Стресс? Или обострённая мнительность? Ирина крутилась в постели, совершенно, не в состоянии сомкнуть глаза. Как-то сразу, скопом, навалились воспоминания, навеянные произошедшим событием. Она поймала себя на мысли, что смерть мужа, для неё, не более чем событие, разделившее её жизнь на две половины. «До» и «после». Неужели всё так просто? Как старая граммофонная пластинка – заела, выбрось и поставь новую? Так и жизнь. Заела, начни другую. А разве могут быть две жизни? Жизнь ведь даётся только одна!
Мысли роились в голове, налезая друг на друга, и отчаянно споря между собой, независимо от её воли. Вспоминались постоянные стычки со свекровью, «святой и непогрешимой праведницей», вечно защищающей своё непутёвое чадо, по иронии судьбы ставшее её мужем. Какой уж тут сон. Почему я все столь близко принимаю к сердцу? Почему не махнуть на всё рукой и просто забыть? Все равно никогда не было, и не будет по - моему.
А «другой» жизни все равно, очень хочется. Это мечта сидела в голове у Ирины со дня замужества. Очень неудачного. С мужем жили плохо. А кто виноват? Как всегда, докучливые, но «белые и пушистые» - его родственники. Все они, от «серого кардинала» - свекрови, до тетушек и двоюродных сестер, лезли в душу со своими советами и нравоучениями. А жить, кроме как в квартире свёкров, не представлялось никакой возможности. И я у них всегда была виновата, всегда, и во всем. Замуж за него вышла простой, сельской девчонкой, с медучилищем за плечами. Вот и весь жизненный багаж, вместе с приданым. А он, личность творческая, с большими амбициями, и маленьким талантом, к тому же растворенным в бутылке с портвейном. Художник! Пришел Колюня пьяный, я виновата. Деньги домой не донес, тоже моя вина. Колюня поссорился с родителями, конечно, же виновата, его жена. Больше некому.
А теперь он погиб в аварии в 39 лет, и снова я виновата. Надо было, по всей вероятности погибнуть мне. Был бы виноват Колюня в моей смерти? Не думаю. Слезинки никто бы не проронил.
А то, что сын их каждый день приходил в подпитии, и садился за руль в таком состоянии, никто не замечал, кроме меня. А когда я сказала, что это преступление, совершаемое с их молчаливого согласия, то я оказалась лгуньей. А притворяться он умел. Лицедей был ещё тот! Приедет с густым амбре алкоголя и скажет, что у него был очень тяжелый день, и устал он так, что еле держится на ногах. Что полностью соответствовало действительности, замертво валится спать. А свекровь, как курица, хлопает «крыльями» И жалобно кудахчет, что Коленька не поужинал. А он ночью хлопает дверцей холодильника, вздыхает, глушит «минералку», курит у окна, а я не сплю, и никому это не надо. Он слышит, что я не сплю, и начинает жаловаться на свое самочувствие.
-«Перепел», твоя болезнь называется. Хватит жрать без меры, мне на работу идти, а у тебя «проходной» очередной будет, - злобно отвечала Ирина.
- У меня неприятности на работе.
-А когда у тебя были «приятности» на работе? Неприятности на работе есть у всех. Только вот на какой работе? Ты же свободный художник!
- Я устроился на работу, мне деньги нужны. А вместе с работой, появились и неприятности!
А она скрывала свои неурядицы, и никогда, никому о них не говорила. А сколько их было в ее жизни? Все их решала сама.
Однажды, она как бы дурачась, решила рассказать о своей неприятности мужу, и в ответ услышала сногсшибательную сентенцию: - Ир, не нагружай меня всякой ерундой. Мой мозг должен отдыхать, а не «перемалывать» твой разговор с заведующей. Все равно она в любом случае права, даже если и не права.
Больше Ирина никогда и ни о чем ему не рассказывала.
Поначалу она его жалела. Но с течением времени, при таком к ней отношении, жалость её растворилась в серой действительности без следа. Что она имеет, прожив с ним восемнадцать лет? Только дочь. А ему она нужна? Даже не спросит, как учится, куда поступать будет? Его не интересовало ничего.
