встреченный человек оказывался хорошим. Нет, даже очень хорошим. Если только он был… человеком, конечно.
Рома посмотрел на неё то ли с недоумением, то ли с осуждением, а Зина вдруг доверчиво и робко улыбнулась.
— Ты же не серьёзно насчёт того, что я должна уйти? Не к этим же гаврикам мне возвращаться? Они же нелюди.
— Митяй примет тебя с распростёртыми объятиями.
История с чёртовой удачей и домовыми: "Алиса и её Тень"
— Угу, — Зина выгнула шею и проверила последнюю часть пути, преодолевать которую полагалось одним махом, — а почему вы не отфильтровали этих нелюдей? Я бы сейчас могла ничего не бояться. Что за сбой в программе? Как я поняла, смысл фильтрации был в улучшении породы людей? — она придирчиво изучала его лицо, и Рома понял, что отшучиваться и переводить стрелки сейчас не стоит, она ждёт правду. Готова к правде, несмотря на всю сложность и пикантность их ситуации.
— Да, смысл был именно в этом. Каждому охота побыть героем без страха и упрёка, особенно бессмертным существам, которых лишили способности проживать собственные эмоции и предложили любые роли взамен. Только понарошку, как в компьютерной игре. Никто не хочет играть за плохих, как это ни странно. Спустя многие и многие тысячелетия мы это поняли и наши лучшие творцы стали клепать соответствующие миры. Героические. Это пользовалось спросом.
— Так откуда тогда взялись эти… нелюди? — она всё еще ждала пояснений.
— Понятия не имею. Я же говорил, возможно, они с самого начала располагались где-то под землёй и вовремя получили сигнал о вторжении пришельцев. Мы их просто не нашли.
— Или кто-то играет за противоположную команду? Типа любители поиграть за злодеев, такое же тоже бывает, правда?
Рома открыл рот, чтобы безапелляционно и решительно отмести столь абсурдное предположение, да так и остался сидеть с приоткрытым ртом.
— Зинка! Чёрт возьми, а ведь ты можешь быть права! Я об этом не думал. Только странно, что они до сих пор никак себя не проявляли.