И что, это жизнь? Последнее время Ирину раздражало все. Особенно финансовые проблемы. Сестринское дело, при определенной сноровке и предприимчивости, дело вполне доходное. И благосостояние семьи, легло полностью на её плечи. Подработки, ночи, праздничные, капельницы на дому у пациентов. Чтобы в квартире все было как у людей. И телевизор с большим экраном, и стиралка, и компьютер, и много, ещё, чего другого.
- Уйду я от тебя, Николай. Где еще найдешь такую дуру? Надоели твои бесконечные пьянки. За руль лезешь в таком виде. Машина ещё не выплачена. Навесил на меня кредит, а сам что? Хоть бы копейку дал. Наглец ты, Коля! И я дура. «Затмение» мозга с тобой заработала. В кредит вляпалась. Ты обещал, что на море будем ездить! На отдых! Спасибо. Наездились. Погрязла в долгах.
- Куда ты там уйдешь? Квартира четырехкомнатная, в центре города. У каждого своя комната, а я единственный сын у родителей. Работа в двух шагах от дома. Вали в свою «дярёвню». Прилетишь через неделю назад. Тебя же никто не гонит! А я такой, какой есть, и по - другому жить не собираюсь. Я -художник. Мне нужны творческие встречи, пати, выставки и все то, что связано с моим талантом!
- Ну, да. Художник ты. От слова «худо». Вот и всей твоей семье от тебя только худо.
Ах, как она мечтала о той, о другой жизни! Где есть любящий муж. Где вместе проводят отпуск на берегу моря. Где совместные покупки приносят радость, а не ссоры. Где муж «носит на руках» жену. И не только в переносном смысле. А бывает ли такое? Что - то я не слышала о таком, только в кино видела. Да и не надо было меня на руках носить. Достаточно человеческого отношения, и немножечко тепла. Разве это неподъемная ноша?
Заимеет какую-то копейку, в семью не даст. Ему, видите ли, для дела нужно. А для какого такого дела, он не считал нужным посвящать её в свои дела. Купит продукты, по своему вкусу, это праздник и его лепта в семейный котел.
На работе, обсуждали семейную жизнь одной из медицинских сестер, муж у которой частенько исчезал, затем появлялся как «ясно солнышко», и устраивал сцены похлеще Отелло и Дездемоны. Все ей давали, по их мнению, гениальный совет - бросить такого негодяя, и забыть о его бренном существовании. Не в правилах Ирины лезть носом в чужое грязное бельё, но в этот раз не выдержала. - Зачем ты выносишь на всеобщее обозрение свои отношения с мужем? Если ты собираешься с ним жить, а ты в любом случае будешь жить, потому, что назад в деревню не поедешь. Терпи и не выноси сор из избы.
На нее накинулись коллеги, как волки на овцу. Совет мол, не годится никуда. -Так дайте такой совет, что бы годился «хоть куда»! Она вам здесь душу открыла, вы ей советов надавали, а есть ли среди них дельный? Ваши –то чем лучше? И ни одна из вас никуда не убежала! Некуда бежать! На привязи мы. За-то чужую беду разводим руками. На нее, конечно, обиделись, и не разговаривали. А Ирина не обращала на них внимания, работала, больше никогда не вмешиваясь в такие разговоры.
Вот и настал момент истины. Другая жизнь? Да ничего подобного. Мечты о другой жизни – иллюзия. Плод больного воображения. «Другая жизнь», это продолжение той же самой, только в худшем варианте. Так и буду жить с его родителями. Идти то некуда, и придется терпеть их старческие заморочки, если не выгонят. Свекор нормальный мужик, а вот свекровь, фрукт ещё тот. Вот и буду их досматривать, и мечтать о другой жизни. Только о какой? В тридцать семь лет одна. Без мужа. В чужой квартире. Какой-никакой, а все- таки муж под боком был, хотя и чисто номинальный. А теперь, вот она, другая жизнь и наступила. Такая, о которой Ирина никогда не думала.
Ирина встала, пошла на кухню, накапала себе валерьяны, и через несколько минут провалилась в глубокий сон.
С утра у нее начинается другая жизнь.
Уважаемые читатели!
Благодарю Вас за то, что читаете рассказы, комментируете, а также за отметки " мне нравится".
Канал "Стэфановна" существует только благодаря Вам и предлагает Вашему вниманию рассказы на разные темы, написанные на основе жизненных историй:
Он про нее забывал и часто не замечал
Когда стало уже поздно или мужчины тоже плачут
Прощение
Её дорога